Страница 4 из 8
— Вот же засранец! — усмехнувшись, Виктория привстала на носочки босых стоп, оставив на щеке мужа поцелуй.
— И заметь, я только твой!
Сириус обнимал её со спины, мешая завязать ленты корсажа. Он отвесил ещё пару шуток, отчего Виктория звонко рассмеялась, а он на мгновение позабыл, как дышать. До чего же не хватало её присутствия, голоса, поцелуев, объятий и смеха. Он тосковал по каждой её частичке, хранившейся в глубинах, истерзанной в клочья, души.
Расположившись на диване, у камина в гостиной, Виктория попивала красное вино, купленное мужем специально для неё, покуда Сириус массировал её стопы, рассказывая о том, как идиот Рабастан решил заделаться крысоловом. Видать, от скуки на стену лезет. Тогда-то Регулус, не нуждающийся в одобрении Пожирателей и старшего брата, завел кота, чёрного — как сама ночь, чтобы никаких крыс в доме не было. И Арес — как он его прозвал, с ловкостью справлялся с порученной задачей, а вскоре и Пожиратели привязались к новому сожителю, подкармливая его тогда, когда Регулус, вечно выясняющий отношения с Дамианом, забывал накормить своего питомца.
Сириус поинтересовался о делах в Министерстве, желая узнать, кто находится у власти, а кто слепо подчиняется новым реалиям. Как и ожидалось, новый Министр магии — Том Адамс, управлял страной руками Аластора, положившему всю свою жизнь на то, чтобы избавить страну от предателей. В каком-то смысле Сириус его понимал, но тем не менее они находятся по разные стороны баррикад, а значит, ни о каком сотрудничестве и речи быть не может. Виктория упоминала о Северусе, по-прежнему тоскующему по Питеру, но однако же его отношения с Викторианом значительно улучшились. Она также упомянула о том, что Регулус признался, что эти двое провели ночь вместе.
Рассказывая о детях, Вики для себя отметила, как напряжение покидает Сириуса, уступая место расслабленной улыбке. Виктория подозревала, что её муж боится того, что она может упрекнуть его о двух жизнях, кои они проживают. С одной стороны семья, долг, честь, с другой же — Пожиратели, ложь, интриги. Ещё в девятнадцать, когда они связали себя узами брака при свидетелях в лицах — Летсрейнджа, Каркарова, Долохова и Регулуса, Виктория знала, на что подписалась. Она стала женой Пожирателя, доверенного лица Реддла и, разумеется, она отдавала отчёт тому, что на её спине появится мишень. Ничего её не остановило, ни смерть брата с Лили и Питером, ни рождение близнецов, ни Гарри, считающий её и Сириуса своими родителями.
Виктория была согласна на любую трудность, только бы прожить эту жизнь с Сириусом. И всё случилось даже лучше, чем она могла себе представить. Их дети росли счастливыми и здоровыми, многие друзья остались в живых, членов её семьи стало больше, да и большинство врагов, как её собственные, так и мужа, были повержены. Когда Сириус задал главный, волнующий его вопрос, Виктория потупила взгляд, изнутри закусив щеку. Когда она лишилась их совместных воспоминаний, позабыв о муже, в её жизни появился Марс Сэйнт. У них было не так много времени, чтобы сблизиться по-настоящему, однако он был ей небезразличен, как и она ему.
Сириус доверял своей жене, в вот Марсу нет.
— …Глупости! Он не влюблён в меня, — настаивала на своём Виктория, крутя рубин на шее, когда-то подаренный Сириусом в Хогвартсе.
Он невесело рассмеялся, пригладив волосы, падающие на глаза.
— Ты можешь обманывать кого угодно, Ви, но не поступай так со мной. Я не слепой, и я понимаю, что он питает надежды на твой счёт. Сэйнт хочет заполучить не только кресло Министра, но и тебя.
— Сириус…
— Нет, дослушай, — он остановил её жестом руки. — Я говорил с ним, я дрался с ним, и я… Я видел, как он смотрит на тебя, как касается тебя, с какой интонацией говорит с тобой. Ты знакома с ним с детства, что может сыграть ему на руку. И как не прискорбно признавать, но этот Сэйнт не идиот, увы. Он умный и он тот, кто может защитить тебя. И ты права, он не влюблён в тебя. — Переведя дух, Блэк устало покачал головой, обняв жену. — Он любит тебя. Не знаю, насколько, как и не знаю того, на что он готов пойти.
