Тихая ложь

— Драго, — говорю я ему на ухо.

Он вдыхает. В следующую секунду он выходит и снова входит в меня. И еще раз. Я отпускаю его шею и хватаюсь за край комода, цепляясь за деревянную поверхность, пока он входит в меня. Каждый толчок все сильнее и быстрее.

Свет горит, и я вижу, как на его лице злость сменяется удовлетворением, когда он вколачивается в меня как сумасшедший. Дыхание покидает меня. Левой рукой он приподнимает мою ногу, а другой скользит по моему затылку, сжимая волосы. Все мое тело содрогается, и я задыхаюсь, глядя в его полные вожделения глаза. Комод ударяется о стену позади меня при каждом толчке его бедер. В этом доме пятьдесят человек, и я уверена, что каждый из них нас слышит. И мне на это наплевать.

— Скажи мое имя еще раз! — Драго прикусывает, не прекращая своих толчков.

Я наклоняю подбородок, губы плотно сжаты. Его височная вена пульсирует, мышцы напряжены. Хватка на моих волосах усиливается, откидывая мою голову назад.

— Скажи это, блядь, Сиенна.

Он так трахает меня, что, возможно, завтра я не смогу ходить. От равнодушия не осталось и следа. Он полностью теряет контроль. Мне это чертовски нравится.

— Драго! — кричу я, когда мой оргазм вырывается наружу, пока я теряюсь в его глазах.

Они выглядят почти дикими, когда он полностью погружается в себя и взрывается. Он продолжает крепко сжимать мои волосы и удерживать мой взгляд, пока его теплая сперма заполняет меня.

Снова воцаряется тишина, нарушаемая только звуками нашего тяжелого дыхания и тиканьем часов.

Я не сплю уже почти час, смотрю на утреннее небо, виднеющееся за балконной дверью. Крепко обнимаю свою жену. Обычно она спит на боку, уткнувшись лицом в мою грудь, но в какой-то момент ночью она забралась на меня. Теперь Сиенна прижалась к моей груди, ее руки обхватили мой торс, а ноги — мою талию.

Я должен встать и пойти найти Филиппа, чтобы мы могли обсудить, где взять достаточно товара для покрытия убытков, понесенных в результате пожара на складе в Сиракузах, но я не могу заставить себя покинуть эту постель. Как же чертовски хорошо, что мой маленький шпион снова в моих объятиях.

Последние несколько дней были сплошным кошмаром, полным разочарований. Я изо всех сил старался не обращать на нее внимания, но не мог полностью отстраниться. Днем с ней можно было справиться. Я постоянно находил глупые причины, чтобы случайно встретить ее. Это помогало подавить потребность видеть ее рядом, но чаще всего приводило к тому, что я еще больше раздражался, когда обнаруживал ее развлекающейся в комнате отдыха с моими мужчинами. Я чуть не лишился чувств, когда увидел, что она снова играет в видеоигру с Адамом.

Я никогда не был ревнивым человеком. Мысль о том, чтобы выйти из себя только потому, что какой-то парень разговаривает с моей женщиной, казалась мне идиотской.

Казалось. В прошедшем времени.

Вчера вечером, после того как Сиенна попросила Филипа научить ее водить машину, я разослал всем членам своей команды сообщение о том, что если я застану любого мужчину, общающегося с моей женой в мое отсутствие, я сверну ему шею.

Сиенна шевелится, ее обнаженная киска скользила по моему твердому члену. Когда я отнес ее в свою спальню прошлой ночью, я повалил ее на кровать и снова трахнул. Этого было недостаточно. Даже близко. Крепче обхватив ее за талию, я переворачиваю нас и прижимаюсь к ней, чтобы не раздавить. Просунув свободную руку между нашими телами, мне требуется меньше минуты, чтобы подразнить ее клитор, чтобы она стала влажной. Она все еще полусонная, когда я вгоняю в нее свой член. Я ожидаю, что она противится от неожиданного вторжения, но она лишь улыбается и раздвигает ноги шире, глядя на меня затуманенными глазами.

Я вхожу в нее, толчки становятся свирепыми и быстрыми, а их жестокость — наказание за ее предательство. Когда Аджелло предложил эту брачную сделку, я подозревал, что в его планах есть нечто большее, чем просто возобновление нашего сотрудничества. Я предполагал, что она станет информатором для своего дона. Как сказала Кева, я бы на месте Аджелло придумал то же самое, поэтому ее шпионаж изначально не был похож на предательство. Тогда я не был в нее влюблен. Но сейчас люблю. Так чертовски люблю, что даже не могу провести ни одной ночи без нее в своей постели.

