Страница 2 из 138
— Я ношу православный крест, но вера ведь это не про него, — начал Валера после краткого раздумья. — Я внимательно читал Библию, и мне очень не понравилось, что христианский Бог не просит, а требует от меня безоговорочной любви к себе. Кроме того, что Библия, что Коран…
Фон Колер поднял руку, заставив Валеру замолчать.
— Вы, Артур Сергеевич? — посмотрел он на меня.
— Я не ощущаю потребности верить в богов, которых мне навязывают религии…
Еще более резкий жест прервал мои рассуждения. Обидно — я ведь даже еще не начал глаголом жечь на тему внутренней церкви внутри каждого и о пустоте, которую людям необходимо заполнить.
— Надежда Геннадьевна? — повернулся профессор к большеглазой девушке.
— Верю, — просто ответила Надежда.
Фон Колер после этого посмотрел поочередно на нас с Валерой как на экспонаты выставки современного искусства и перевел взгляд дальше.
— Илья Карлович?
— Не верю, — мотнул головой невысокий светловолосый крепыш. Он, так же как и практически все присутствующие здесь, не был генетически модифицирован. Сомнения у меня были только насчет большеглазой Надежды — очень уж ее лицо напоминало кавайное изображение девушек из японских мультиков.
— Модест Петрович? — обернулся к следующему парню профессор.
Модест. Интересное имя, на слух вот даже приятное — позволил я про себя поерничать.
— Не верю, — ровным голосом ответил Модест. Выглядел он под стать своему имени — вытянутое лицо, четко очерченные скулы, аристократическая бледность, черные глаза и острый тонкий нос.
— Маленькая ложь ведет к большому недоверию, — философски заметил фон Колер.
— Скорее нет, чем да, — совершенно не смутившись, прокомментировал Модест.
— Эльвира Рафаэловна? — обратился фон Колер к последней из здесь присутствующих. Девушка, несмотря на татарское имя, обладала внешностью настоящей северной валькирии.
— Верю, — просто ответила Эльвира.
— Артур Сергеевич. Валерий Георгиевич, — вновь поочередно оглядел нас фон Колер. — Я не спрашивал вас, верите ли вы в то, что говорят о Боге другие люди. Я спросил, верите ли вы в некую высшую силу, именуемую Богом? Итак, слушаю вас.
— Верю, — со второй попытки ответил я. Еще бы мне не верить — после разговора с незнакомцем, назвавшимся Астеротом.
— Не верю, — едва улыбнулся Валера.
Эффект от внушения фон Колера уже немного спал. Сейчас побледневший парень вместе с румянцем возвращал себе душевное спокойствие и понемногу вновь обретал показательную развязность. Острожную показательную развязность.
— Волею судеб отныне вы все связаны с темными искусствами. Внимание, и уважение — две вещи, которые я от вас просил на моих лекциях. Но есть еще один очень важный момент. Это взаимная откровенность. Не честность, а именно откровенность. Именно поэтому я рассказал всем вам, что каждый пятый одержимый не проживает в разумном состоянии более года после инициации. И именно поэтому у меня сейчас для вас есть еще кое-что, что необходимо рассказать.
Барон обернулся к проекции, которую начали заполнять фотографии юношей и девушек в форме разных учебных заведений. Это были самые разные юные лица, и как я не сразу заметил, с привязкой к появившейся схематической карте мира — география фотографий по всей планете.
— Любой одаренный может приглушить свой источник. Это практикуется по самым разным причинам, о которых мы с вами будем говорить позже. Среди стихийных одаренных элиминирование своего источника и возвращение к статусу обычного человека не несет никаких негативных последствий. Это же, — широким взмахом показал на сонм лиц фон Колер, — все те, кто решил отказаться от изучения темных искусств. И все они погибли не больше чем через девяносто дней после принятого решения.
Как вы видите, география несчастных случаев охватывает весь мир. При этом к каждой смерти применимо выражение «неожиданно умер». Ни одно расследование, проводимое полицией стран Большой Четверки, не нашло доказательств того, что смерти наступали в результате умышленного убийства. Судьба. Фатум. Рок. Называйте, как хотите. Автокатастрофы, пожары, несчастные случаи на горнолыжных склонах, самоубийства, гибель на аттракционах и просто глупые случаи смертей.
Вплоть до таких, как… Хуанита Иглесиас, — обернувшийся к проекции фон Колер показал на одну из фотографий с красивой латиноамериканкой, — в дождь ехала по серпантину, не справилась с управлением, и ее машина упала в горное озеро. Хуанита смогла выбраться из тонущего автомобиля, избежать опасности сошедшего селя и вышла к небольшой деревне. Там она зашла в церковь помолиться о спасении и погибла под алтарем, который упал прямо на нее.
Дик Флектор, — показал еще на одну фотографию фон Колер. — Ехал в машине как пассажир. Водитель затормозил перед открытым канализационным люком, не справился с управлением и врезался в столб. На небольшой скорости. Флектор погиб от того, что во время столкновения со столбом ковырялся в носу. Сработавшая подушка безопасности вбила ему палец в мозг.
— Какая печальная история, — воскликнул со своего места Валера. Проговорил со всем уважением, поэтому фон Колер не стал как-то пенять вновь рисующемуся гимназисту. Более того, профессор даже сложил руки в молитвенном жесте.
— Amen, — смиренно произнес фон Колер.
— Максимилиан Иванович, почему вы рассказываете об этом сейчас, а не до того, как дали время на обдумывание своей судьбы? — поинтересовалась Эльвира. Голос у нее был необычайно глубокий. Под стать внешности девы-воительницы.
— Потому что все, что происходит с адептами темных искусств, должно сохраняться в знаниях только адептов темных искусств. Это вполне очевидно, — пожал плечами фон Колер и звучно ударил указкой по краю стола. После он обернулся к карте и сделал короткий жест. Фотографии пропали, и вновь за его спиной в большинстве загорелись богословские картины.
— Для того, чтобы мы с вами смогли разговаривать на одном языке, мне нужны от вас базовые знания. В ближайшие два месяца вы должны посетить курс лекций, посвященный основам Новой Физики и Истории религий. Также обязательно посещение моих лекций по курсу Славянского язычества.
— Максимилиан Иванович, вы можете пояснить цель получения нами этих знаний? — не остался равнодушным к услышанному Валера.