Бледные пальцы зарылись в каскад чернильных прядей, с нежностью пропуская длинные локоны через пальцы. Вики, заглушила новый поток слов поцелуем, не дав договорить мужу. Его ревность была ей понятна. Когда-то она целовалась с Марсом на его глазах, не заботясь о том, какую боль ему причиняет. В то время Сириус являлся для нее всего лишь лучшим другом её брата, не более. И даже находясь в недоотношениях со Сэйнтом, она всё равно умудрилась влюбиться в Блэка, хоть и поняла это слишком поздно. А первая искра влюблённости зародилась тогда, когда Сириус был готов пожертвовать собой, только бы спасти ей жизнь, в тот момент когда Марс, думал о задании, не заботясь о безопасности Виктории.
Именно это взбудоражило внутри неё вулкан эмоций. Она была важна кому-то настолько сильно, отчего тот ни на секунду не колеблясь, выбрал её. Сириус предпочел её жизнь — своей, когда она день ото дня, пусть и не намеренно, причиняла ему боль, то заигрывая со Стэйном, то уединяясь с ним в личном кабинете в Министерстве. Виктория жила по новой, Сириус же жил с мыслями о ней, об их прошлом и будущем, которое, казалось, исчезло безвозвратно. Последней каплей являлся тот момент, когда Блэк, со слезами на глазах, отпустил её, сказав, мол: «— Моя любовь причиняет тебе боль, а я не хочу, чтобы ты страдала. Если ты нашла счастье в другом, то пусть будет так, я не стану мешать тебе. Единственное, что имеет для меня значение — твоя жизнь и твоё счастье. И раз уж я для тебя чужой, то я надеюсь, я верю, что кто-то сможет сделать тебя счастливой. Я исчезну из твоей жизни, Виктория, только бы не причинять тебе боль. Её и так между нами было слишком много.»
И он действительно исчез. Сириус больше не поджидал её у Министерства со стаканчиком зелёного чая и карамельными леденцами; не называл её полным именем, что Виктории ужасно не нравилось; не отпускал двусмысленные шуточки, вгоняя её в краску; не флиртовал, оставляя последнее слово за собой; не удивлял; не помогал справляться с кошмарами и надуманными недостатками, заставляя её верить, что она прекрасна даже с ногами-спичками, как она про себя говорила. Он сдержал своё слово, а вот Вики неосознанно его искала, расспрашивая у Регулуса, где его старший брат. А немного позже, она, к своему стыду осознала, что ревнует его к Розали Мартин, ставшую лучшим другом для Блэка, и к Луизе, когда-то имевшей на него виды.
— Он для меня ничего не значит, — шептали её губы, оставляющие влажные поцелуи на шеи мужа. — Никто не был для меня так важен, как ты, Сир. Никто не имел такого значения в моей жизни, как ты, дери тебя Дементор, даже наши де…
— Не говори так, — его указательный палец прижался к губам Виктории, оборвав её на полуслове. — Так нельзя говорить, это неправильно.
— Знаю. — Они ютились в объятиях друг друга, глядя на то, как трещат поленья в камине. — Думаешь, я плохая мать после этого?
Бродяга с нежностью провёл большим пальцем по щеке жены, отчего она запрокинула голову, встречаясь с ним взглядом. Его палец задержался на шраме. Сириус неустанно повторял о том, что её шрамы — немые свидетели того, насколько она сильна духом и телом. Он восхищался ей.
— А я плохой отец, раз готов был пожертвовать нашим ангелами, только бы сохранить тебе жизнь? — Вики потеряла дар речи. — Я люблю нашу семью. Люблю Авиора с твоими глазами. Люблю Диадему с нравом под стать тебе. Но когда Андромеда поставила меня перед фактом, заявив, что твоя беременность протекает тяжело и есть угроза, что придется выбирать, я не раздумывая выбрал тебя.
— Я не знала.
Он закурил, ладонью поглаживая бедро жены.
— Я не говорил.
На какое-то время в гостиной повисло молчание. Сириус думал о прошлом. Он бы и сейчас не задумываясь выбрал Викторию, но было тошно от одной только мысли, что когда-то он был готов отказаться от двух своих ангелов, ставших для него всем миром, как и жена. Виктория же не переставала удивляться мужу, сегодня открывшегося для неё с новой стороны.