Красавчик Саша

Затеяв в последний период своей аферистской деятельности самую грандиозную свою аферу — банк «Муниципальный кредит», Саша буквально набил коллектив сотрудников банка своими людьми. Директором он сделал кассира Тиссье, и заставил взять на работу бедствовавшего к тому времени экс-инспектора Дигона.

Последний буквально за несколько месяцев работы в «Муниципальном кредите» сумел сколотить себе состояние, которое обеспечило ему безбедное существование до конца дней. О Стависском экс-инспектор всегда вспоминал с нежностью и бесконечной признательностью. Да и все семейство Дигона благословляло благодетеля своего.

Стависским оказались впоследствии обмануты буквально миллионы людей во Франции, но он, кажется, не испытывал никаких особых угрызений совести. Однако вместе с тем он совсем не являлся человеком неблагодарным и нечувствительным. Отнюдь.

Более того, Саша был исключительно, феноменально добр, а также не забывал услуг, которые оказывались ему, весьма наивно полагая, что также поступят по отношению к нему.

Более того, в силу некоторых свойств глубоко авантюрной и вместе с тем неискоренимо романтической натуры, Стависский, увы, даже представить себе не мог, насколько человек (и особливо развращенный, бесконечно обиженный, нескончаемо раздраженный, на все готовый парижанин межвоенного времени) зачастую является существом исключительно неблагодарным.

Да, умение быть неблагодарным, наплевать на всяческие сантименты — это ведь один из наиболее верных ключей к победе. Саша, увы, этого не знал и, более того, — никак не хотел знать. Как ни странно, но у этого афериста Божьей милостию — приходится признать — имелись свои принципы, коих он неукоснительно придерживался.

И вот что крайне забавно и по-своему показательно. Стависский и потом еще не раз вспоминал Попо, жалел его и готов был даже опять помогать ему, хотя тот и предал Сашу. Однако Попо исчез и причем самым решительным образом. Как в воду канул.

Может, он боялся попадаться Стависскому на глаза? Не думаю: стыдливость — это не для бедного студента-эмигранта, пытавшегося во что бы то ни стало удержаться на плаву в послевоенном Париже.

Может быть, Попо страшился мести Стависского? Но Саша никогда и ни при каких обстоятельствах не прибегал к применению силы. Он вовсе не был мстителен — об этом все тогда знали.

И все-таки Попо, как я уже говорил, выйдя из тюрьмы, вскорости бесповоротно исчез из Парижа, а Саша, наоборот, остался на виду, но при этом радикальнейшим образом преобразился.

«Дело Попо» завершило жизнь Стависского как мелкого жулика. Это было безоговорочным прощанием с веселою и легкомысленною эпохою смытых чеков.

Стависскому исполнилось сорок лет. И он вдруг женился, этот неискоренимый как будто жиголо, любимчик одиноких состоятельных дам — и женился, между прочим, к полнейшему изумлению тех, кто знал его, по самой что ни есть страстной любви.

И было Стависским при этом твердо решено: отныне — никаких подпольных казино, криминальных дансингов, смытых чеков. Саша бесповоротно покончил с уголовной мелочевкой и выглядел теперь исключительно респектабельно и даже роскошно. Начиналась совершенно новая эра, которая как раз и открыла миру сверхшикарного денди и одновременно несравненного парижского афериста.

ПОЗДНЕЙШАЯ ПРИПИСКА, СДЕЛАННАЯ СОСТАВИТЕЛЕМ ХРОНИКИ:

Подлинное следственное дело Александра Стависского, а точнее, следственное дело подлинного Стависского, открывается именно 1925 годом. С этого года как раз и берет свое начало рост криминально-финансовой империи «красавчика Саши».

Тогда же Саша и женился. Венчание, между прочим, произошло в тюремной церкви. Под ее сводами, думаю, никогда до тех пор еще не появлялось подобных красавиц.

Стависскому по окончании брачного обряда пришлось вернуться в камерное заключение, а не в объятия новоиспеченной madame Stavisky. Тут-то Саша и придумал хитроумно для себя аппендицит и таки попал вскоре к своей совершенно ослепительной супруге.

