Дар Андромеды

Салим взял Андре за руку обеими руками. — Я очарован, — восхищенно пробормотал он.

Андре слегка улыбнулась. — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она.

Салим отпустил ее руки и бросился в кресло, вытянув свои длинные ноги в безукоризненно начищенных сапогах.

— Ну, а теперь объяснения. Доктор Флеминг, мы теперь новая страна. За исключением нашей нефти, мы недостаточно развиты. С тех пор как две тысячи лет назад, когда мы были провинцией со своими собственными правами при старой Персидской империи Ксеркса, мы не были ничем иным, как рабским государством других людей. Нам нужна помощь теперь, когда мы независимы.

— Вы странным образом нанимаете помощников, — сказал Флеминг.

Салим выразительно махнул рукой. — Как еще мы могли заполучить вас? Организация «Интель» вложила здесь большой капитал в виде промышленных и исследовательских разработок. Как принимающее правительство, мы получим выгоду. Мы привлекли очень много прогрессивных и блестящих людей — ученых.

— Собранных таким же образом? — поинтересовался Флеминг.

— По-разному. Оказавшись здесь, они находят, что это того стоит. Мы хорошо к ним относимся. Обычно они не хотят отказываться от этого.

— У них есть выбор?

— Давайте выпьем, — прервала его Жанин Гамбуль. Салим кивнул и дернул за шнур звонка.

— Вы физик, доктор Флеминг, и математик, специализирующийся на криогенике, — продолжала она.

— Немного, — согласился Флеминг.

Салим жестом велел слуге, который принес поднос с бутылками, поставить его на стол. — Что ты будешь, Жанин? — спросил он. — У нас здесь работал еще один молодой ученый — Нилсон…. Что бы вы с юной леди хотели выпить? Виски или что-нибудь мягкое?

— Это очень не по-мусульмански с вашей стороны, — сказал Флеминг с легкой улыбкой.

Салим медленно и серьезным видом повернулся к нему. — Я современный человек, — сказал он без притворства и отвернулся.

— В таком случае, — сказал Флеминг, — Андре хотела бы немного фруктового сока, если он без алкоголя. Я буду виски, чистый, — Флеминг посмотрел на его бесстрастную спину. — Значит, Ян Нилсон был здесь? Я полагаю, ваша разведывательная служба знает, что Ян, Денис Бриджер и я какое-то время были в Массачусетском технологическом институте? Все это начинает сходиться….

Салим протянул Андре и Флемингу их напитки. Он занялся двумя бокалами для Гамбуль и для себя. — Мы много думали о Нилсоне; он был очень талантлив. Его голос был отстраненным, как будто он цитировал подачку.

— Но мертв? — спросил Флеминг.

Салим снова повернулся и спокойно посмотрел на него. — Нилсон взял на себя всю реальную организацию нашего основного исследовательского проекта. Но ему не удалось завершить его. Даже если бы он остался, я думаю, что он был в тупике. — Он задумчиво посмотрел на лед, покачивающийся в его стакане. — Поэтому, конечно, нам пришлось найти человека получше.

— Чтобы сделать что? — Флеминг обнаружил, что его рука дрожит от гнева и страха.

Салим подошел к нему вплотную. — Ты работал на компьютере Торнесса. У нас есть один.

— Какого рода? — спросил Флеминг, страшась ответа.

Гамбуль коротко рассмеялась. — Вам следовало бы знать, доктор Флеминг. Его построил ваш покойный коллега Нилсон.

Флеминг изо всех сил старался сохранять спокойствие. — Я полагаю, вы на самом деле не знаете, что у вас есть, — сказал он наконец. — Я дам вам лучший совет, какой только смогу: взорвите его.

— Как ты взорвал тот? — в глазах Гамбуль плясали веселые торжествующие огоньки. — Боюсь, здесь у вас не будет таких же шансов.

— Откуда вы знаете, что мы, что я…

Она подождала, прежде чем ответить, наслаждаясь удовольствием от предстоящего удара. — Профессор Дауни сказала нам.

— Дауни! — Флеминг мог только пристально смотреть на нее.

— Она пришла сюда по собственной воле, — вмешался Салим.

