Частная Академия

— Извини, не могу долго говорить, но я так рада, что ты позвонил!

— И я рад. Вернусь недели через три самое позднее. Увидимся!

Он первым отключается, а я несколько секунд держу телефон у уха и слушаю тишину.

— Твой приятель? — интересуется Темный. Так его буду пока называть, ему действительно подходит.

— Приятель? Нет, что ты. Просто знакомый.

Я смущаюсь: все-таки странно говорить об одном парне с другим. Да еще о Тарасе! Целых три недели ждать, когда он вернется — тут каждый день проживаешь как год.

— По твоему голосу не скажешь, что просто знакомый.

Молчу, чтобы не продолжать опасную для себя тему. Смотрю в окно — из темноты проглядывают знакомые очертания. Академия! Слава богу! Остается совсем немного: без приключений добраться до нашего корпуса и заснуть в своей кровати.

В машине слышится мелодичный рингтон.

— Я уже сказал, мне нужен новый клининг! Ваш даже пол вымыть толком не может!

— П… прос… — раздается в телефоне голос.

— Мне не нужны ваши извинения, решите проблему. Или этот разговор будет последним.

И снова тишина.

Вот так жестко, без всяких «алло», или «привет», «или я вас слушаю». Даже слова не дал сказать своему собеседнику. Ишь какой! Клининг не справляется!

Сразу вспоминаю маму, и так неприятно на душе становится: вот из-за таких «темных» и страдают нормальные люди, которые работают как проклятые, чтобы прокормить себя и свою семью.

Хотя… может, там и правда накосячили уборщики, а я зря завожусь? Или мне не очень нравится Темный? Вон у него ладони какие ухоженные — пальцы длинные, тонкие, они никогда не знали настоящей физической работы.

Чувствую легкую вибрацию — месседж пришел. Только номер неизвестный. Думаю пару секунд, а потом провожу пальцем по экрану и вздрагиваю. Телефон выскальзывает из рук.

«Привыкай!»

И картинка к подписи. Самое отвратительное и тошнотное, что я видела в жизни. Зажмуриваюсь, но все равно перед моим внутренним взором маячит пошлый коллаж из порно — к голому телу, стоящему на коленях в развратной позе, прилеплена моя голова, а вокруг несколько возбужденных членов. Хватаю телефон дрожащими руками и удаляю сообщение, блокирую номер. Слезы подступают к глазам.

Шумский!

А если он завтра всей академии это покажет?! Найдутся и те, кто решит, что все по-настоящему и это на самом деле я. Что делать? Шумский точно не остановится. Зря я обрадовалась, что Гера с Вэлом отступили, когда…

Стоп!

— Слушай, — поворачиваюсь я к Темному. — Тебе клининг нужен хороший? Да? Хочешь, я… я буду у тебя убираться? Так, что пылинки не найдешь. Я умею, я работала с мамой, и весь дом на мне был… Бесплатно буду у тебя убираться, только… защити меня от Шумского. Ты же знаешь его! И раз Вэл с Герой…

— Не интересует!

Как наотмашь ударил! Сердце разрывается от разочарования. Хотя чего я хотела? Он меня знать не знает и не обязан помогать.

— Свободна!

Я смотрю перед собой и вижу через лобовое стекло наш корпус.

Глава 1

За месяц до событий в прологе

— Что ты знаешь про академию точных и естественных наук, Мирослава?

Я равнодушно пожимаю плечами, пока директриса нашей школы Амалия Ильдаровна пронизывает меня своим фирменным «рентгеновским взглядом». Раньше я бы испугалась, а сейчас думаю лишь о том, как бы закруглить беседу.

— Ничего не знаю. И какое мне дело до этой академии? Я не пойду дальше учиться. И вы знаете почему.

Встаю со стула и, отвернувшись от директрисы, начинаю готовить ужин. Скоро мама со смены вернется, братьев надо от бабушки забрать и папе помочь. Времени в обрез. Да и не звала я в гости Ильдаровну, сама пришла, еще и душу мне бередит учебой!

— Сядь, Мира! У плиты настоишься, когда замуж выйдешь, а сейчас будь любезна меня выслушать!

Голос у директрисы как всегда командный, и я подчиняюсь, хотя не уверена, что правильно делаю. Ведь ничего уже не исправишь.

