Аптекарь-2

Поэтому Стив аккуратно сделал требуемые копии. Благое дело. Но он не был бы журналистом, если бы не стал проявить любопытство. Автором всех брошюрок был некто Саблин. Немного прочитав английский вариант текста, Максвелл сразу понял, что там изложена какая-то важная супернаучная хрень. У русских появился еще один ученый физик? Надо покопать глубже, так как многих из них привлекают к ядерной программе СССР и Ми-6 собирает на них информацию в свою картотеку. Тут же в папке лежала завалявшаяся газетная вырезка. Из нее журналист узнал, что автор этих научных теорий — простой советский школьник. Мистификация русских? Зачем?

Чтобы не терять времени даром, Стив тезисно набросал черновик очерка о юном русском гении. Никогда не знаешь, что тебе может приходиться. Но надо было проверить полученную информацию из других источников. Этого требовала профессиональная журналистская этика.

Вечером, дождавшись чернокожего, Стив отдал ему папку, в которую добавил сделанные копии. И начал пытать о природе этих материалов. Черномазый нехотя признался, что он вышел на этого русского вундеркинда и теперь на свой страх и риск пытается продать полученную информацию заинтересованным лицам. Негр сказал, что сумел лично встречался с этим Саблиным и в приватном разговоре выяснил, что тот не прочь, по примеру американской школьницы Саманты Смит, отдыхавшей этим летом в Советском Союзе в качестве «посла мира», тоже съездить в Италию. По горьковским местам. На Капри.

Обычно физики такого ранга в СССР не выездные. Или же передвигаются под плотной опекой КГБ. Но тут пока школьником органы еще не заинтересовались. И можно выдернуть его на запад. Учиться по обмену или придумать прочую хрень. Кто такая Саманта Смит? Дура — дурой. Останься она в Союзе Америка ничего не потеряет. А вот если Саблин останется на Западе, то это будет весомый вклад в будущее ослабление обороноспособности Советов.

А то что парень гений, в том нет никакого сомнения. В 14 лет он написал остросюжетную художественную книгу, которая очень популярна в стране и стал членом союза писателей одной из автономных республик на юге. Конечно, опубликованная книга во многом детская, но для этого возраста сойдет за шедевр. Теперь же, немного повзрослев, чудо-школьник ударился в науку и вот вам результат — уже три серьезные научные публикации. Уровня профессора. Солидно. Чувствуется искра гения. Что же будет дальше?

А вытяни этого школьника на Запад — легко будет уговорить его остаться там. Так как уровень оплаты труда толковых научных работников отличается в капиталистическом мире от социалистического в разы. Даже школьник сообразит, что получать за свой труд в сотни раз больше — намного лучше. Да и то, что русские лишаться такого ресурса, уже будет неплохо.

Тут и Максвелл возбудился. Журналист тоже почуял запах денег. В обмен на таблетки он дал чернокожему пару-тройку фамилий ученых, адреса где их найти, но и сам забрал один итальянский и один английский экземпляр ксерокопий, сказав, что покажет их по своим каналам нужным людям. Естественно, что под своими каналами Стив имел в виду куратора из Ми-6. А может и из ЦРУ.

Саблин же широко использовал возможности своего нового облика. Если советские органы без тени смущения гребли всех граждан нашей Родины, кто тусовался рядом с иностранными посольствами или в компании иностранцев, то к негру изначально никаких претензий не имелось. Не наш человек. На то и был расчет. Так же легко можно было миновать любого швейцара или администратора, грудью стоящего на страже в местах скопления иностранцев, гостиницах, барах и прочего. Иван просто шествовал мимо, не замечая преграды. И никаких вопросов не возникало. Положено! Артистом он так себе был, но везде проходило.

Для журналиста Ваня специально подготовил наживку, что бы тот сам насадился на крючок. Развел буржуйскую шавку как ребенка. Что же касается того, что его могут опознать, то Иван этого не боялся. В советских газетных публикациях качество черно-белой печати было ужасающим, разрешение невысоким, а пиксели — крупными до невозможности. По таким фотографиям узнавать кого-либо было затруднительно, поэтому в основном народ ориентировался на обязательные подписи под изображениями. К примеру: «Товарищ Черненко (слева) и Эрик Хонеккер (справа)». Так как без подписи отличить Черненко от Хонеккера было нетривиальной задачей.

На третий день, утром, Иван, узнав в каком номере обитает приглашенный на научный слет профессор Хорнет из Алабамы, сам нанес ему визит. Без приглашения.

Проник в отель, поднялся на нужный этаж, нашел требуемую дверь и постучал.

— Кто там? — по-английски спросил внутри профессор.

— Обслуживание номеров, — стараясь изменить голос до баса отвечал Саблин. — Откройте, пожалуйста.

И когда седовласый профессор в халате отворил дверь, то отстраненно почувствовал, что в шею его что-то кольнуло. Прозрачная жидкость из шприца попала в артерию. Саблин толкнул профессора в номер и закрыл дверь изнутри.

Благодаря работе Крокодила в психбольнице, Иван получил доступ к сильным специализированным препаратам. Подавляющим волю и призывающим к подчинению. Психи становились как шелковые. Ваня же волшебным образом модернизировал эти медикаменты, так что теперь они стали буквально убойного действия. Ручки-то золотые! А работа ювелирная.

Профессор готов был подчиняться. Иван посадил Хорнета на кровать, вручил ему в руки папку с брошюрами и английским переводом, куда добавил несколько газетных публикаций, и, смотря профессору в глаза, начал давать правильную установку.

— Все написанное здесь гениально. Этот школьник Саблин — мегамозг. Второй Эйнштейн. А может быть и первый.

Гипноз не гипноз, на подобной накачки хватит, чтобы Хорнет работал рекламным агентом Саблина целую неделю. А потом, когда действие препаратов ослабнет, остаточные явления сохранятся в течении месяца. К тому же мозгу трудно будет перестроиться для критического восприятия и он будет следовать в проторенной колее. Чтобы себе не противоречить. Психология — отличная вещь. Воспоминания же о кратковременном визите Саблина немедленно изгладятся из памяти.