Слуга Дракона

Колокольня продолжала содрогаться, хотя голос колокола терялся в грозных звуках катаклизма. В воздухе кружили морские птицы, привлеченные издалека зрелищем подымавшейся из морских пучин земли.

– Ката, хэйро, иофиде…

За спиной магов повисла призрачная завеса – каменная филигрань, которая вибрировала в воздухе, расплывалась и вновь проявлялась в пределах видимости. Реальность завесы принадлежала другому времени и месту, но заклинание частично обнажило ее для магов.

Наконец почва Йоля коснулась ступней магов. Остров в последний раз содрогнулся и прекратил подъем. Волны, разбежавшиеся при его появлении, вернулись, чтобы с яростной силой хлестать берега Йоля.

В образовавшейся гавани плавали Владыки. Их щупальца извивались в жутком подобии танца.

Чайки и птицы-фрегаты с пронзительными криками ныряли и взмывали вверх. Еще бы им не радоваться! Подъем острова увлек за собой обитателей глубин, чьи тела не успели приспособиться к смене давления. Птицы растаскивали их разорванные туши в клювах.

Шестеро младших магов рухнули в изнеможении на влажный булыжник площади, задыхаясь от тяжести сотворенного заклятия. Их предводитель поднял руки и прокричал заключительную фразу:

– Тэето уорше ахелеул!

Моментальная тишина окутала мир, завораживая волны и даже крики чаек. Солнечный свет мерцал на доспехах солдат и украшениях женщин, одетых с иголочки и не знавших, что одеваются для смертного одра. Детская рука все еще сжимала погремушку из слоновой кости; она слишком ярко сияла на солнце.

Предводитель магов остался на ногах. Его сумасшедший смех разносился над мертвым городом.

Мумия также стояла, недвижная и безмолвная. Ее запавшие глаза были направлены на мага, а ящерообразные черты лица свела маска гнева.

Глава 1

Принц Гаррик Хафтский, будущий преемник Валенса Третьего, короля Островов, – а по сути уже правитель королевства – оглядел Совет. Перед ним за столом сидел весь цвет орнифольской знати, с ними – самые могущественные люди со всех Островов. Они ждали, когда он изволит озвучить свои желания, а в это время лорд Валдрон, командир Королевской армии, спорил с лордом Аттапером, командиром Кровавых Орлов – личной королевской стражи.

Гаррик же мечтал вернуться домой, на Хафт, в деревушку Барка, где он провел свои первые восемнадцать лет (если не считать раннего младенчества). Только теперь он начинал понимать, какой простой была его жизнь в те времена.

– Но ты не можешь туда вернуться, парень, – раздался в его голове голос – это нашептывал призрак короля Каруса, последнего повелителя Королевства Островов, которого вражеское заклинанье утопило за тысячу лет до того. – Даже если ты презреешь свой долг и покинешь Вэллис, Барка не сможет снова стать твоим домом.

– Могу ли я напомнить вам обоим, господа, что солдатам нужно платить жалованье? – подал голос лорд Тадай, сменивший на посту королевского казначея своего незадачливого предшественника, который служил при Валенсе. Тадай вытер круглое лицо платком, на котором был вышит герб дома бор-Титайнов.

Его заявление вызвано бурю эмоций. Все вскочили и загалдели. Канцлер Ройяс бор-Боллиман, который, пожалуй, мог в настоящий момент претендовать и на звание друга Гаррика, огрызнулся:

– Если уж затрагивать финансовую сторону, Тадай, то ваша неспособность заплатить бросает тень на честь королевства…

– Господа, – мягко вмешался Гаррик. Он знал, что никто не станет его слушать, но отец учил его быть вежливым.

Лиэйн бос-Бенлиман – темноволосая девушка одних лет с Гарриком – сидела рядом с ним, в полушаге позади, как бы подчеркивая, что не имеет права вмешиваться в дискуссию. Сейчас она исполняла роль простого секретаря принца. Встретившись с ним взглядом, она ответила деловой улыбкой.

Лиэйн – единственная из присутствующих здесь – не преследовала собственных целей, а хотела того же, что и Гаррик: мира и единства для Островного Королевства, которое тысячу лет назад было разрушено при помощи колдовства. Сейчас те же силы грозили и вовсе стереть Королевство с лица земли.

