Слуга Дракона

Засмеявшись, Далар отступил.

– Если бы мы спускались, то я бы напомнил тебе о своем умении лягаться, – сказал он. – Но в данном случае…

Девушка поспешила вверх, прыгая через две ступеньки. Для длинноногой Шарины здешние лестницы казались детской забавой. Похоже, местный народ не любил утруждать себя физическими нагрузками.

Здесь, в лестничном колодце, гудение ощущалось даже сильнее, чем в обширном вестибюле. Сквозь узкие окна проникал красный свет, освещая ступеньки, более широкие по внешнему краю. Восковые свечи в настенных канделябрах дожидались своего часа, чтобы вспыхнуть во всем великолепии. Если только город доживет до ночи …

– Как ты думаешь, Далар, ночь когда-нибудь настанет здесь? – спросила Шарина, достигнув первой лестничной площадки.

Сзади донесся неопределенный звук – не то смех, не то стон.

– Меня вообще-то больше интересует, взойдет ли здесь солнце, – ответил Далар. – И боюсь, что ответ отрицательный.

Они миновали вторую площадку и продолжили подъем. Теперь крики стали громче.

Девушка выглянула в узкое окошко. Жители Клестиса по-прежнему толпились на площади: лица запрокинуты, взгляды устремлены наверх, рты разинуты в немом крике. Шарине почему-то вспомнилась картинка, которую она однажды наблюдала: выброшенный на берег карп задыхается на жарком полуденном солнышке. Иногда до их ушей долетали снизу вопли ужаса и отчаяния.

В последнее время жизнь Шарины складывалась довольно бурно. Она попадала в такие ситуации, что и не надеялась уцелеть. Тот факт, что она все еще жива, воспринимался девушкой как подарок судьбы. И если Госпоже будет угодно лишить ее этого дара… что ж, она не будет выть и рыдать.

Будто подслушав ее мысли, Далар произнес:

– Тридцать дней я плыл на плоту. Питался сырой рыбой, когда удавалось ее поймать. Собирал дождевые капли, чтобы напиться. Каждый день Смерть стояла за моей спиной. Что же меня может напугать в этом месте, если мы – старые товарищи со Смертью?

Милый Далар… надежный друг и несгибаемый воин. И все же Шарине так хотелось, чтобы сейчас Кэшел был рядом с ней. Он – во все, что делал, – привносил оттенок твердости и стабильности. Наверняка он сумел бы разобраться и в этом аду.

Наконец они достигли вершины лестницы. Их взору открылся еще один занавешенный дверной преем. Далар предостерегающе поднял руку.

Поняв его намерение, Шарина кивнула в ответ. Вместо того чтобы отодвинуть занавеску, она рывком сорвала ее с карниза. Далар замер со своими пирамидками, готовый разить налево и направо врагов, которые, возможно, там притаились.

Но там никого не было. Шарина с телохранителем прошли в пустынную прихожую. Напротив находилась дверь с позолоченной решеткой в смотровом окошечке. Именно оттуда и доносились крики. Далар заглянул в отверстие, затем уступил место Шарине.

Семерка колдунов в черной, белой или черно-белой одежде окружала окровавленное тело юноши. Напротив их главы стояла еще одна, восьмая, фигура – девушка ее сразу узнала. Мумифицированная рептилия в потемневших от времени похоронных одеждах шипящим голосом произносила слова силы. Наконец-то Шарина увидела своего хозяина во плоти.

У стены застыл высокий тощий мужчина, он не отводил взгляда от колдунов и кричал. Красные ленты магического света связывали его по рукам и ногам, девушка видела, как напрягались мышцы несчастного в попытке разорвать колдовские путы. На каменной кушетке за его спиной спал благообразный мужчина, пухлое лицо которого обрамлял венчик седых волос.

– Это Ансалем, – прошептала Шарина. – Мой брат видел его во сне. Мы…

Однако времени на разговоры не оставалось. Девушка отступила на шаг и двумя руками занесла над головой пьюльский нож. Она нанесла удар туда, где, по ее мнению, располагался запор с той стороны двери.

Нож отколол длинную щепку и отскочил, наткнувшись на металл. Шарина стояла с дрожащими руками и смотрела на лезвие, которое все еще вибрировало в воздухе. Под деревянным шпоном скрывался металл, своим блеском напоминавший серебро, хотя никакое серебро (да и, вообще, ни один известный ей металл) не смогло бы устоять против такого удара. На этом же не осталось ни царапины.