— С вами и леди-профессором мы чувствуем, что у нас есть необходимая обстановка. Компьютер, созданный Нилсоном, должен стать основой всех технологий, которые организация Мамзель Гамбуль разместила здесь.

Он подошел к оконной щели и выглянул наружу. Шум толпы был бессвязным сопровождением все еще бурлящей системы громкой связи. — Эти люди там, снаружи, пробуждаются от долгого сна, — искренне сказал он. — Вы человек либеральных взглядов, Флеминг. Вы поможете им пробудиться и занять свое место в современном мире.

— Где Мадлен Дауни? — требовательно спросил Флеминг.

— На исследовательской станции «Интеля», — объяснил Салим, — куда вас доставят. Это очень удобно, соответствует лучшим стандартам нефтяной компании. Может, мы и бедны, но мы не варвары.

Он гордо выпрямился. — Но, тем не менее, я должен отметить, что вы не в том положении, чтобы отказываться от сотрудничества.

Он задумчиво посмотрел на Андре, сидевшую спокойно, с полным недоумением на лице, когда она переводила взгляд с Салима на Флеминга и обратно.

— Мы оставим молодую леди здесь, чтобы обеспечить ваше сотрудничество.

Флеминг вскочил на ноги. "Нет!"

Салим колебался. Он посмотрел на Гамбуль, которая кивнула. — Хорошо, — сказал он. — Мы оставим юную леди с вами.

Жанин Гамбуль поставила свой пустой стакан. — Мы говорили достаточно долго. Я отвезу их на исследовательскую станцию, —  сказала она Салиму. — Моя машина ждет.

Когда Флеминг, положив руку на локоть Андре, проходил через вращающиеся двери компьютерного корпуса, которые Гамбуль держала открытыми, он остановился, как будто его ударили в живот.

Зал был удивительно похож на тот, что был в Торнессе, за исключением того, что одетый в хаки вооруженный охранник внутри имел смуглое лицо вместо веселого румянца часовых, которых он так хорошо знал в Шотландии.

Воздух был таким же — прохладная безжизненность кондиционера.

Через выкрашенную в серый цвет дверь в компьютерную секцию сходство подчеркивалось. Здесь был тяжелый, неопределимый запах электричества, всепроникающий гул множества активных цепей, нечеловеческая индивидуальность комнаты, полностью построенной из панелей управления.

И там, спустившись на две ступеньки, он стоял — знакомая прямоугольная масса стальных панелей с пультом управления и электронно-лучевыми экранами.

Он медленно двинулся вперед, все еще держа Андре за локоть.

Несколько молодых арабов работали над машиной. Странным, диковинным образом они напомнили ему британских техников, которыми он руководил два года назад в Торнессе. Они даже разговаривали друг с другом по-английски — как будто это был естественный язык для науки.

Гамбуль подошла к одному из них.

— Это Абу Зеки, — сказала она. — Доктор Флеминг.

Глаза Абу Зеки заблестели от удовольствия. Он казался чувствительным и симпатичным молодым человеком с тонкими арабскими чертами лица и короткой стрижкой, которая придавала ему странный вид поколения битников.

Он тоже явно был "современным человеком". — Как поживаете, сэр? — сказал он. — Конечно, я много слышал о вас. Я буду вашим старшим помощником. Надеюсь, я буду полезен; в любом случае я могу передать ваши инструкции персоналу. — Он с гордостью посмотрел на панель управления компьютера. — Мы собираемся сделать с этим великие дела.

— Вы верите в это, не так ли? — тихо спросил Флеминг.

— Я покажу вам окрестности, — перебила Гамбуль и повела их вдоль бесконечных бухт проводов.

Она удивительно хорошо знала дорогу. Она точно определила каждую секцию огромной машины, хотя Флеминг отметил, что это было знание из вторых рук непрофессионала, которого интересовало, что делают вещи, а не как они это делают. Компоновка немного отличалась от того, что он построил в Торнессе, но вход, выход и огромные схемы памяти были в основном одинаковыми.

Они вернулись к широкому проходу перед блоком управления. — Строительство было завершено некоторое время назад. Он был полностью запрограммирован. Но ничего не произошло. Вот почему вы нам нужны. Это не представляет для вас никаких проблем в том, что касается эксплуатации?