Страница 23 из 28
Глава 11. Дочь
Лес вокруг очень похож на обычный. Березки, елки, под ногами трава вперемешку с хвоей, наполовину скрытые в тени папоротники. Не зная наверняка, куда попала, сказала бы, что я в мире людей. Сквозь кроны пробивается теплое солнце, даже птицы поют. Идиллия. Вечное лето самого безопасного места среди миров. В отличие от нашей тили-мили-тряндии, здесь времена года не мелькают, как недели, и не тянуться месяцами, как у людей, здесь всегда тепло и всегда зелено, как на курорте.
В этом месте дороги не имеют значения, можно идти по любой. Я отряхнулась от налипшей травы и мелких веточек и пошла вперед, не сходя со стёжки, оставив проход за спиной.
Filii de terra – обособленная земля. Представьте себе солнце, каким его обычно рисуют дети. Круг с расходящимися в разные стороны лучиками. Так вот, центр – это и есть земля детей, остров, висящий в пространстве и времени. Лучи – это стёжки, как статичные, так и самопроизвольные, спиральные. Очень много дорог ведет в filii de terra, и в любой момент можно создать новую. Если я пройду землю детей насквозь, то упрусь в переход, и не важно, куда я сверну или сойду со своей стёжки, этот остров со всех сторон окружен переходами. Эта земля, в отличие мира людей и нашей тили-мили-тряндии, не бесконечна, волшебное солнышко в переплетении стёжек. Входов без счета, и каждый выход на учете.
Сквозь листву мелькнуло что-то коричневое. Черепичная крыша низкого вытянутого домика. Я остановилась. За первым домиком шел второй, за вторым – третий. Белая штукатурка, темно-розовая, светло-желтая. Это раньше здесь было убежище, пока во время очередной стычки кланов в filii de terra вместе с детьми не угодил их наставник. Учитель здраво рассудил: чего время зря терять, война войной, а уроки по расписанию. Ну, а где два ученика, там и двадцать. Война закончилась, а опыт остался. В следующий конфликт дети отправились в убежище не одни. Постепенно шалаши из веток и постели из лапника сменились деревянными времянками, а те в свою очередь добротными срубами, многие из которых стоят до сих пор.
Хозяева давно поделили нашу тили-мили-тряндию на четыре названных по сторонам света предела – Северный, Южный, Западный и Восточный. Они могли ненавидеть и убивать друг друга, но не на этой земле. Filii de terra не оставила им ни малейшего шанса. Надо отдать правителям должное, они не стали рвать волосы от досады, хотя кто знает. Предок хозяина Северных пределов из рода Седых, владелец нашего Юкова и его стежки, смог заключить беспрецедентный договор. Ради него все воюющие стороны взяли тайм-аут, объединились, забыв про ненависть, территориальные претензии и вековые обиды. Потянулись с разных сторон караваны с материалами и бригады рабочих, в основном, из людей, в основном, из гастарбайтеров. Выросли на острове безопасности красивые корпуса, учебные классы, столовая и полигоны. Правда, тогда негласного правила насчет людей, выполнявших работу, еще не существовало, поскольку речь шла о детях, рисковать не стали, мужиков из бывших союзных солнечных республик больше никто не видел.
Я прочла о земле детей все, что могла найти, узнала все, что могла узнать. Поговорила со всеми из нашего Юкова, кто был там хоть раз и не брезговал отвечать на вопросы человека. Современная filii de terra – это школа
Здесь постоянно проживало более сотни учителей и обслуживающего персонала. Число учеников варьировалось, то чуть больше, то чуть меньше пятисот. Немного на всю нашу тили-мили-тряндию, дети у местных рождаются не так часто, выживают не все и не всех посылают учиться. Обучение еще с прошлого века по внешнему кругу стало платным. Своей валюты местные не имели, но охотно пользовались любыми человеческими или драгоценными металлами, кроме серебра, камнями и даже натурой, в смысле, услугами. Если ты владел редким и полезным навыком, даром, заклинанием или был мастером своего дела, то мог отработать обучение своего чада.
