Страница 45 из 47
– Граждане бандиты! Внимание! Ваша банда полностью блокирована, оба выхода перекрыты, так что предлагаю вам сдаться!..
– Кто это там гавкает?
– С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов!
Сохранилась подвальная дверь откуда с поднятыми руками выходили бандиты. Но вот щель между зданиями, куда пытался уйти Левченко, исчезла – снесли одно строение.
– Ты убил человека.
– Я убил бандита.
– Он пришел со мной, чтобы сдать банду.
Зато если оглянуться, сквозь арку видна синяя Троицкая церковь, такой кадр есть в фильме.
Говорят, что Владимир Высоцкий и Владимир Конкин не очень ладили. Конкин вспоминал, что Высоцкий давил на съемках, ревновал, если у кого-то получалось лучше, мог взорваться. Влияло и то, что за съемочный день Высоцкий получал по 42 рубля, Конкин – 52 рубля. Он в то время был уже заслуженным артистом Украины – звание дали за роль Павла Корчагина. Дружили ли актеры в жизни – не знаю. Но в кино Высоцкий Конкина спас: эпизод с фотографией Вари на железной двери придумал именно Владимир Высоцкий.
Тессинский пер., 2–6
© Pavel L Photo and Video Shutterstock.com
Этот район раньше был промышленным. Или, как красиво говорят риелторы, «с богатым историческим прошлым». Прошлое здесь действительно богатое: недалеко знаменитая Хитровка – чрево Москвы. Сегодня заводы не работают и на их месте строят современные жилые и офисные здания. Один из ведущих современных архитекторов Сергей Скуратов возвел на углу Серебрянического и Тессинского переулков два жилых дома и, чтобы вписать их в исторический контекст, стилизовал под промышленные здания (Тессинский пер., 2–6). Большие окна разбросаны по зданию в неровном ритме, брутальный темный кирпич словно расплавился и вытекает из стены.
Кошельная слобода была полностью снесена в 1930-е годы, как и Котельническая слобода, и на ее месте разбили Устьинский сквер. В центре сквера стоит монумент в честь пограничников. По форме это увеличенный пограничный столб с барельефом двуглавого орла.
Название Кошельной слободы произошло не от «кошелька». На Яузе стояли водяные мельницы, которые мололи муку крупного, кошельного, помола. В самом начале Яузской улицы стоит дом Афанасия Гончарова, владельца полотняного завода под Калугой (Яузская ул., 1/15, стр. 1). Здание в классическом стиле возвел в начале XIX века архитектор Иван Еготов. На протяжении двух столетий здесь были магазины, чаеразвесочная фабрика, квартиры, почта… Дом отреставрировали в 2011 году, придав ему допожарный вид.
Яузская ул., 1/15, стр. 1
Мы с вами переходим на Солянку и попадаем в классический ансамбль, созданный Доменико Жилярди и его постоянным соавтором Афанасием Григорьевым. У нас на слуху крупные работы Жилярди: Университет, Слободской дворец, усадьбы Гагариных, Луниных, Усачевых, но интересно посмотреть и его рядовые постройки. На углу Солянки в 1812 году Жилярди и Григорьев возвели большой дом для купца Бокова (Солянка ул., 15). Место проходное, поэтому в доме сразу были задуманы торговые помещения на первом этаже. Дальше по улице стоит здание Института акушерства, построенное теми же архитекторами в 1828 году (Солянка ул., 12–14, стр. 1). Это часть огромного комплекса Воспитательного дома, который занимал все пространство от Москворецкой набережной до Солянки. И наконец, Опекунский совет (Солянка ул., 14, стр. 3), работа 1826 года. На террасе с пологой лестницей высится гладкая мощная стена, прорезанная арками, на ней восьмиколонный портик. За колоннами барельеф работы скульптора Ивана Витали. Здание завершено куполом с полукруглыми окнами. Причем, как всегда, Жилярди с таким отступом ставит купол, что издали он виден, а вблизи – нет. И над зданием возвышается только треугольный фронтон. Этот же прием использован в здании Университета. Главное здание по проекту Жилярди – Григорьева высилось мощным кубом и было соединено с флигелями сплошной каменной оградой со скульптурами работы Витали на пилонах. В 1847 году Михаил Быковский соединил флигели с главным зданием двухэтажными корпусами. От двух ворот остались одни, их сдвинули вверх по улице, так что фигурами милосердия и чадолюбия скульптора Витали еще можно полюбоваться. Правда, они покрыты десятками слоев краски и еще не дождались реставраторов.