– Назад! – скомандовал Далар. Раскрутив цепочку, он обрушил пирамидки на обнажившийся зазор в шпоне. Не самый сильный удар, поскольку места для размаха не хватало… но Шарина знала, на что способен ее телохранитель. На стали образовалась бы вмятина, дерево разлетелось бы на кусочки.

Раздалось звонкое крак! – пирамидка, исчерпав свою энергию, отскочила и безвольно повисла на цепочке. Дверь даже не покачнулась от удара, который сокрушил бы человеческий череп.

В окошко было видно, что тело спящего Ансалема окутало золотое свечение. Над его головой возникла двухголовая змейка – по одной голове с каждого конца. Она трепетала, то появляясь, то исчезая из реальности, в которой существовал волшебник. Тело его застыло и стало твердым, как мрамор.

– Может, попробуем сломать стену? – предложила Шарина, сама понимая безнадежность этого мероприятия. Стена была сложена из твердого песчаника, причем камни так плотно подогнаны, что некуда даже воткнуть острие ее ножа. Они огляделись в поисках чего-то, что можно бы использовать как таран. Увы, и здесь разочарование. Комната была пуста, как стойло в конюшне.

Но им необходимо помешать творившемуся обряду! Шарина знала из снов брата, что в противном случае они навсегда останутся здесь, выпав из времени и пространства. Если сейчас не прервать заклинание, то они разделят печальную судьбу жителей Клестиса – жить оставшиеся годы без всякой надежды вырваться. Когда-нибудь появится человек, который сумеет сокрушить колдовские чары, но это произойдет слишком поздно, когда от них с Даларом останется один только прах.

Ее телохранитель выглянул на лестницу, чтобы поискать подходящие инструменты. И в этот миг одна из внешних стен вдруг исчезла, на ее месте образовалась светящаяся радуга.

Шарина с криком схватилась за нож. Далар одним прыжком вернулся в комнату, на ходу приводя свое оружие в действие. На их глазах из светящего облака в комнату ступило нечто огромное и неумолимое.

Это был тот, кого больше всего хотела увидеть Шарина, – ее друг Кэшел шагнул в комнату, держа на плече свой посох. На лице его застыло встревоженное, но привычно-дружелюбное выражение. При виде девушки он широко улыбнулся.

– Кэшел! – воскликнула она, не веря своему счастью. – Далар, это друг!

Радуга за спиной Кэшела постепенно растворилась, как утекает песок в песочных часах. Неведомая вселенная поглотила ее, снова оставив на месте каменную стену с окном, выходящим на волнующуюся площадь.

– Кто?.. – переспросил Далар. Он выжидал, не проявляя прямой враждебности к парню, который возник из ниоткуда, но пирамидки продолжали раскручиваться на конце цепочки.

– Кэшел, нам надо попасть в ту комнату! – Шарина указала на дверь, с которой она безуспешно пыталась сражаться. – Там внутри колдуны, они убили мальчика.

– Ага! – кивнул Кэшел. Лицо его, оставаясь по-прежнему дружелюбным, обрело некоторую твердость. Он покрепче сжал посох. – Отойди в сторону!

– Дверь сделана из какого-то металла, потверже стали, – сообщил Далар. – Вы вряд ли сможете…

Кэшел разбежался, держа посох, как таран. Наконечник ударил в центр двери. Все ожидали услышать звон металла о металл, но вместо этого возникла вспышка голубого света, которая пронзила толщу камня. Вселенная вздрогнула, время замерло.

Затем все снова ожило: вернулись звуки и движения. Отброшенный силой удара, юноша отступил назад. Дверь сорвалась с петель и влетела в комнату.

Колдуны исчезли, за исключением одного, оставшегося лежать на полу безликим трупом. Растерзанный мальчик и его связанный отец тоже пропали. В мгновение ока века пронеслись через комнату, но все так же лежало тело на каменном ложе, а группа вооруженных мужчин атаковала загородку в дальнем конце помещения.

Фигура на кушетке пошевелилась.

– Теноктрис! – воскликнула Шарина, затем обернулась к ворвавшимся солдатам. – Гаррик, это я!