— Так-то лучше. Эта академия частная, но с государственной лицензией, не шарашка какая, где за деньги дипломы раздают. Я тебе больше скажу: это один из лучших вузов в стране с безграничными возможностями для студентов как в учебе, так и при трудоустройстве.

— Почему тогда я про нее ничего не слышала? Мы же вместе выбирали, куда я буду поступать.

Я невольно включаюсь в разговор и корю себя за малодушие — очень хочется послушать про хорошее образование, пусть я и не могу больше на него рассчитывать.

— Не знала, потому что там нет бюджетных мест. За обучение столько нужно выложить, что дешевле за границу уехать учиться. А ты легко проходила на бюджет в любой вуз.

Деньги… снова везде деньги! Будто ножом полоснули по незажившей ране!

— И зачем вы мне это говорите?! Вы же знаете, что я даже на бюджете сейчас не могу учиться. Кто за папой будет смотреть? Он только-только начал привыкать к… к своему новому состоянию.

Амалия молчит, но уходить не собирается. Ждет, пока я успокоюсь, а это совсем непросто.

Когда слышишь фразу «в тот момент моя жизнь разделилась на до и после», не особо-то и проникаешься. Мне всегда казалось, что в этих словах больше пафоса, чем реальной драмы. Но два месяца назад я поняла, как сильно ошибалась.

Я больше не пла́чу, стараюсь радоваться тому, что есть. В страшной аварии, в которую папа попал не по своей вине, он мог вообще не выжить.

— Мира, я понимаю, как вам всем тяжело. Не будь ты такой одаренной, я бы не стала влезать. — Голос директрисы звучит непривычно мягко. — Медалистка, у тебя сто баллов по двум предметам из четырех. Да в нашей школе никогда не было учеников умнее тебя, и не будет! Ты не имеешь права себя хоронить здесь! Ты же Шанина! Напомнить тебе, кто твой прадед?

Я отворачиваюсь, чтобы она не увидела выступивших слез. Это была наша с папой мечта: чтобы после школы я дальше пошла учиться, чтобы стала ученым и чтобы все вспомнили нашу фамилию.

— Как Семен? Держится? — осторожно спрашивает Ильдаровна. — Тяжело мужику всю жизнь на ногах, а потом в один момент... Что врачи говорят?

— Ничего нового. Операция — лучший вариант, а без нее шансов, что он снова встанет, немного.

— Ты можешь оплатить ему эту операцию.

Слова директрисы звучат как гром среди ясного неба. Я замираю с разинутым ртом, не скрывая удивления.

— Академия, про которую я тебе говорю, не такая, как остальные частные вузы. Много лет назад ее создал один миллиардер, сейчас он давно во власти, рулит целым регионом. В академии самые передовые методики обучения, у каждого студента индивидуальная образовательная траектория, да много чего, считай, карьера обеспечена. Каждый год академия принимает десять очень умных ребят, они учатся бесплатно, на полном обеспечении, им выделяется стипендия. Не нищенская, как в обычных вузах. Смысл в том, чтобы студенты на дотации не чувствовали себя бедными родственниками, поэтому выплачивают им приличные суммы.

— Насколько приличные? — Кажется, я догадываюсь, к чему клонит Амалия, хотя ее слова звучат фантастически. А мне сейчас так нужна сказка со счастливым концом! — Их разве может хватить на операцию папе?

Немыслимо!

— Два миллиона рублей за все годы обучения. Можно получить всю сумму вперед, но есть ряд условий…

— Я согласна! — перебиваю директрису. — Конечно же согласна! Мы и папу вылечим, и я буду учиться!

Мозг работает лихорадочно быстро. На эти деньги можно не только сделать операцию, но и нанять соседку, баб Шуру, она и малышню с продленки заберет, и за папой приглядит, пока мама в смене. Хотя и ей можно будет поменьше работать. Невероятно!

— Погодите, но… но как туда попасть? Я не успею! Уже конец августа!

— Успокойся, Мира, — снисходительно кивает Ильдаровна и вынимает из сумки большой почтовый конверт. — Тебя туда уже приняли. Месяц назад я наудачу отправила твои документы. У меня там знакомая работает, она и сказала, что на одно место еще идет конкурс. Сегодня пришел ответ.