Солянка ул., 15
Солянка ул., 14, стр. 3
© Ovchi
Опекунский совет был создан для управления Воспитательным домом – огромным благотворительным учреждением на 5000 сирот, основанным Екатериной Великой. Московский воспитательный дом со своими классами, мастерскими, больницей существовал за счет частной благотворительности, а также отчислений от лотерей и театральных спектаклей, продажи игральных карт… Но главным источником дохода Воспитательного дома были ссудно-залоговые операции. Опекунский совет соответственно был дворянским заемным земельным банком. Он имел право брать в залог дома, ценности, земли с находившимися на них крестьянами и крепостных крестьян отдельно. Например, господин Чичиков собирался заложить в Опекунском совете «мертвые души». Если продавать несуществующих крестьян, то покупатель захочет их оценить. А заложить можно по бумагам.
Пост главного архитектора Воспитательного дома в конце XVIII века перешел к династии Жилярди. Сначала на этом посту трудился Иван Жилярди, затем его талантливый сын Доменико (на русский манер Дементий) Жилярди. У нас на слуху имена генералов 1812 года: «О, как – мне кажется – могли вы / Рукою, полною перстней, / И кудри дев ласкать – и гривы / Своих коней». Воспетые в стихах Марины Цветаевой. В городе во время той войны было множество других героев: лечивших раненых, спасавших художественные ценности и тушивших страшный московский пожар. Уже через день после вступления французов город загорелся в нескольких местах. «Зарево пожара давало такое освещение, что можно было бы читать в глубине комнаты, не зажигая света», – будет рассказывать потом своим внукам французский дипломат Арман де Коленкур.
В московском, самом большом в мире, Воспитательном доме оказалась не эвакуированной большая часть воспитанников, в учреждении были переданные войсками русские раненые солдаты, но на своем посту остались надзиратели, учителя и директор заведения Иван Акинфиевич Тутолмин. Он был чуть ли не единственным крупным чиновником, не убежавшим из Москвы. «Все было жертвою огня, – писал в рапорте Тутолмин. – Мосты и суда на реке сгорели до самой воды. Воспитанники с вениками и шайками расставлены были по дворам, куда, как дождь, сыпались искры… Неоднократно загорались в доме рамы оконничные и косяки. Главный надзиратель с подчиненными гасил, раскидывая соседние заборы и строения». Тутолмин уберег не только своих подопечных – сотни жителей соседних горящих домов нашли спасение в Воспитательном доме. Подвиг Тутолмина оценил и Наполеон. Император Франции осмотрел Воспитательный дом и затем в приватной беседе просил Ивана Акинфиевича стать посредником в переговорах о заключении мира. Тутолмин написал письмо в Санкт-Петербург, ответа на это послание не было.
На углу Солянки и Забелина стоял соляной рыбный двор (он и дал название улице – Солянке). Вокруг огромного двора по квадрату шли лавки и амбары, где продавали соль, поташ, который добывали из золы, и соленую рыбу. Соляной двор разобрали только в 1910 году, и на его месте архитектор Владимир Шервуд построил огромный доходный дом для московского купеческого общества. Доходный дом назвали в честь старого сооружения – «Соляной двор» (Солянка ул., 1/2). Снаружи здания украшены классическими колоннами, летящими славами и вазами. Внутри несколько корпусов, окружающих три проходной и три глухих двора. «Соляной двор» – маленький город в неоклассическом стиле. Под комплексом расположена сложная система подвалов. Их считают остатками Соляного рыбного двора, но вряд ли старые фундаменты выдержали бы многоэтажный доходный дом. Скорее всего, подвалы устроены при строительстве доходного дома. Говорят, Ленин собирался разместиться здесь со своим аппаратом, Кремль-то был в результате ноябрьских боев поврежден. Но потом решил пожить в гостинице «Националь», пока Кремль восстанавливают. «Соляной двор» – место уникальное, и здесь постоянно снимают какое-нибудь историческое кино.