Страница 4 из 8
Примерно в двадцать три ноль ноль пожилой охранник банка пошел проверить, как у мастеров обстоят дела, но уткнулся в закрытую дверь. Поразмыслив с минутку, он предположил, что «наверное, так надо», и, махнув рукой, отправился на заправку с твердым желанием купить клетку банок «будвайзера» и скоротать вечер под любимое телешоу, а затем, часа в два, если гости наконец-таки закончат, сладко прилечь с чувством заработка легких денег. Однако в планы старика вмешался сверток крови в просвете кровеносного сосуда, а проще тромб, внезапно оборвавший жизнь на полпути к заветной цели.
Через час после гибели седовласого сторожа, упокой Господь его душу, компания хмельных подростков, увидев одиноко стоящий «хендай», причем явно не местный, восприняла находку как шанс отлично провести время. Недолгая возня, отсутствие свидетелей – и они уже мчатся на угнанной тачке навстречу приключениям.
Наутро ее со следами крови нашли разбитой на выезде из города. Владельца автомобиля и его коллегу записали в пропавшие без вести, однако полицейские быстро прикинули, что, скорее всего, имеют дело с беспределом одуревших от наркотиков и выпивки бойцов местной банды.
Во время всех этих кровавых событий заказчик работ, один из высокопоставленных региональных менеджеров банка, отдыхал на Канарах со своей любовницей, а семья Мейсона переживала из-за долгого отсутствия отца и мужа. Особенно супругу напрягало, что муж так и не удосужился сказать, куда именно едет пополнять семейный бюджет. Таким образом, единственный человек, который знал о местоположении пропавших, ближайшую неделю находился далеко от места чудовищных по своей сути событий.
Очнувшись лежа на боку, я долго пялился в белую оштукатуренную стену, боясь повернуться, в глупой надежде, что мне все почудилось во время обморока и Мейсон вот-вот обеспокоенно подбежит к своему напарнику. Но нет. Более того, я чувствовал отвратительный запах крови, к которому вскоре присоединятся миазмы разложения.
Стиснув зубы, переборов страх, я обернулся. Бывший товарищ, облокотившись на стену, смотрел на меня пустыми глазами и как будто ухмылялся. Душа ушла в пятки. Я закрыл глаза, встряхнул головой, побил себя по щекам – сделал все, чтобы согнать ужасный морок. Помогло. Физиономия умершего ничего не выражала. Бренное тело, пустая искалеченная оболочка, волосы спутались в сгустках засохшей крови… Под глазом синевой растеклась гематома и, если бы хватило жидкости, закрыла бы собой око, только та вышла через лишнее отверстие в черепе. Хочется пить. Свою бутылку осушил еще вчера, надеюсь, у него найдется, – и действительно рядом с рюкзаком обнаружил на треть пустую полулитровку.
– Спасибо, напарник. – Я жестом поблагодарил мертвеца и сделал несколько глубоких глотков.
Повозившись еще чуть с замком и окончательно убедившись в отсутствии шансов, я полностью принял единственный выход из своего положения – звонить сторожу. Пусть вызывает подмогу, а дальше – привет, тюрьма, крах мечтаний, и все из-за самодовольного, лживого кретина.
– Как же, посредственность… Теперь-то уж поздно извиняться, дрянь.
С тяжелым сердцем я достал из внутреннего кармана смартфон, который, к моему негодованию, в нынешних условиях превратился в бесполезную игрушку: обе антенны на экране показывали отсутствие связи. Тем не менее я попытался сделать спасительный вызов, – из разных углов на все возможные номера – полный провал, сигналу не пробиться.
– Черт! Дерьмо! Проклятье! Эй, сторож, как тебя там! Помогите!
Я стал стучать по массивной двери сначала кулаками, затем гаечным ключом – бесполезно, меня никто не слышал.
Жадно допив всю оставшуюся воду и съев единственную пачку соленого арахиса, я провел остаток дня, пытаясь взломать заблокированный замок и барабаня всеми подвернувшимися под руку предметами, пока в бессилии не рухнул на пол и тут же не отрубился. Терзаемый ночными кошмарами, проснулся под утро, благо часы в телефоне позволяли ориентироваться во времени. Напротив все в той же позе сидел Мейсон, только теперь, о ужас, он действительно улыбался, презрительно демонстрируя свои некогда белые зубы. По спине пробежали мурашки, а руки автоматически попытались нащупать любое орудие защиты. Схватив молоток, я быстро вскочил на ноги.
