Не отдавай меня ему

Она опустила плечи и отвернулась к окну. В молчанку играть будем?..

– Меня не спрашивали, хочу я или нет, – тихо, но с достоинством ответила она.

Могла бы и баллончик свой достать! Я отлично помнил, как после него слезились и горели глаза. На пару часов я почти ослеп. Думал, ожог слизистой она мне обеспечила, но потом отпустило.

Я молча выдохнул, выжал сцепление, и тачка сорвалась с места. Маша обняла себя руками, но, кажется, начала согреваться. Или перестала бояться?

– Чего он от меня хочет? – не выдержала она. – Почему именно я?

– Ему без разницы, – хмыкнул я.

– Да он же пацан, почти ребенок, почему он так себя ведет? – всплеснула она руками, выводя меня из себя.

Пацан? Ребенок? Я для нее тоже ребенок, ничего не изменилось? А Маша у нас взрослая, блядь! Двадцать шесть ей исполнилось ровно три месяца назад. Взрослая, мля…

– Этот ребенок чуть не поимел тебя в клубе, – зарычал я, теряя терпение.

– Он же… И ты… С Милой моей в одной школе учились…

«А до этого с тобой, только ты не помнишь!»

– Замолчи, – попросил я и сморщился.

Бесило это напоминание о разнице в возрасте. Из себя выводило, и я ничего не мог с собой сделать.

– Что теперь будет с тобой? – через несколько минут подала голос Маша.

– В смысле? – не понял я, выныривая из своих воспоминаний.

– Тимур.

– Ничего не будет. Подойдет к тебе еще раз – наберешь меня. Номер запиши.

– Тебе это зачем? – подозрительно уточнила она. – Если ты таким способом Милу хочешь…

– Маша, блядь! Просто запиши мой номер! – я саданул ладонью по рулю и быстро развернулся к ней.

Милу я хочу, да! Хочу отправить подальше, чтобы не маячила больше перед глазами.

Она испуганно округлила глаза и дрожащими руками достала из кармана мобильный.

– Диктуй, – попросила тихо.

Я быстро продиктовал номер и приказал:

– Дозвон сделай, я с левых номеров не отвечаю.

Спустя несколько мгновений мой телефон ожил. Теперь у меня есть ее номер, только что мне с ним делать?

Приподнялся и достал из кармана пачку сигарет. В ее присутствии курить хотелось так, что уши в трубочку сворачивались – вместе с внутренностями.

Ни хера ж не изменилась с того времени. Ни внешне, ни повадками. Тот же голос обволакивающий. Тот же взгляд с поволокой из-под пушистых ресниц. Тот же румянец на щеках, запах… И так же губы кусала, когда задумывалась.

Душу бы продал, чтобы эти губы на вкус попробовать…

– Ты поняла? – надавил я. – Если Гафаров появится – звонишь мне. Ему можешь сказать, что ты со мной теперь.

– Странная у вас дружба, – не выдержала Маша.

– Нет дружбы. Есть стая отбросов, которая собралась вместе, чтобы выжить, – криво усмехнулся я.

Достал сигарету, прикурил и глубоко затянулся.

Она снова отвернулась к окну, а я жалел, что живет она так близко. Потому что выбрал самую длинную дорогу, но мы все равно уже приехали.

Притормозил у ее подъезда и затушил докуренную до фильтра сигарету о пепельницу.

– Спасибо, – Маша повернулась ко мне, – за то, что помог.

– Пожалуйста, – равнодушно пожал я плечами, – беги.

Беги, Маша, быстрее беги. Потому что моя нога сама собой на педаль газа легла. Еще минуту посидишь – и домой ты сегодня не придешь.

Чтобы отвлечься, достал новую сигарету. Просто чтобы занять чем-то руки…

– Покататься хочешь? – заметив ее заминку, приподнял я бровь.

– Нет. Пока.

Она как-то странно на меня посмотрела и быстро вышла из машины.

Я смотрел ей вслед, пока хрупкая фигурка не скрылась за подъездной дверью. Смял сигарету в пальцах, выкинул в окно и вжал газ в пол…

Глава 8

Маша

Я поднималась по ступеням, игнорируя мерзкую пульсацию в висках. Руки все еще дрожали, а сердце колотилось в груди как ненормальное.

Для меня оказалось неожиданностью, что Марат мне помог, но без его вмешательства мне пришлось бы очень туго. Зачем? Какую цель преследовал? И что теперь будет с ним?

