Дотянуться до небес

– И вы, девчонки, постарайтесь сегодня за меня! – обратился Жак к стражницам, которые, вмиг воспылав, выпрямились, как спички, и громогласным и единым голосом ответили – Есть!

Жак в компании взволнованного Фридриха медленно удалялся в противоположную от плаца сторону.

На глазах Ван Клаузевиц навернулась скупая женская слеза. – Вот это мужчина… – едва слышно произнесла Капитан, впервые ощутившая биение своего заледеневшего за долгие годы службы сердца.

Глава 12 – Лолита

– Не успела… – сжимая в руке клочок бумаги, через зубы процедила взбешенная Ламия.

Когда посол от церкви принёс ей рунный свиток, женщина предполагала, что это будет какое-то очередное прошение или поздравление. Но всё оказалось куда хуже. Дочь Пресвятой Матери и покровительницы пяти великих церковных домов направилась в столицу, чтобы лично проконтролировать соблюдение всех церковных канонов, а также поздравить и передать дары её матери. Конечно же, в том случае, если обряду будет суждено состояться.

В том, что эта двадцатилетняя Лолита несется в столицу с целью помешать свадьбе, Ламия нисколько не сомневалась. Эта мелкая прошмандовка была хорошо известна в узких кругах, как личность весьма любвеобильная. К тому же, в свое время шпионы сообщали, что мать Жака, пытаясь найти поддержку на стороне, вела переговоры с церковниками, предлагая заключить династический брак; парень был обещан церковникам, как откуп. Обстановку усложняли требования свадебного обряда. Будь церемония скрытая, за их выборочные соблюдения можно было бы не волноваться. Но теперь…

– Пребывая в ясном уме и при памяти… – произнесла едва слышно Ламия главные слова обряда, после чего со злобой швырнула стакан с вином в прислужницу. Злобный крик императрицы прокатился по императорскому дворцу, от чего все, его слышавшие, сжались в ужасе. Подобное никогда не сулило ничего хорошего. Любой, кто попадет под горячую руку, мог тотчас лишиться головы – горячие и резкие нравы императрицы знали все. И сейчас бледная от ужаса слуга, рухнув на колени и прижимаясь головой как можно ниже к полу, покорно ждала, что же будет дальше…

– Элис! – требовательно произнесла Ламия, после чего пред ней, подобно тени, возникла одна из стражниц, правое ухо которой украшала серьга с нефритовым камнем. – Приведи ко мне Жака, немедленно. И проверь, завершены ли все приготовления… – ответом императрице был немой кивок, а следом вопросительный взгляд, упавший на посланницу. – А с этой что? – спросила стражница.

– Убрать… – отмахнулась Ламия, после чего ни в чем не повинную женщину, тотчас подхватив под руки, в слезах, мольбах и криках утащили две соратницы Элис.

Олега еще трясло от прошлого сражения. Не успел он прийти в себя, как за ним явилась взволнованная стража, и в добровольно- принудительном порядке потянула к Императрице.

– Что-то случилось, как думаешь? – спросил Жак у Пайлза

– Даже представить не могу, – честно и немного нервно ответил мужчина, вспоминая недавнюю порку.

Высокие своды колонн, а так же восседающая на троне в задумчивом виде Ламия, сегодня для парня выглядели как никогда ранее неприветливо и угрожающе. Его императрица не любила оставаться в гордом одиночестве, всегда при свите, всегда в работе. Но не сегодня. Она была чем-то явно обеспокоена, раздражена…

– Вы хотели видеть меня? – соблюдая все каноны приличия поклонился Жак. Ламия фыркнула и едва заметно улыбнулась; её забавляло такое поведение мальца, его наигранная и как всегда не уместная официозность. Его ответная улыбка, извечно заинтересованный и такой по истине живой взгляд и… Императрица устало смахнула прядь волос, заведя ее за ухо.

– Оставьте нас… – зал покинули стражницы, после чего недовольная императрица добавила: – Все! – Змеи и Фридрих тот час растворились, не желая продолжать игры с огнем.

– Жак, – смягчив до максимума свой голос, обратилась Ламия. – Скажи, что ты знаешь о своём доме, своей семье, и что ты думаешь обо мне? – Женщина в ожидании замерла, опустив голову и смотря куда-то себе под ноги.