– Ты же сдох! Нет, нет, нет! Это мне все кажется! Успокойся, дыши глубже, вот так.
Но труп по-прежнему продолжал скалиться. Аккуратно, занеся для удара инструмент, я приблизился к покойнику. Тот, как ни странно, никак не отреагировал. Решившись, я слегка потряс разлагающееся тело ногой. Он не вскочил, не бросился на меня, а все так же недвижно лежал на месте.
– Да что со мной? Мышцы свело, или кожа стянулась. Мертвые не оживают, уж по крайней мере не простые бостонские рабочие.
Придя в себя, я отчетливо ощутил желание отлить, и тут впервые подумал о полном отсутствии запасов еды и воды и о возможности провести здесь не одни сутки. Прикинув, на всякий случай сходил в бутылку.
Третий день прошел так же, как и второй: я безуспешно звал подмогу, ковырялся в замке, попробовал найти слабые места в стенах, сбил штукатурку, но бетон крайне неохотно поддавался грубым ударом молотка. Эх, было бы хотя бы зубило, про бур вообще молчу. Все сильнее сказывались жажда и голод, я слабел, тем не менее за день я на пару сантиметров смог углубиться в стену. Помощь так и не пришла. Почему до сих пор никого нет? Где гребаный охранник? Какая-то хрень. Однако копы наверняка уже спохватились о пропаже, если не меня, то Мейсона, который уже начал серьезно подванивать. Завтра обязательно меня найдут, есть вещи похуже, чем тюрьма, а сейчас нужно сохранить силы.
Очнулся от сильнейшей головной боли и тошноты. В комнате стоял тяжелый смрад разложения и отходов моей жизнедеятельности, лампочка мигала под стать ситуации. Меня тут же вырвало, еле успел добежать до угла. Внезапно свет погас, и меня обуял животный страх, я попытался нащупать телефон, но его нигде не было. Опустившись на четвереньки, я начал рыскать по полу, стараясь на ощупь обнаружить пропажу, и тут услышал шорох. Замер, напряженно вслушиваясь в темноту; если б было чем, то прямо сейчас обмочился, ибо мало чего страшнее – быть запертым с гниющим мертвецом в одной комнате без света. Фух, показалось. Я прополз еще – и на этот раз глухой удар об пол. Не снаружи, источник звука здесь, прямо со мной, внутри.
– Боб, наконец ты принял свою истинную сущность, рыща на четвереньках, словно зверь, а точнее, грязная свинья, нанесшая подлый удар в спину.
– Н-н-невозможно… Не может быть…
Мой истошный крик оборвался с потерей сознания, которое единственно возможным способом оградило разум от безумия.
Открыл глаза. Во рту пустыня, сил нет, всего мутит и кружит. Свет горит, обезображенный напарник на прежнем месте. Сосредоточился, вспомнил последнее – всего лишь страшный сон. Смартфон валялся рядом с лужей экскрементов, я подполз, опасаясь пока вставать на ноги. Разрядился. В другом углу я оставил бутылку с мочой. Новый марафон. Добрался, заткнув нос и закрыв глаза, стараясь не думать о содержимом, жадно осушил бутыль до капли.
– Отличненько, ты пал еще ниже, чем я мог представить.
Тара выпала из рук, ужас, подкрепленный адреналиновым бонусом, придал мне сил, я схватил тот злополучный гаечный ключ и вскочил на ноги.
– Попытаешься убить меня второй раз? Ну-ну, только вот с мертвецом такой фокус не пройдет, повторно не умирают.
– Мне это все мерещится, снится, Боб, давай очнись уже, – вымолвил я дрожащим голосом и больно ущипнул себя свободной рукой.
Однако покойник категорически отказался замолкать.
– Помощь не придет, ты обречен последние свои дни провести в моей чудесной компании, как тебе поворот?
– Умолкни, заткнись, замолчи!
– Нет и еще раз нет. Ты больной ублюдок, погубил меня из-за сраного повышения, из-за того, что я просто был лучше.