Страница 35 из 152
Лиэйн стояла по другую сторону от Гаррика, кончики ее пальцев лежали на его плече. Он черпал силы в ее прикосновении – так же пеший солдат держится за стремя всадника и находит в себе силы бежать за лошадью.
Тело Кэшела выглядело все таким же твердым и материальным, только теперь его окутала сфера голубого огня. Оно повисло в воздухе под прямым углом к поверхности, где он только что стоял. Со стороны трудно было понять, осознавал ли он происходившие перемены.
– Агра базагра ореобазагра! – воскликнула Теноктрис ломким голосом. Палочка в ее руках раскололась, жесткие волокна разлетелись от разрыва грани миров. Старая волшебница начала заваливаться назад. Гаррик подхватил ее и поднял на руки.
Тело Кэшела вращалось внутри сияющего шара, не отбрасывающего теней. Он уменьшался, словно проваливаясь куда-то вдаль, выражения лица было не различить, но руки по-прежнему сжимали посох.
Теноктрис обессиленно выдохнула. Свет обернулся вокруг себя и исчез. В сознании Гаррика навсегда запечатлелась картина, как его друг вертится и уменьшается, словно кукла, брошенная в пучину водоворота.
Огромная птица вынырнула из неопределенности и заскользила по широкой дуге навстречу солнцу. Внизу лежала гавань, приютившаяся на поросшем лесом побережье. Было уже далеко за полдень.
Вначале Шарина не увидела никаких следов человеческой деятельности, но, по мере того как птица продвигалась вперед, девушка заприметила несколько лодок, вытащенных на песчаную косу вдоль зализа. На вершине холма, возвышающегося над морем, была вырублена просека, смахивающая на рваный желтый рубец. Вдоль вырубки тянулся частокол; за ним стояла дюжина овальных лачуг с тростниковыми крышами над каменными стенами. Одна казалась чуть больше других и отгораживалась от них собственным забором.
Люди в одеждах из кожи и грубой травы увидели птицу и бросились врассыпную по домам. Шарина слышала предостерегающие крики. Матери подхватывали детей, слишком маленьких, чтобы спасаться самостоятельно.
Птица продолжала планировать, ощутимо теряя высоту. До верхушек деревьев оставалось не более пятидесяти футов. Здесь росли большей частью твердые породы дерева, сейчас, в разгар лета, одетые в пышную листву.
Первобытный поселок располагался на западном хребте. Птица описывала дугу над заливом. Спутанные космы зелени спускались до самой линии прибоя, перемежаясь с пятнами песка, за который цеплялись корни более солидных растений.
Внезапно внизу мелькнула некая сложная структура – огромное нагромождение камней на полуострове напротив человеческого поселка. Отдельные камни в этой конструкции оказались меньше, чем ожидала Шарина, к тому же неправильной формы. Однако они подходили друг к другу с точностью мозаичной облицовки.
Деревья разрушили древний город, их корни извивались и протискивались в щели, куда в свое время не вошло бы и лезвие ножа. Многие дома рухнули и превратились в кучи булыжников, заросшие травой. Шарина бы и не заметила их, если бы птица не пронеслась прямо над листвой.
Несмотря на эту зеленую вакханалию, строения сопротивлялись. Деревья на камнях выглядели чахлыми и иссохшими, гораздо ниже своих лесных собратьев, чьи семена долетели сюда. Стаи скворцов перелетали с дерева на дерево, двигаясь как единое бесформенное существо. И никаких признаков человеческой жизни.
Огромная птица сменила направление с поразительным изяществом кита в открытом море. Кончик левого крыла приподнялся, в то время как правое ушло вниз, указывая прямо на землю. Шарина, неподвижная в птичьих когтях, раскачивалась по головокружительной дуге.
Из устья залива дул сильный бриз. Птица подставила ему свои крылья, словно паруса огромного корабля, который неспособно даже нарисовать человеческое воображение. На миг она зависла в воздухе, словно чайка над пищей, затем полетела над деревьями к кромке залива.
Сильные ноги, державшие Шарину, выпрямились.
Затем когти раскрылись, птица опустила девушку на прибрежный песок. Все было проделано с нежностью кошки, перетаскивающей своих котят.
