Страница 25 из 39
— Не бежала никуда, вот и уцелела, — второй мужчина, ростом выше первого, особым вниманием меня не удостоил, его больше занимали товары. — Прошлая в овраг сорвалась. Так мы с Гуно ее и не достали.
Я беззащитно улыбалась. Информация, которой эти двое невзначай обменялись, дала мне больше, чем все ранее полученные сведения вместе взятые. Я не понимала, как ее использовать, но догадывалась, что тайна Астри скрыта здесь, в этом лесу. И эти двое милейших джентльменов, возможно, мне ее разболтают.
— Она что, одна тут? — проворчал Сомро. — Может, пойдешь посмотришь?
Я опять почесала голову. Да что же такое, проклятый педикулез, и никакая ванна не помогает.
— Ты откуда? — мужчина казался безобидным. Он не собирался нападать, пугать меня, вообще производить какие-то противоправные действия. Или мне хотелось так думать. — Где твоя карета?
— Там, — я ткнула в направлении, откуда пришла, не сводя взгляд с собеседника. — Она опрокинута, а лошадей забрали.
— Они всегда так делают, — кивнул мужчина. — Распрягают лошадей и толкают повозку. Мол, может, на нее и накинутся.
— Кто накинется?
Если не считать Странника, который выяснял, что появилось в его владениях, никто мной не интересовался. Или… где весь караван?
— Да никто, — хохотнул мужчина. — Эй, Сомро, она голодная! Давай покормим ее? Она босая и вся дрожит! Посмотри, чем накрыть ее найдется? Эти люди ходят как оборванцы! Мерзнут и ковыляют!
Люди?.. Я опустила взгляд на ноги — почему на ноги? — моего неожиданного спасителя. Вместо несуразных туфель или нелепых башмаков, которые мне уже успели примелькаться, он носил добротные кожаные сапоги. И штаны на нем были кожаные. И куртка…
Я подняла голову и всмотрелась в его лицо. Совершенно человеческое, если не считать… вроде бы никаких отличий, слишком густая и аккуратная, ухоженная, словно ее обладатель только что вышел из люксового барбер-салона, борода, суровые брови, кожа на лице чуть грубее, чем… Да чушь! Люди бывают разные!
— Держи, — Сомро перекинул своему напарнику расшитый гобелен. — Наверное, его везли в порт Мевели, но ей он нужнее. Тебя как звать, девка?
— Эдме, — деревянными губами проговорила я, но гобелен взяла. Мне в самом деле было зябко.
— Как их принцессу… стой, а что если…
Сомро и его друг переглянулись. Я закуталась в гобелен и опомнилась. Пока они не посчитали, что я подлинная принцесса, лучше сказать правду, как она есть. Я не знаю, что случится, если они меня примут за оригинал — может, мне будет хуже.
— Я не принцесса! — И в доказательство я даже высунула из-под юбки мозолистую ступню. — Я… нас было две… — Нас было пятеро! Меня как будто хлестнули кнутом, и я завопила: — Эрме! Марибель! Ма-ри-бель!..
Лес отозвался со всех сторон эхом, крик застрял у меня в горле, и больше я не смогла издать ни звука. Как я ни пыталась снова заорать, наружу рвались лишь кашель и рыдания, а глаза как назло пересохли. Я стояла, меня колошматила дрожь, и Сомро, покачав головой, кинулся к телегам, а его друг обнял меня за плечи.
— Тихо, тихо! Не бойся, ничего здесь страшного нет! — успокаивающе произнес он и похлопал меня по руке, и меня наконец прорвало.
С того момента, как я очнулась в этом мире, я не ревела. Так, чтобы выкричать весь свой страх, да и не была уверена, что я умею. Не было повода, может быть, у меня никогда рыдать от отчаяния, уткнувшись в плечо низкорослого гнома. Сомро совал мне кружку с чем-то очень знакомым по запаху, и в истерике я не могла понять, что это, и верещала, но тянулась за ароматом, напоминающим о мокром асфальте после дождя, о бело-розовых цветах на раскатах Волги, о свежем, холодном, пряном Балтийском море и о горах, чьи вершины вечно покрыты снежными шапками…
— Это же пиво! — оторвавшись от кружки, промолвила я. Слез как не бывало, зато жажда накрыла с головой. Я бесстыже присосалась к кружке, Сомро с изумлением заметил:
— Гляди, Монто, люди пиво пьют…
— А ты о чем думал, когда наливал? — спросил Монто, все еще хлопавший меня по руке, и он мешал мне пить, поэтому я сердито вырвалась. — Что она от пива умрет или пить не станет?