«Значит, решила рассказать мне всю правду, интересно.» – мелькнула мысль в голове мужчины.

– Я Жак из рода Чёрной воды и, благодаря вашим стараниям, мне больше ничего не известно… – честно ответил он. На что женщина цокнула языком и недовольно скривилась, чувствуя раздраженность и упрек в голосе принца.

– Продолжай… – женщина умела вселять в сердца людей ужас и страх, но вот читать и понимать другие эмоции ей было не дано. Всё, на что она могла рассчитывать, так это на честность и прямолинейность, которую не раз замечала за храбрым и порой чересчур дерзким мальчишкой.

– О доме больше сказать ничего не могу, как и о родных. А вот о вас… – женщина в надежде и ожидании взглянула на парня. – Грубая, бестактная, эгоистичная и властолюбивая варварша. От этих слов, по сердцу Ламии пошла огромная трещина… Кулаки в гневе сжались. – Варварша?! – Никому не позволено оскорблять императрицу, вскипала от злобы она. В тот же момент. Нижняя губа девушки предательски тряслась от обиды и разочарования. Она молчала, не потому, что ей не было чего сказать, а потому, что тот единственный, кого она любила больше, чем собственную жизнь, мог услышать слабость в её голосе, ведь она уже была готова разрыдаться.

«Я готова была рискнуть всем, ради тебя, склонить весь мир к твоим ногам. Но ты даже сейчас, будучи в беспамятстве, продолжаешь разбивать мне сердце, отвергая мою любовь» – непонимающе сотрясалась ошарашенная Ламия, пытаясь понять, чего ещё может быть нужно простому смертному, чем она могла ещё его заинтересовать и подкупить.

Убедившись в том, что его услышали, Олег продолжил.

– Быть может, это рано ещё говорить, но, несмотря на все твои запреты и ограничения, я могу сказать, что ты мне нравишься, и быть может, я даже сумею тебя полюбить. – эти слова были подобны последнему гвоздю, забитому в крышку гроба. То, чего она добивалась и так желала, было уже на расстоянии вытянутой руки. НО КАК?! Как теперь ему сказать, что эта она убила всю его семью, забрала их титулы, земли, всю власть и его будущее. Ведь теперь всё выглядело именно так!».

– Вот она, любовь всей моей жизни… так близко, и так далеко… – с лица девушки сорвалась скупая слеза. От чего Олег нервно сглотнул, её слова задели парня . «Быть может, я переборщил». Непонимающе, он приподнялся с колена, и по лестнице направился к горюющей императрице. Женщина сидела на позолоченном троне, обеими руками держась за голову. От былой прически не осталось и следа. Металлические наручи скрывали лицо, по которому одна за одной бежали слезы, падая и оставаясь лишь темными пятнами на красной дорожке.

Руки мальчика мягко обвили шею женщины, от чего по телу последней пробежала легкая дрожь.

– Прости, – шепнул Олег на ушко Ламии, – Я не хотел тебя обидеть…

– И ты меня прости, – их взгляды пересеклись, красные глаза женщины говорили о многом, включая и сложность того, что ей предстояло произнести. – Ведь это я приказала убить всю твою семью. – Губы её дрожали, в момент, когда глаза Олега и Ламии встретились в минутной дуэли. «Лучше бы ты сказал, что ненавидишь меня, тогда я бы смогла спрятать тебя, и всё стало бы намного проще» – думала девушка.

– Зачем ты это всё мне говоришь именно сейчас? – спросил мужчина.

Ламия начала свой рассказ. Всё и с самого начала. Об их первой встрече, когда мальчику было не больше десять. О его тёплых словах, которых до этого никогда не знала шестнадцатилетняя воинственная Ламия, девушка, которую всю жизнь учили убивать. О конфликте с семьёй из-за того, что они не хотели женить её на нём. И как итог, спустя шесть лет ей удается свергнуть свою сестру. Снять с себя статус вечного паладина, уставам которым было строго на строго запрещено иметь любые узы, кроме тех, что могли предложить её воительницы сёстры, и стать императрицей, запрещать и командовать которой могла разве что богиня. Но даже тогда, после всего того, что она сделала, судьба и удача были не на её стороне. Мать мальчика была против, и более того, пообещала парня церкви взамен на поддержку их рода в нелегкие времена. Которых не было бы, если бы только дом Чёрной воды согласился выдать его.