Руки и ноги Шарины онемели от долгой неподвижности, и девушка попросту откатилась подальше. Она знала: попробуй она встать, ноги не удержат ее вес. Но девушка достала пьюльский нож, чтобы воткнуть твари в глотку, если та вдруг попытается прикончить ее.
Тело птицы, почти вертикально стоящее на вытянутых ногах, вновь скользнуло в ветер и открытое море за гранью залива. Крылья хлопали с медленной силой перемалывающего скалы ледника.
Тень снова поднялась в воздух, скользнула в небо. Птица пролетела прямо над гаванью, ловя вечерний бриз между водой и крыльями. От ее мягкого полета на волнах побежали барашки пены.
Прежде чем крылья перестали отбивать свой медленный ритм, птица исчезла, как песочный замок в волнах прилива. Шарина осталась одна на омытой морем окраине леса.
Неподалеку трубил рог.
Илна хмурилась, рассматривая фигуру Шарины на гобелене: та пыталась освободиться из лап демона. Для ее светлых волос Илна использовала самую тонкую шелковую нить, но результат все равно не мог сравниться с оригиналом.
Илна не знала, где сейчас находилась ее подруга, и порой ей страстно хотелось поверить в Великих Богов… чтобы искренне, без лицемерия помолиться за несчастную девушку. Больше ничего Илна не могла придумать.
– К вам пришли люди по поводу гобелена, госпожа, – крикнул через весь атриум Кровавый Орел из своей арки. – Впустить их?
– Да, сделайте это, – откликнулась она и, вздрогнув от звуков собственного голоса, добавила помягче: – Пожалуйста.
Излишнее добавление, охранник уже проорал ответ своему напарнику у входной двери. У солдат есть одно несомненное достоинство: они привыкли к грубым приказам. Очень удобно для того, кто необдуманно резок со всеми подряд. Как в Илнином случае.
С Шариной все будет в порядке. Наряду с природным умом, эта девушка обладала редким даром находить друзей, готовых сделать для нее то, что ей самой не под силу. Таких как Кэшел, например.
Илна улыбнулась. Появившаяся в дверях делегация из Храма Пастыря-Заступника приняла это на свой счет. Господин Велайо заметно расслабился, отчего улыбка на лице Илны расплылась еще шире.
Она искренне не желала пугать людей. Как правило…
Кровавый Орел отошел в сторону, пропуская Велайо с помощниками и какого-то незнакомого мужчину. За ними по песчаной дорожке шли лорд Тадай и девочка лет девяти, похожая на него – возможно, дочь. Илна узнала бывшего казначея – она видела его на общественных мероприятиях в свите Гаррика, которые могла свободно посещать. Девушка полагала, что ее допустят даже на заседание Совета, хотя пока подобного желания у нее не возникало.
– Госпожа Илна ос-Кенсет, – начал Велайо довольно твердым голосом, хоть и не решаясь встретиться с ней глазами. – Позвольте представить вам лорда Джейло бор-Джариала из Управления по делам религии…
Джейло – мужчина лет тридцати, с узким лицом и кислым взглядом – и был тем самым незнакомцем. Его многослойные туники выглядели новыми и были хорошего качества. Вышивка, поражающая скорее богатством, чем вкусом, тоже неплоха. И хотя наметанный глаз Илны разглядел, что откидной капюшон перелицевали, дабы скрыть поношенность, тем не менее стоимость одеяния впечатляла. Злые языки поговаривали, что Джейло неминуемо разорится на своих костюмах, и многие из тех, кому приходилось вести с ним дела, с нетерпением ждали этого момента.
Он не поклонился Илне, очевидно сочтя ее происхождение недостаточно знатным. Илна промолчала, полагая недопустимым насылать затмение на малознакомого человека. Однако подозревала, что к концу сегодняшней встречи положение изменится.
– А также лорд Тадай бор-Титайн, Советник принца, Полномочный Посол…
Тадай отмахнулся от Велайо, дабы прервать этот длинный список. Девушка отметила, что ногти у него ухоженные и аккуратно обточены до идеальной миндалевидной формы.