Я облизала губы, вручила Сомро пустую кружку, тот пожал плечами.
— Вы — гномы, — утвердительно сказала я. Мысли разом вышибло, больше чем на пару связных слов хватать меня перестало. — И вы из Астри. — Гномы дружно кивнули. — Мне нужно найти четверых моих друзей. Обязательно. Они ехали в другой карете.
Гномы переглянулись.
— Другая карета повернула назад, — изрек Сомро и зачем-то посмотрел в пустую кружку. — Как только это все началось.
— Что началось? — пиво придало мне сил. Или ударило в голову. Но пить прекрасный освежающий напиток намного лучше, чем давиться прокисшим вином, разбавленным тухлой водой. Меня все еще мучила жажда, но попросить еще пива я не решалась. — Что началось?..
— Пойдем-ка, — предложил Монто и подтолкнул меня к телеге. — Поешь пока, а мы тут разберемся.
А что потом, хотелось спросить мне, но я промолчала. Гномы выглядели миролюбивее людей, с которыми мне пришлось столкнуться. Никто из них не ударил меня, не обругал, не оскорбил, возможно, они усыпляли мою бдительность, но… лес был тих, никаких тревожащих, пугающих звуков, лишь очередной Странник выбежал на поляну, посмотрел на нас и убежал по своим делам.
Я забралась на телегу, потрясла головой. Нужно сосредоточиться. Где бы ни были Жано, Эрме, Лили и Марибель, я не найду их ночью в лесу. Я и в своем прежнем мире не сунулась бы в лес в одиночку. Даже днем. Даже в лес, где из зверей гарантированно одни ужи и лягушки.
Мне дали еще пива, огромный кусок хлеба, вяленую рыбу — костей море, но вкусная, черт бы ее побрал. Гномы деловито сновали между застрявшей телегой и двумя остальными, потом Сомро куда-то ушел, а вернулся с двумя увесистыми мешками.
— Гляди, — сказал он Монто и легко, будто мешки ничего не весили, кинул их рядом со мной. — Там еще телегу кинули.
— Мы все равно не увезем отсюда все, — усомнился Монто, но ушел за ним следом. Я вытерла руки, допила пиво, сунула руку под дерюжку, прикрывающую телегу. Что тут есть?
Какие-то шкуры, и от резкого запаха мочи у меня начали слезиться глаза, но я упрямо рылась в телеге дальше. Ткани. А это что — такие знакомые…
Я вытащила глиняную баночку, принюхалась. Вонь от кожи путала обоняние, но из баночки пахло корицей. Еще немного пряностей я смогу, пожалуй, припрятать, пусть красть у своих спасителей подло, но… мне еще выживать. Где-нибудь, как-нибудь. Я не знаю, что ждет меня завтра. Эта баночка может спасти мне жизнь — впрочем, так же легко, как и погубить ее.
Гномы, незло переругиваясь, вернулись, и я замерла. Они скинули с соседней телеги мешки, положили те, что принесли, и ушли снова. Я занялась ревизией пряностей, и на мое счастье, я смогла разжиться еще солью и — на такую удачу я не могла даже рассчитывать! — шафраном. Шафран! Не веря своим глазам, я положила пару нитей в рот, разжевала, поскребла пальцем язык и оценила оранжевую слюну. Шесть тысяч долларов за килограмм даже в мое время. Я богата!
Ну или я покойница, как посмотреть. Я спрятала баночку с шафраном и решила на этом остановиться. Слишком нагло дразнить удачу чревато. Во рту все еще жил горьковато-пряный вкус.
Гномы тронули телеги, когда луна поднялась над деревьями и залила все неестественным, бледным светом. Они определенно знали, куда ехать, я вздрагивала, когда слышала хохот или крик, или вой, и Монто с усмешкой заметил:
— Вот человек!
Мне бы хотелось чуть больше подробностей.
— Что здесь случилось?
— Ничего, — ответил он и припустил лошадь быстрее. В стороне мелькнула моя бесполезная карета. — Ничего здесь никогда не случается, но люди не хотят слышать.
Это глубокомысленно ровно настолько, что я ничего не поняла.
— Это лес, дурочка, — смеясь, пояснил Монто. — Астрийский лес. Все, что здесь опасно, это сходить с тропы.
Я повернула голову на шелест листьев и увидела Странника. Он вышел из кустов, встряхнулся и пошел за нами. Монто, заметив это, остановил лошадь, подмигнул мне, вытащил кувшин, глиняную миску и налил в нее воды.