Частная Академия

По взгляду Артема четко понимаю, где бы он «видел» мою сессию и экзамены, но больше никаких поцелуев.

Мы подъезжаем к главному входу; в голове у меня калейдоскопом крутятся параграфы из учебников, поэтому не сразу замечаю, что Артем замолчал. А вроде только что говорил, как будет забирать меня после экзамена.

— Ну, я пойду тогда? Как там? Ни пуха…

Артем не дает мне договорить, кладет ладонь на мой затылок и жадно, даже грубо, целует в губы. От бешеного напора теряюсь, мне нечем дышать, но Баев не отпускает.

— Эй! — выдыхаю я, когда наконец могу говорить. Губы саднят, дотрагиваюсь до них пальцем и точно — капелька крови. — Ты чего?

— Это на удачу. — Артем проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. — Приеду за тобой через два часа.

Выхожу из машины в растерянности — я не любитель проявлять чувства на людях. И Артем, он вообще очень сдержанный, а тут. Что на него нашло?!

Поднимаю взгляд и вижу… Тараса.

Кочетов стоит в паре метров от меня и смотрит в сторону. Он видел! Видел меня и Артема!

Оборачиваюсь — Баев не уехал, ждет, пока я не зайду внутрь. Прохожу мимо Тараса, не здороваюсь, но в спину мне летит негромкое:

— Привет, Мира.

Я сама не своя: не знаю, от чего больше волнуюсь, от экзамена или от того, что устроил Артем.

Когда покидаю аудиторию, едва не сталкиваюсь с Тарасом.

— Ну как, сдала? — спрашивает Кочетов так, словно мы виделись вчера. — Механика, верно? Твой любимый вроде предмет.

Да и выглядит Тарас так же, как и в тот ужасный осенний день. Красавчик! Но сейчас его улыбка и нежные голубые глаза меня совсем не трогают. Прислушиваюсь к себе — ничего, лишь глухое раздражение вот-вот вырвется наружу.

— Не твое дело, Кочетов. — Хочу пройти мимо, но Тарас ловит за руку. — Ты что, теперь с Темным? Видел, как вы целовались. Мира, это ошибка, огромная ошибка…

— Это ты был ошибкой! — выплевываю я. — Ты! И не смей лезть ко мне, ясно? Иди к своей Лике, к вашему ребенку. Ко мне не суйся! Козел!

Тарас изумленно таращится — не ожидал от меня. Но быстро в себя приходит:

— Я не с Ликой! И ребенок не мой. Я должен тебе все объяснить. Эти Баевы…

— Отвали! — Грубо отталкиваю его.

— Мира! — Сбегаю вниз, подальше от Тараса. Меня колотит от возмущения. Да как он вообще посмел ко мне подойти?!

Возвращаться не хочу — я первой пошла тянуть билет, но результаты будут часа через полтора, и у меня тонна времени. Мелькает мысль позвонить Артему; не хочу его отвлекать, но и оставаться в кампусе желания нет. Результаты все равно появятся в моем личном кабинете. Так, может, не стоит ждать? Автобуса нашего, конечно, нет, он только в три часа будет, но у меня есть деньги на карте, а на территории всегда дежурит пара-тройка такси. Так что…

Сжимаю в кармане своего ежика: знаю, он не подвел меня — за экзамен я спокойна и сейчас хочу поскорее вернуться домой и обнять Артема. И сказать ему, что Тарас Кочетов для меня совершенно ничего не значит.

Поднимаюсь как обычно через служебный вход, но едва захожу, понимаю, что у нас гости. До меня доносится незнакомый женский голос. Мне надо снять куртку, переодеться и… не высовываться, пока Артем не останется один. Я и собираюсь так сделать. Но потом слышу свое имя:

— Я не одобряю маму. Она не должна была лезть к тебе с вопросами, да еще и на Новый год, но и ты ее пойми, Артем. Мы скоро поженимся, а ты живешь с какой-то девицей. Эта Мирослава. Она вообще кто для тебя?!

Глава 70

Воздух вокруг меня в мгновение становится тяжелым и неподвижным, а потом с оглушительным грохотом рушится, бьет по голове, плечам, рукам, больно задевает ступни. Мне с трудом удается устоять на ногах.

Невеста! Это его невеста! Она здесь! С ним!

Я загнала тот неприятный разговор с Баевым в самый дальний уголок своей памяти. Как будто невесты нет, как будто это что-то ненастоящее, бестелесное. Просто какое-то слово.

А сейчас она стоит в нескольких метрах от меня. И нас разделяет лишь стена. И еще Артем.