Мне не верилось, что Тимур так просто все оставит. Не такая слава о нем ходила в нашем районе. Хотя поговаривали, что у Гафарова очень богатый и влиятельный отец, только вот непонятно, почему он живет здесь… И чувствует себя хозяином положения.

Я не знала его еще две недели назад. Много слышала о Гафарове и компании от Милы и других знакомых, но, наверное, судьба отводила от встречи с ним.

Вот только в один из дней что-то пошло не так.

Он встретил меня две недели назад на дне рождения моей подруги Киры, которое мы отмечали в кафе. Пришел туда с еще одним парнем, имени которого я не запомнила. Пытался пригласить на танец, но я отказала. А когда собралась домой – поймал меня у гардероба. В тот вечер я выпила несколько бокалов шампанского, которое и сыграло со мной злую шутку. Потому что на предложение Тимура поехать к нему домой, чтобы «приятно провести время», просто его послала. Без обиняков, на три буквы.

О чем пожалела уже тысячу раз! Нужно было как-то корректно объяснить, попытаться поговорить, сделать что-то такое, отчего бы он сам потерял ко мне интерес.

Уже после банкета Кира мне рассказала, кого я умудрилась зацепить, но было уже слишком поздно.

Голова болела почти невыносимо, настолько, что становилось сложно дышать, и я с трудом передвигала ноги, поднимаясь по ступенькам. Не выдержала и стекла по стене, держась за голову и ожидая, когда боль станет терпимой.

– Маша, как ты? – голос Вадима я слышала как сквозь вату. – Пошли.

Он помог мне подняться, обхватил за талию и довел до дома.

– В окно увидел, как тебя на машине привезли, в подъезд зашла, а до дома так и не дошла. Решил проверить, а ты на полу сидишь, – по дороге объяснял свое появление зять.

Завел меня в квартиру, запер дверь и усадил на обувницу.

– Сама раздеться сможешь? – пристально вглядываясь в мое лицо, поинтересовался он.

– Да, все в порядке, – выдохнула я.

Мир перед глазами перестал вращаться, а я, наконец, смогла нормально дышать.

Медленно сняла одежду, поднялась и заозиралась:

– Где Агата?

– Спит, – быстро отчитался Вадим. – Таблетку дать?

– Да, что-нибудь от головы, – кивнула я. – Мила дома?

– У себя в комнате, – махнул рукой Вадим, а сама Милана уже шлепала к нам с очень недовольным выражением на лице.

– Мила, – позвала я.

– Что? – взвилась сестра.

– Зачем ты сказала Тимуру, где я? – не выдержала я.

– Он спросил, я ответила, – пожала она плечами и тут же сморщила нос, – тебя Тимур привез? Или Марат? Машина Марата…

– Милана, я не хочу, чтобы ты рассказывала этому уголовнику, где я, – настаивала я, – слышишь? Ты сама где была половину прошлой ночи?

– Я не обязана отчитываться, – надула губы Милана. – Маша, я совершеннолетняя, хватит уже. Ты не моя мама. Расслабься и живи своей жизнью, твое самопожертвование мне больше не нужно!

Я молча открыла рот.

– Так кто тебя привез? – сузила глаза Мила. – Марат? Или все-таки Тимур?

– Я не обязана отчитываться, – ответила ей ее же репликой.

– Маш, Тимур сказал, что ты ему нравишься. Прими его ухаживания, может, у вас что-то получится, – сменила тон Милана, наткнувшись на предупреждающий взгляд Вадима.

– Мила, он больной, чокнутый отморозок, ты такого парня для меня хочешь? – завелась я. – И ты держись от них подальше! Эти парни – неподходящая компания!

Я снова схватилась за голову, сжимая виски пальцами. Головная боль вернулась, а Милана испугалась.

– Что? Опять голова? Это последствия сотрясения, да? – дрожащим голосом пролепетала сестра и побежала в кухню за обезболивающим.

Я села на диван и откинула голову назад. Два месяца назад я, как и наши родители, попала в аварию: ехала в автобусе, и в него врезался внедорожник с пьяным водителем. Мне не повезло: в тот момент я как раз шла к выходу и от удара неудачно упала, сильно стукнувшись головой. Врачи диагностировали сотрясение третьей степени, и неделю я пролежала в больнице. Милана тогда вообще не уходила домой и почти все время сидела около меня. Испугалась.