Выпустили его, правда, временно, но расставаться с женой не хотелось, и Стависский в тюрьму уже так и не вернулся.

Ж.С.

12 февраля 1964 года

г. Лозанна

Раздел второй

1926 год

20 ноября

ОТЕЛЬ «КЛАРИДЖ»

Итак, из виртуозного смывателя чеков Саша Стависский вдруг превратился в того человека, через пальцы которого текли сначала просто миллионы — один, второй, третий, а потом десятки и даже сотни (!) миллионов.

Ситуация складывалась какая-то просто фантастическая! Франция с изумлением и трепетом следила за Александром Стависским. Полиция неистовствовала, но ничего не могла поделать — Саша вдруг стал неуязвим: как будто кто-то заколдовал его.

Выбравшись в самом начале своего восхождения из тюрьмы Санте под предлогом аппендицита, которого у него и в помине не было, Саша тут же сменил фамилию. И открыто разгуливал по ресторанам и дансингам. Все знали, что это он, Стависский, но подступиться к нему никак было нельзя, ибо формально это был другой человек.

К суду очень желательно и даже необходимо было привлечь Александра Стависского, а вот месье Александр ни в чем предосудительном замечен не был.

Выгодность его положения усугублялась еще и тем, что Саша положил себе за непременное правило: нигде и ни при каких обстоятельствах не ставить своей фамилии и как бы ничем подозрительно криминальным не владеть. Более того, он пытался вообще на бумаге ничем не владеть, разве что через подставных лиц.

Но при всей своей феноменальной предусмотрительности и дьявольской изворотливости Стависский был чрезвычайно доверчив и недальновиден. Это необъяснимо, но он совершенно ничего не откладывал, как говорится, «на черный день»: на счетах банков Сашины миллионы никоим образом не оседали.

Допустим, он боялся, чтобы миллионы числились за ним, но ведь можно было держать свои капиталы на счетах подставных лиц. Но Саша и этого не делал. Судя по всему, он почему-то верил в хороший и даже исключительно счастливый конец всех своих афер, которые, кстати, становились все грандиознее и грандиознее. Сам же Стависский все более и более превращался в самого настоящего мегаломана! Видимо, ему казалось, что десятки и даже сотни миллионов франков так и будут без конца со всех сторон стекаться к нему.

Да и как было не поверить? Собственно, так ведь все и происходило — практически до самой его гибели.

Стависский каким-то образом ухитрялся быть чудовищным, невероятным мотом — мотом за пределами представимого. Как он добывал столь грандиозные суммы и как он умудрялся их расфукивать — для большинства граждан Третьей республики было совершенно необъяснимою загадкою, но зато тем больше был производимый эффект. «Красавчик Саша» ведь умудрялся буквально расшвыривать сотни миллионов франков. Он раздавал, дабы потом получать еще больше. И чем больше получал, тем больше раздавал.

В общем, происходило нечто настолько фантастическое, что Франция едва ли не билась в истерике, а Саша, неуловимый и неудержимый, вовсю блаженствовал, царил, совершенно безнаказанно развертывая одну аферу за другой, и, кажется, постепенно он все же утрачивал чувство реальности. Это мельтешение миллионов и его самого сводило с ума.

Жизнь Стависского с 1925 по 1933 год — это чрезвычайно мощный, впечатляющий, однако загадочный спектакль. Не исключено, что Саша начал думать, что это вовсе не спектакль, а самая что ни на есть подлинная реальность. Может, Стависский и в самом деле поверил: то, что он разыгрывает, — и есть правда?! Как будто он не жулик вовсе, манипулирующий украденным, а действительно, баснословно богатый человек?!

И даже более того Стависский не раз утверждал, что хочет спасти Францию, и, возможно, был искренно уверен: он и в самом деле может спасти великую державу, бившуюся в тисках кризиса. Он даже говорил, что, препятствуя его действиям, ему не дают спасти страну.