Он молчит, не торопится отвечать на самый важный вопрос в моей жизни. Что он скажет?

Кто я для него?!

— Мирослава — студентка нашей академии, — наконец произносит Артем. И продолжать не собирается, судя по затянувшейся паузе.

— Разве это все? Она ведь живет с тобой.

Голос у его невесты нежный, лишенный какой-либо воинственности. Юстина. Точно, так ее зовут.

— Не все. Мира будет здесь жить столько, сколько я захочу. И только я. Моя личная жизнь никого не касается.

Задыхаюсь от его слов. Он признает, что между нами что-то есть. Что я — его личная жизнь?

— И меня тоже не касается твоя личная жизнь? — В голосе Юстины слышу грусть.

— Разумеется. — Баев будто и не замечает, что она расстроена. Сейчас он — Темный. Безжалостный, жестокий манипулятор, который думает только о себе. Я и забыла, что он может быть таким. Зря. — Я не собираюсь отчитываться ни перед тобой, ни перед твоей семьей. И если мы поженимся, ты живешь своей жизнью, я — своей.

Поженимся.

Тело каменеет, мне сложно пошевелиться, сделать вдох и проглотить внезапно появившийся в горле ком.

А что ты хотела?! Он никогда не скрывал невесту и то, что однажды на ней женится. Договорной брак, где нет любви, потому что любовь у него в другом измерении.

— Я не хотела тебя обидеть. Прости! — мягко извиняется Юстина. Наверное, ей и правда жаль. Она кажется искренней. — Живи с кем хочешь, я все понимаю. Но… я хочу знать, что происходит! Сначала ты срываешься на моей маме, а она просто высказала свое мнение.

— Твоя мать пусть беспокоится о любовницах твоего отца.

— Артем, это жестоко. Хотя… ты прав, конечно, но мама знает всех папиных содержанок, и они ни на что не претендуют. Ты ведь понимаешь, о чем я.

— Мира тоже ни на что не претендует, — презрительно усмехается Баев. — Ей точно не нужны миллиарды моего деда.

Содержанка, которая ни на что не претендует! Слова Артема как тонкие ножи впиваются в сердце. Вот я кто для него…

Чтобы не сползти на пол, прислоняюсь к стене. В глазах от боли и обиды выступают слезы.

— Уверен, что она так проста? Инга говорила, что эта Мирослава очень амбициозна, как и все дотационщики. Такой шанс. Не хочу, чтобы тебя использовали. Ты к ней очень привязан, верно?

Что?! Использовать?! Я? Мне стоит огромных усилий не сорваться, не влететь в гостиную, чтобы посмотреть в глаза им обоим. Увидеть лицо этого мерзавца!

— Мы в ответе за тех, кого приручили, Юстина. Мира, она… как благодарный домашний питомец, которого взяли с улицы, обогрели, накормили, высушили и оставили жить в доме. Она не из тех, кто будет использовать других.

Ноги уже не держат, в коленях предательская дрожь. Я тихо сползаю на пол, безмолвно плачу. Хочу закрыть уши ладонями, чтобы больше ничего не слышать, но не могу поднять руки. Из меня словно выкачали жизнь.

А за стеной продолжается разговор.

— Вот как? — переспрашивает Юстина. Ее совсем не коробит, что живого любящего человека только что сравнили с бездомным животным. — Еще Инга говорила, что эта Мирослава как заноза в одном месте. Прямолинейная, грубая, и ей плевать на традиции академии.

— Да, ей плевать, — тянет Артем. — Но мне не нужны здесь бунты дотационщиков. Вообще никакие бунты не нужны. И огласка тоже.

— Кажется, я понимаю. Ты замкнул ее на себе и изолировал от других студентов, верно? Умно и дальновидно. Папа прав: ты стратег, Артем. Ценю в мужчинах это качество.

Она откровенно льстит ему, хотя… я согласна с каждым ее словом. Она абсолютно права в отношении Баева.

Мне тяжело дышать, заставляю себя сделать глубокий вдох и выдох. Боже, какой же я была слепой! Дурой наивной! Конечно, все так, как говорит Темный. Именно так! Я была угрозой, которую он нейтрализовал. Живя здесь и по нескольку часов тратя на уборку, я почти потеряла связь с академией, со студентами. Да еще и Баев все делал для того, чтобы отделить меня от общей тусовки. Я думала, он так обо мне заботится. Нет. Он заботился только о себе. Я была настолько измучена, что мне уже было все равно, я не видела, что происходит с другими перваками, что их, так же как и раньше, юзали, принуждая отрабатывать их учебу в элитном вузе.