Страница 105 из 136
— Любой конструкт Школы Огня выглядит для стороннего наблюдателя одинаково — обычный огненный шар. Но за языками пламени скрываются конструкты совершенно разной формы, — показал широким жестом на стенд с макетами снарядов полковник. — Ваши коллеги в течение трех дней должны будут изучить и каталогизировать информацию о всех базовых конструктах Огня, а также изучить их принцип действия, сходный с используемыми вооруженными силами армий цивилизованных стран боеприпасами. У вас всех допуск уровнем выше, и каждый из вас получит уже готовые данные о базовых конструктах и их соответствии принципам действия и поражающей мощности состоящих на вооружении боеприпасов.
После этих слов полковник поднял руку и показательно медленно начал формировать конструкт. Затаив дыхание, я смотрел, как из пылающего марева формируется оболочка и начинка, формой повторяющая бронебойный снаряд, рядом со стендом, у которого сейчас находился Николаев. И только после того как конструкт был полностью сформирован, его закрыли языки пламени, скрывая форму и начинку огненного шара.
Взмахнув рукой, полковник отправил конструкт на другую сторону зала. Стремительный, едва заметный глазу полет огненной кометы, вспышка, удар, и макет с листом пробитой танковой брони улетел к дальней стене. Сразу же сработали системы пожаротушения, залив угол арены белесой пеной, загудела вентиляция.
— Теперь же, — обернулся к нам полковник, — после всей вводной части, я жду от вас неочевидный вопрос или комментарии, к которым подводил проведенной демонстрацией сравнения конструктов и боеприпасов.
Последовала небольшая паузу, после чего полковник покачал головой.
— Не дождусь, — совершенно не расстроился он, из чего я заключил, что вопрос действительно не был очевидным.
— Что есть война? — спросил вдруг полковник. — Надежда Геннадьевна?
Наденька вновь вскочила рывком (странно, в общении с фон Колером или Андре я от нее такой прыти не видел), но лишь беззвучно открыла рот, не в силах сформулировать тысячи слов — потому как определение войне можно дать совершенно разными способами.
— Что есть война по фон Клаузевицу, Надежда Геннадьевна? — вновь едва улыбнувшись, на краткий миг демонстрируя эмоции сквозь холодную маску отстраненности, поинтересовался полковник.
— Война есть продолжение политики другими средствами, — моментально отчеканила Наденька.
Ну, да я в ней даже и не сомневался.
— Кому должны подчиняться военные?
— Военные должны подчиняться политикам. По фон Клаузевицу, — добавила Надежда.
— А что есть политика?
— Политика — это концентрированное выражение экономики.
— Все верно, — кивнул полковник. — Вопрос или комментарии от вас должны были звучать применительно к сравнительной стоимости представленных образцов боеприпасов и базовых заклинаний одаренных, — продолжил он.
После чего прошел вдоль ряда макетов, показывая на боеприпасы и озвучивая стоимость каждого выстрела в золотых рублях:
— Восемьдесят рублей, сто двадцать рублей, триста двадцать рублей, сто десять рублей, пятьдесят рублей…
Когда полковник перешел от артиллерийских снарядов к выстрелам ПТРК, суммы зазвучали гораздо более высокие:
— Одна тысяча двести рублей, две тысячи шестьсот рублей, три тысячи рублей, одна тысяча восемьсот рублей…
У себя дома я частенько катался на стрельбище и примерно представлял стоимость обычных патронов. Хорошо пострелять в денежном выражении — это как купюрами бросаться или даже сразу кошельком. И, вследствие этого немного интересуясь экономикой военного дела, вполне представлял, сколько денег взлетает в воздух после одного залпа артиллерийского дивизиона. Сейчас, слушая полковника, примерил озвучиваемую цену ведения войны в золотых рублях на свой старый мир. Получилось сопоставимо: стоимость выстрела мобильного противотанкового ракетного комплекса здесь также варьировалась от нижней планки стоимости автомобиля бизнес-класса до авто класса люкс. Не говоря уже о работе системы залпового огня, когда за полный залп в воздух целый гараж премиум-класса вылетает.
И, едва подумав об этом, вдруг понял, к чему ведет полковник и какого даже не вопроса, а вывода от нас он ждал.
— Слушаю, — заметил мой просветленный взгляд полковник.
— Присутствие одаренных на поле боя кардинально меняет экономику войны?
— Именно так. Присутствие одаренных на поле боя кардинально повлияло на экономику войны. Технический прогресс давно сравнял возможности одаренных и обычного солдата, в составе обученного подразделения… применительно к солдату большого батальона, конечно же, — сделал необходимую ремарку полковник. — Но могущество стран Большой Четверки основано на том, что остальным странам для ведения войны одних лишь солдат и оружия недостаточно, нужны еще и большие деньги. Если без одаренных в составе армии — очень много больших денег.
С момента технологического рывка и продвижения доктрины загоризонтного ведения войны роль одаренных на поле боя на некоторое время считалась теряющей позиции… до того момента, пока не обнаружилась возможность стихийным одаренным действовать в связке с владеющими искусствами Тайной школы, или ментальной магии. Теперь, создавая с помощью менталистов связь между бойцом-разведчиком и находящимся далеко от поля боя одаренным, смешанные тактические подразделения могут действовать не только на расстоянии, превышающем дальность огня ствольной артиллерии, но и преодолевать любые уровни средств защиты радиоэлектронной борьбы, просто их игнорируя.
Вы все, здесь присутствующие, уже разделены на группы и к четвергу должны мне подготовить доклад по экономике действий указанной в задании батальонно-тактической группы во время недавней Девятидневной войны, с расчетом гипотетической стоимости достижения показателей боевой эффективности, сходных с имеющими место в действительности, но без участия стихийных одаренных. Вся необходимая информация и задания уже у вас в ассистантах. Все, кроме сборной команды практической стрельбы, свободны, — вдруг рубанул, заканчивая, полковник, даже не поинтересовавшись наличием вопросов.
Оставшиеся в зале — кроме нас, это были не более полутора десятка гимназистов, вновь без малейшей задержки поднялись и покинули помещение. Буквально полминуты, и на малой арене остались только мы вшестером и драгунский полковник.