Страница 11 из 97
— Поверьте, мы не сбрасываем со счетов никого и будем искать убийц вашего брата со всей возможной тщательностью. Город давно не потрясали убийства дворян и весь особый отдел направлен на это дело.
— Очень на это надеюсь. Род Гордеевых будет вам очень благодарен если вы найдете виновных. К сожалению мой отец уже слаб и не может присутствовать при нашем разговоре, но я, как формальный глава рода, обещаю вам всяческую поддержку.
— Благодарю, — важно кивнул сыскарь. — Ну что же. Если мы выясним что-либо, я вам сообщу. И еще, мы выставим возле вашего дома охрану. Надеюсь вы не будете против?
— Я в состоянии защитить членов моей семьи. — глаза дяди яростно блеснули.
— Мы ни в коем случае не подвергаем это сомнению, но есть вероятность, что это поможет следствию. Что если убийца попытается напасть на мальчика? К тому же, вас может не оказаться рядом.
— Хорошо, но я не хочу видеть возле дома толпу людей в форме!
— Разумеется. — кивнул мужчина, отчего его пышные бакенбарды покачнулись как крылья птицы, — Рад был с вами пообщаться. Мистер Даррелл, желаю вам скорейшего выздоровления. Постарайтесь что-нибудь вспомнить, это нам очень поможет.
Попрощавшись, Борис Игнатьевич вышел из кабинета, оставив нас с дядей вдвоем.
— И все же я считаю, что во всем этом деле замешан Дементьев. — уверенно произнес Владимир, когда за сыскарем захлопнулась дверь, — пусть он и находится сейчас далеко, но укус змеи может убить не сразу.
— Укус змеи? — не понял я.
— Это образное выражение. Дементьев мог нанять убийц, или оставить в вашем доме ловушку — он часто там бывал. Вариантов много, надеюсь, когда Гришка вернется, его допросят с пристрастием!
— Вы говорили, что у отца были какие-то проблемы последнее время.
— Да, к сожалению, твой отец был уличен в связях с властями княжества Каспийского. Не знаю, как, но Вячеслав умудрился выпутаться из этой ситуации, получив только пусть крупный, но всего лишь штраф. Сумма оказалась очень внушительной и брату пришлось продать дом и заложить часть предприятия, которым он владел.
— И это всего лишь штраф?
— С учетом того, что мы находимся в состоянии войны с княжеством Каспийским и любые торговые сделки с ними запрещены под страхом смерти, то да — это всего лишь штраф. Возможно смягчению приговора поспособствовал твой дед, но он в этом никогда не сознается. Хотя, зная Вячеслава, он мог выкрутиться и самостоятельно.
— Отец успел расплатился с долгами?
— Пока не знаю, но скорее всего нет — сумма слишком большая и есть очень большая вероятность, что все имущество Вячеслава заберут.
Ситуация оказалась несколько хуже, чем я думал по началу. Мало того, что в этом мире я оказался круглым сиротой, так похоже в наследство мне достанутся только неоплаченные счета. Печальный расклад, но главное я жив, остальное можно наверстать. В Мексику я тоже прилетел, имея в запасе меньше тысячи долларов, но ведь выкрутился как-то.
— Даррелл, с этим уже ничего не поделать. Против князя не пойдешь, но если ты думаешь про свое будущее, то не переживай, проблемы отца тебя не коснутся.
— А какое оно, это будущее? — мне очень хотелось узнать, каким его рисует Владимир.
— Пока тебе не исполнится шестнадцать, мы с Агнетт становимся твоими опекунами. За это время ты получишь образование наравне с моими детьми, а затем уже сам будешь решать, что делать дальше. Я очень надеюсь, что за пару лет память хотя бы частично восстановится, ну а если нет, то ты научишься всему заново.
— Я тоже надеюсь, — серьезно ответил я.
— Знаешь, Даррелл, ты стал взрослее. От того мальчишки, что я помнил, осталось совсем немного, но за пеленой трагедии, постигшей тебя, не надо забывать, что сейчас идут лучшие годы твоей жизни. Не потеряй их впустую.
— Это просто растерянность, — я попытался объяснить свое поведение. Моя маскировка явно трещала по швам. Все-таки вжиться с ходу в образ четырнадцатилетнего мальчишки довольно сложно. Особенно если в душе тебе тридцать.
— Я понимаю. Пойдем лучше покажу тебе музей. — Оживился дядя и поднявшись с кресла, позвал меня к деревянной двери в углу кабинета.
Обрадовавшись, что скользкая тема моего поведения больше не поднимается, я поспешил за дядей. Владимир торжественно отворил тяжелую створку, и жестом пригласил войти внутрь. Полоска света, рождаемая лампой из кабинета, не давала ничего рассмотреть, но вскоре щелкнул рычаг, и большую комнату озарили три крупных светильника, подвешенных под потолком.
Квадратный зал шириной в десяток шагов был сплошь уставлен метровыми постаментами на которых находились экспонаты музея. Некоторые, особо ценные, укрывались от внешнего воздействия стеклянными куполами. А напротив нас, на холсте размеров во всю стену, была нарисована карта мира, взглянув на которую, я потерял дар речи.
Любой человек, окончивший хотя бы девять классов, в общих чертах представляет, как выглядит наша планета, а уж в современном мире, где спутниковые снимки стали доступны любому двоечнику, и подавно. Так что не трудно не трудно понять мое ошеломление, потому что карта, висящая на стене, до боли напоминала ту самую, что я ни раз рассматривал сперва на глобусе, а потом и на экране компьютера.
— Вижу, что музей произвел на тебя впечатление, — довольно сказал Владимир, приняв мое изумление за восторг. — Давай я тебе проведу экскурсию, поверь, далеко не каждый удостаивался этой чести.
Дядя повел меня через подставки с останками древности, периодически останавливаясь и рассказывая об истории того или иного предмета, но, я его почти не слушал. Происхождение статуэтки богини с головой львицы или каменного скипетра короля из глубокого прошлого меня мало интересовало — я раз за разом бросал взгляд на карту, которая, как оказалось при более детальном осмотре все же имела отличия от виденной мною на Земле. По крайней мере, я не помню, чтобы в центре Европы находилось круглой озеро, размером с Байкал. Или, например, кратер на юге Африки. Такое чувство, что кто-то откусил от материка небольшой кусок. А где Япония? Где острова⁈
Дядя моего замешательства не замечал и с упоением вещал о том, как добыл тот или иной экспонат. Но наконец, Владимир выдохся, окончив рассказ на разбитом щите воина Древней Греции, который он откопал на развалинах средиземноморского города.
— Ну что? Понравилось? — обратился ко мне дядя.
— Да очень. — слукавил я, зачем расстраивать человека. — А зачем эта карта на стене?