В глазах Гаррика Лиэйн была красивейшей женщиной Островов, и с этим мог бы согласиться и более беспристрастный судья.

– Денег хватает, просто вы не можете ими распорядиться так, как того требуют ваши обязанности! – выкрикнул Ройяс, нависая над столом.

Тадай побагровел так, что цвет лица сравнялся с его алым носовым платком, и прошипел в ответ канцлеру:

– Если вы, Ройяс, так твердо решили обеспечить всех своих родственников рабочими местами, я советую вам найти еще и деньги для них!

Указательный палец Гаррика коснулся стола, за которым проходило заседание. Богатая фактура и причудливый узор ореховой фанеры подчеркивались тщательной полировкой – до зеркального блеска. В Барке люди обрабатывали дерево с помощью тесла или грубого топора. Гаррик никогда не видел пилы или распиленной доски, пока судьба не увела его из дому. Такой стол, по его мнению, подходил для Небесной Госпожи и ее спутника, Пастыря, но никак не для смертных, вроде Гаррика ор-Рейзе.

– А кроме того… – начал было Ройяс.

И тут Гаррик с силой опустил кулак на стол. Последний был тяжел и достаточно велик, чтобы за ним могло усесться двенадцать человек, но все равно он подпрыгнул на каменном полу.

На мгновение все замолкли.

У Гаррика за весь день росинки маковой не было во рту. Помнится… ну да, на рассвете он съел апельсин и пшеничную лепешку, но это и все. Может быть, поэтому его и тошнило.

– Господа, – заявил он, – объявляется перерыв в заседании, поскольку очевидно я не в состоянии контролировать его.

Раздался гул возмущенных голосов:

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но…

– Я не имел в виду…

– Конечно, Гаррик, я…

– Нет, принц, правда…

– Молчать! – рявкнул Гаррик.

Ставни в зале собраний были устроены таким образом, чтобы пропускать внутрь летние бризы и при этом сохранять происходящее в секрете от глаз люда, бродящего по территории дворцового комплекса. Они грохнули об оконные переплеты. Лиэйн аж подскочила от неожиданности, хотя дежурная улыбка тут же вернулась на ее лицо.

– Господа, – вернулся Гаррик к своему мягкому тону, – мы продолжим обсуждение завтра в третьем часу пополудни. Я знаю, что некоторые из вас записали свои предложения. Оставьте записи у Лиэйн, и я успею их просмотреть.

Он посмотрел в сторону Ройяса и Тадая: оба так и застыли с открытыми ртами. Было ясно, что у них имеются возражения, но они видели выражение лица принца – жестокое и острое, как лезвие меча.

– Конечно, – пробормотал канцлер, вынимая из кошеля пергаментный свиток, перевязанный красной лентой. С подобострастным поклоном он вручил его Лиэйн.

Лорд Тадай держал в руках такой же документ, только лента была бледно-желтая, окрашенная намытой из ульев пыльцой.

– Здесь дополнения. Мой помощник в скором времени принесет его вам, леди Лиэйн, – сказал он, понизив голос.

Зал собраний располагался в отдельном строении – одном из множества, составлявших дворцовый комплекс Вэллиса.

Члены Совета по одному проследовали на выход, за дверью их ждали телохранители с дубинками из слоновой кости вместо мечей. Право ходить вооруженными внутри дворцового комплекса имели только Кровавые Орлы и те, кому король даровал особенные привилегии.

В комнате остались только Аттапер и Валдрон. Они оба одновременно шагнули к двери и остановились в нерешительности. Аттапер вымученно улыбнулся:

– Я верю, лорд Валдрон, что вы не способны нанести удар в спину. Даже мне.

И он проскользнул в дверь впереди своего более старшего по возрасту коллеги.

– Щенок! – проворчал Валдрон, посторонившись. Дверь за собой он оставил открытой: открывание и закрывание дверей было ниже достоинства человека его происхождения.

Слуга в ожидании распоряжений заглянул в зал заседаний. Но Лиэйн отрицательно покачала головой и закрыла дверь сама.

– Это было превосходно! – улыбнулся Гаррик. – Я чуть не рассмеялся, когда ты процитировала главу из Сороса, тот абзац про наихудшего паразита, каковым он считает своего друга. Сама Илна лучше бы не сказала!