Скользя ладонью по ее животу, я опускаю поцелуй на ее плечо. Затем прикусываю чувствительную кожу в изгибе между ее шеей и ключицей. Даже ее запах опьяняет. Меня тянет к ней, как далекую холодную планету тянет к солнцу, мне нужно ощутить ее тепло. Мне нужно больше ее тепла. Каждый нелепый наряд, все искры, загорающиеся в ее живых глазах, и каждая дразнящая улыбка все глубже затягивали меня в безумие. Я должен был отправить ее обратно в Коза Ностру, как только понял ее обман, но я этого не сделал. Я уже не могу представить свою жизнь без ее солнечного света.

Я беру ее ногу и кладу себе на плечо, погружаясь в нее еще глубже. Сиенна стонет подо мной и хватается за мои предплечья, ее ногти царапают мою кожу, а ее глаза смотрят в мои.

Ее тело содрогается, когда она кончает, откидывая голову назад в экстазе. Моя маленькая предательница. Я должен был кончить первым, лишить ее оргазма, отомстить за то, что она делает со мной, но я не мог. Только когда она обмякает в постели и я буду уверен, что она кончила, я ослаблю свою сдержанность и найду свою разрядку.

Темно-карие глаза моей жены находят мои, захватывая меня. Они напоминают мне глаза кошки — большие, гипнотические, теплые и до невозможности сладкие. Она поднимает руку, чтобы положить ее мне на лицо, но я отстраняюсь.

— Завтрак подадут через десять минут. — Я выскальзываю из ее рук и направляюсь к шкафу, чтобы взять сменную одежду. — Будь у гаража через полчаса, если хочешь получить свой урок вождения.

Когда я оборачиваюсь, Сиенна все еще лежит на кровати, моя сперма капает из ее киски.

— Оставь для меня немного горячей воды. — Она улыбается, полностью игнорируя мой враждебный тон.

Я изо всех сил хватаюсь за дверцу шкафа, пытаясь подавить желание вернуться туда и поцеловать этот лживый рот.

— Воспользуйся душем в своей комнате. — Я захлопываю дверь шкафа и захожу в ванную.

Он уехал.

Я обхватываю себя руками и смотрю на пустое место в гараже, где была припаркована машина Драго. Сейчас только восемь. Я даже не пошла завтракать. Я только что приняла душ и побежала вниз. Когда пять минут назад, одеваясь, я выглянула в окно, он разговаривал с Филиппом у главных ворот гаража. Я в досаде прикусила нижнюю губу и направилась к дому, на ходу набирая номер "дона". По дороге я получил еще одно сообщение "СИЕННА", набранное крупным шрифтом.

— Прошло десять дней с момента твоего последнего звонка, Сиенна, — заявляет без предисловий он.

— Здесь слишком много людей. Постараюсь впредь быть более оперативной.

— Обстановку. Сейчас же.

— Ну, в пятницу у нас тут произошла ситуация, из-за которой все были на взводе до конца дня.

— Подробности, Сиенна. Что-то в клубе случилось?

— Нет. Холодильник сломался.

Несколько мгновений тишины.

— Холодильник?

— Да. Это было в нерабочее время, и он один из тех больших промышленных типов. Потребовалось несколько часов, чтобы найти…

— Да плевать мне на чертов холодильник Попова!

— Но здесь не происходит ничего, связанного с делами Драго. Холодильник был главным событием всей недели и…

Линия обрывается. Я сьеживаюсь. Похоже, он недоволен моим отчетом. Я засовываю телефон в задний карман джинсов и продолжаю идти к особняку.

Люди едят в огромной столовой, их разговоры слышны из фойе. Я улыбаюсь, говорю "доброе утро", проходя мимо длинного стола, и захожу на кухню. Кева и еще четыре девушки суетятся вокруг, доставая из шкафов тарелки и наполняя чашки кофе на больших круглых подносах. Накормить такое количество людей три раза в день — нелегкий труд.

Кева бежит к одной из шести печей, чтобы достать сырный пирог — традиционное сербское блюдо для завтрака, и одновременно кричит, чтобы Мирко подали только чай, потому что ему нельзя пить кофе. Одна из ее помощниц вбегает на кухню и сообщает, что Бели ноет, что он все еще голоден: его кусок пирога был, видимо, меньше, чем обычно.