Страница 24 из 115
— Ясно. Сейчас ты один выйдешь отсюда, а после пойдешь и скажешь господину Ибове, что я очень зол и расстроен проявленной его человеком невежливостью. И если господин Ибове в течение часа не прибудет сюда и не попытается вежливо извиниться, то все уважаемые люди, — показал я на остальных ряженых вокруг, — пух-пух, и умрут. У меня много денег и много патронов. Настолько много, что я даже могу позволить себе никого не убивать руками. Это к сведению. Итак, если господин Ибове здесь не появится, все уважаемые люди здесь умрут, а после я сам приду к господину Ибове. Еще более злым. Это ясно?
— Да, бвана Драго.
— Отлично. Так ему и передай. Бегом, — помахал я рукой, после чего Лампа — молодец какой, сообразительный — мгновенно сорвался с места и выбежал из закусочной.
Ожидая, мы с Войцехом взяли в автомате кофе. Вася, кстати, остался у дверей наблюдать за происходящим. Причем подозреваю, что остался он в дверном проходе лишь для того, чтобы покрасоваться перед одной из компании уважаемых людей. Я, посматривая за ним, то и дело видел, как он стреляет глазами в сторону дородной леди в золотых лосинах, чьи бедра шириной были таковы, что не факт, что прошли бы через турникеты питерского метро. Но Василия я ничуть не осуждал — о вкусах не спорят.
Бвана Ибове заявился через двадцать семь минут, когда мы с Войцехом допили по второй кружке синтетического кофе. От этого напитка я испытывал чувства, какие, наверное, испытывает человек, впервые вынужденно занявшийся любовью с резиновой женщиной. Сам не пробовал, но, думаю, не сильно ошибусь в таком предположении.
Но кофе пил — я здесь не на пару дней, надо привыкать не кривить нос по пустякам. Но все равно появление господина Ибове пришлось как нельзя кстати. Сам он, кстати, оказался тучным господином, явно любящим золото — одна из трех цепей на его шее, самая тонкая, похоже, была даже настоящей.
Господин Ибове пришел в сопровождении двух телохранителей — с хвостами из дредов точь-в-точь такими же, как и у убитого мной зеленого. За их спинами маячил откровенно испуганный Лампа.
— Джамбо бвана! — приветствовал я господина Ибове, едва тот зашел в помещение.
— Здравствуйте, бвана Драго, — хрипло произнес Ибове в ответ. Даже отсюда я видел, что все его лицо покрыто крупными каплями пота.
— Бвана Ибове, вы главный человек в этом районе? — обвел рукой я вокруг себя.
— Да, — кивнул тучный господин Ибове и уже через секунду упал с простреленной головой.
— Это был неправильный ответ, — доверительно сообщил я уважаемым людям и спутникам господина Ибове. — Главный в этом районе теперь — я. Всем понятно?
Судя по установившемуся молчанию, всем было все понятно.
— Все, мальчики и девочки, закончилась акуна матата. Завтра всех жду у себя дома с одиннадцати утра. Будем решать, как будем дальше жить и кто здесь будет дальше жить. Всем до свидания, — натянул я на лицо вызывающе искусственную улыбку.
Оставив оторопевших от моей манеры ведения переговоров уважаемых людей отходить от шока, я вышел на улицу. Спутники господина Ибове и Лампа покинули траекторию моего пути так быстро, что быстрее, наверное, было бы только телепортацией.
На самом деле, я бы и сейчас с собравшимися все решил. Но уже пора было деактивировать обманку полушлема, в котором сейчас находился мой девайс от RODZ, и на ночь вернуться в реальность. Вернее, в поле зрения системы средств объективного контроля личной деятельности просителя политического убежища, как сейчас официально назывался мой статус.
— Такой дипломатии я точно тебя не учил, — только и прокомментировал состоявшиеся переговоры с уважаемыми людьми Войцех, когда мы вышли из забегаловки и направились в сторону нашего нового дома.