Многие ушлые родители отправляли своих отпрысков в filii de terra без оплаты, ведь убежищу нет дела до человеческих условностей, и оно всегда примет ребенка. Но и из этого умудрились извлечь выгоду, таких «бюджетников» не прогоняли, а пристраивали помогать по хозяйству, дабы отработать свое содержание. Учить учили, конечно, но мало и часто в ущерб основной, оплаченной группе. Классовое неравенство во всей красе. Получить такое урезанное образование для многих было единственным шансом «выйти в люди». Не всех детей можно было пристроить в человеческие школы, кто-то не мог себя контролировать, кто-то не очень походил на человека внешне, а кому-то нужны были совсем другие науки, нежели математика и литература. Пусть эти предметы тоже входили в список преподаваемых в filii de terra, наследник рода должен уметь не только разорвать горло врагу и организовать оборону стёжки, но и читать, считать, знать историю своего рода и ориентироваться по звездам. В общем, земля детей – лучшее учебное заведение в нашей тили-мили-тряндии, потому что единственное.
Я подошла к первому корпусу с торца. Время приближалось к полудню. Надо найти какой-нибудь административный корпус. Жаль, вывесок на домиках нет. Что-то подсказывает мне, что заглядывать во все двери подряд – плохая идея.
Я миновала домик, когда впервые услышала детские голоса, доносившиеся с другой стороны корпуса. Из-за дальнего угла постройки вышел ребенок. Он был один и явно не из той компании, что так заразительно смеялась. Мы увидели друг друга одновременно, так же одновременно остановились. Мальчишка. Одетый в потасканные кроссовки, темно-зеленый свитер и серые джинсы. Смотрелось скорее бедно, чем небрежно. На вид ему лет девять-десять, в руках держит железный ковшик с крышкой.
Русоволосый и кареглазый парнишка минуту пристально рассматривал меня, а потом попятился. Ковш полетел на траву, крышка откатилась в сторону и какое-то неаппетитное серое варево вывалилось. Парнишка развернулся и побежал обратно. Что-то было не так и, скорее всего, со мной, возможно, я нарушила одно из неписаных, но незыблемых правил. Значит, общение с другими детьми откладывается.
За последним третьим в ряду домиком было несколько метров свободного пространства, с центром в странном вытоптанном пятачке земли диаметром метров двадцать. Залить такой асфальтом, и можно линейки проводить, очень уж мне напоминает пионерский лагерь времен моей юности. Но вряд ли я угадала, ни флагштока, ни трибуны, ни каменных статуй, просто земля, на которой ничего не растет. Дальше снова шли корпуса, сразу видно постройку другого времени. Деревянные срубы на первых этажах и наборные на втором. Забор с калиткой, за которым шли более новые кирпичные постройки. Через открытую калитку как раз шла целая компания детей на вид постарше, чем первый встреченный пугливый мальчишка.
Справа от пустого земляного круга я заметила чашу питьевого фонтанчика, еще одно напоминание о детстве. Я подошла и отвернула кран, струя воды тут же устремилась в небо метров на пять. Я и забыла, что надо регулировать напор. Настроение необъяснимым образом улучшилось. Вода была холодной, чистой, с легким сладковатым привкусом детства. Я напилась и наполнила бутылку. Хотела еще и умыться, когда меня грубо прервали. Кто-то подошедший сзади схватил за руку и оттащил обратно за крайний корпус. Надо сказать, проделано мастерски, быстро, сильно, я успела издать испуганный вскрик.
Любой из детей здесь сильнее меня, что уж говорить об учителях. Вернее, я предполагала, что стоящий напротив мужчина – наставник, а не повар. Одежда – свитер, брюки со стрелками, полуспортивные ботинки. Спокойный взгляд, не выдававший не то что раздражения, а вообще эмоций. Я вырвала руку, вернее, он предусмотрительно разжал пальцы.