Страница 115 из 141
Глава 70. Жертвоприношение
Бала, как такового, в последнюю, десятую, ночь не было. Оркестр играл, столы накрыли, но как только хозяин цитадели сделал сенсационное заявление касательно личности жертв во славу рода, вся эта развеселая компания с криками и восторгом предвкушения на лицах и рылах покинула замок.
Алтарь располагался на возвышении позади цитадели. Большая пустынная площадка. Среди таких артефактов, как камни правды и жертвенник, не приветствуются праздношатающиеся. Артефакты бывают разные: большие и маленькие, которые запросто положишь в карман, и те, которые невозможно не то что поднять, а даже сдвинуть с места. Такие места есть у каждого замка, места, где льется кровь на потеху толпе.
В зале остались единицы, в основном, слуги, люди из представительства северных земель. Две девушки тихо переговаривались в уголке, мужчины вели себя странно, обособившись от одного высокого крепкого, с ранней сединой на висках, который подпирал колонну в одиночестве на противоположной стороне зала, то и дело ловя на себе дико встревоженные взгляды соплеменников. Наверное, ему это надоело, потому он как-то вдруг подобрался и последовал за ушедшими в радостном предвкушении гостями. Я могла бы сказать ему, какую ошибку он совершает, но, увы, случая не представилось, да и кто будет слушать случайную знакомую, я бы точно не стала.
Я поднялась на балкон, устроилась за одним из столиков и даже успела схватить бокал с шампанским с подноса проходящего официанта, не слишком довольного своим местонахождением. Всю нечисть сейчас неумолимо тянуло в одно место – туда, где с минуту на минуту начнется самое веселье. Там будет такой всплеск страха и боли, отчаяния и агонии, многие умоются кровью.
Мои спутники не были исключением, Веника так вообще потряхивало весь вечер. Эта ночь вообще началась странно, Семеныч и Алéксий вместо ожидаемого недовольства, нотаций в лучшем случае и пребывания запертой в своей комнате в худшем, были предельно вежливы и оживлены. Мохнобровый поклонился, стоило мне выйти в гостиную, гробокопатель показал большой палец, но так и не пояснил, что вызвало такое горячее одобрение. Пашка не появлялась.
Наша последняя ночь в серой цитадели, свадьба, заканчивающаяся смертью новобрачной под восторженные аплодисменты гостей. Под утро мы возвращаемся в Юково, староста просил собрать вещи заранее.
– Почему ты не с семьей? – Из-за спинки кресла вышла Тамара, с таким же бокалом в руке, как у меня.
– С семьей?
– Брось, – девушка, или вернее демон в прекрасном облике, – от тебя за версту несет Седым. Поверь, ваша близость ни для кого не секрет.
– Вот почему все сегодня такие предупредительно-вежливые, – буркнула я, а она развела руками.
– Так почему? Твое место там.
– Твое тоже.
Мы замолчали, и, словно ожидая этой паузы, замок вздрогнул от пола до потока, содрогнулся от крика, рева топы, выплеснутой силы. Первая кровь пролилась на алтарь.
– Твоя дочь там.
– Знаю. – Я сделала большой глоток.
– Седой очень высоко ценит ее, у нас это редкость. – Она отсалютовала бокалом.
– Что тебе от меня надо? – прямо спросила я.
– Сама задаюсь этим вопросом. – Девушка села напротив. – Ты похожа на редкую диковинку, которая и притягивает и отталкивает одновременно.
– Как определишься, дай знать, если не трудно, – попросила я без всякой иронии
Стены вздрогнули снова, и графит на мгновение налился ярким светом, все его слюдяные вкрапления одновременно вспыхнули. Исступленные вопли, восторг от чужой боли. Я поморщилась.
– Не любишь смерть? – тут же поинтересовалась Тамара. – В нашем мире это может стать проблемой.
– Уже стало.
– Почему тебе так тяжело? Ведь это не твоя смерть?
– Помнишь свое первое убийство? – поинтересовалась я, нисколько не сомневаясь в ответе.
– Да. – Она смутилась, будто я ее о первом поцелуе спросила. – Боюсь, вышло не слишком чисто и красиво. А ты?
– У меня так ни разу и не получилось. – У нее подобное откровение вызвало тяжкий вздох, а у меня улыбку. – Были моменты, когда я этого очень сильно хотела, и все же… – Я окинула взглядом пустой зал, половина музыкантов оставила инструменты и ушла во вполне ожидаемом направлении. – Я видела смерть. Близко. Я помню все, до мелочей. Помню, с каким звуком ломается шея, видела, как застывают глаза, знаю, как легко и бесшумно нож, зажатый в опытной руке, входит в тело, знаю, как пахнут кровь и внутренности, как чужеродно белеют срезы костей среди того, что когда-то было человеком. Я рада бы забыть, но по ночам оно все равно возвращается. Я человек, я выросла в мире, где это вызывает ужас, где, увидев смерть, ты не забудешь ее никогда, не сможешь. – Я одним глотком допила вино, уже жалея о нахлынувшей откровенности, но все же решила закончить. – Так что я стараюсь не пополнять коллекцию воспоминаний, она и так непозволительно обширна. Когда есть выбор, я предпочитаю отвернуться.
– Может, не стоит? – Она подняла руку, и к нам тут же подскочил официант с напитками и заменил бокалы. – Как говорят, количество рано или поздно перейдет в качество.
– Я свихнусь раньше.
– Сочувствую, – она несколько минут размышляла, а потом неожиданно выдала собственную откровенность: – знаешь, что род Прекрасных не приносит в жертву детей?
Я удивленно подняла брови.
– Все считают это бабской придурью, ведь наш род наследует, в основном, по женской линии. – Она пожала плечами. – В этом есть доля правды – той, которая месяцами вынашивает и рожает в муках, труднее уничтожить часть себя. Мужчинам легче. Правда, наших подданных это не останавливает, они верны вековым традициям. В южных пределах не препятствуют этому, но и не поощряют и уж тем более не принуждают. – Она сложила руки на столе. – Поэтому я здесь, а не там. Никогда не умела получать удовольствие от пассивного убийства, то ли дело охота.
– Зачем ты это рассказываешь? Ты правящий демон. Я не требую объяснений, да и никто другой не осмелится.
– Правит пока моя мать, – она отодвинула недопитый бокал, – а рассказываю потому, что хочу пригласить в гости. Если здесь станет совсем тошно, – в ее руках появился белый картонный прямоугольник с единственной строчкой цифр, – Южные пределы могут стать тебе новым домом.
– Мне и Алисе? – иронично уточнила я.
– Не надейся, – она покачал головой, – Седой никогда не отпустит Легенду зимы. Не отказывайся так сразу, – добавила она, поняв тот единственный ответ, который я могла дать в этой ситуации. – Высшие любят доказывать упрямцам, как они ошибались.
Девушка встала, сегодня на ней был практичный дорожный костюм и закрытые туфли на тонкой шпильке, подарила прощальную, чуть виноватую улыбку и пошла к лестнице.
– Постой, – я встала следом, – ты сказала, Седой ценит дочь. Почему ты так решила?
– Это очевидно. Она знала о его планах. Знала о бесе.
– Откуда ты…
– Демоны видят суть вещей, а не оболочку, считай это одной из наших способностей. Я знала, что новобрачная одержима, – она взмахнула рукой, отметая то, что я собиралась сказать, – мы не вмешиваемся во внутренние дела друг друга. Все, что происходит внутри его семьи, внутри северных пределов и не выходит за границы, меня не касается.