Страница 57 из 74
– Кажется, скорее уж в Мэри Энн, – пробормотала Алиса.
Однако она аккуратно достала яйцо из кармана и подняла так, чтобы все видели. Это привлекло внимание толпы.
– Что это у неё?
– Яйцо? Это её яйцо?
– Людские девочки тоже откладывают яйца?
– Нет, но они их едят!
– Пресвятые угодники! ОНА СОБИРАЕТСЯ СЪЕСТЬ ЭТО ЯЙЦО?
– Что это там на нём?
– Ну и ну, на яйце символ крестей!
– Она говорит от имени птиц!
– Я последую за этим яйцом куда угодно!
– Долой Королеву Червей! Долой Королеву Червей!
– Ура Королеве Крестей!
– СВОБОДА!
Пока они кричали, а Алиса держала яйцо символом крестей от себя, сбоку появилась трещина.
Трещина всё росла и росла, словно молния над полем с далёким горизонтом, когда можно видеть, как зигзаг рассекает его от края до края. Эмблема распалась на части, появилось ещё больше трещин. Наконец яйцо было полностью испещрено ими, и скорлупа теперь напоминала скорее составную мозаику, нежели цельную поверхность.
Как вдруг яйцо лопнуло.
Белая сова, взрослая, полностью сформировавшаяся, с шеей-гармошкой поднялась к самому небу, словно стремясь к солнцу. Она на мгновение зависла высоко в воздухе, махая крыльями, оглядывая толпу и ловя ветер. Затем улетела прочь, в сторону Наврядли.
Толпа охала, ахала и вздыхала.
– Так вот как это работает, – удовлетворённо кивнула Алиса, наблюдая, как сова удаляется от них.
Глава 30
– Не может быть, что всё удалось так просто... – добавила Алиса, отрывая взгляд от неба и переводя его на толпу. Птицы возбуждённо переговаривались, яростно спорили, делали большие глотки лимонада и прикрепляли к своим перьям всевозможные значки. Некоторые броши были в виде сердечек, часть в виде крестей, какие-то в форме кроликов. Встречались даже забавные вопросительные знаки, которые выглядели так, будто их вырезали вместе с восклицательным знаком. Некоторые (предпочтение которым отдавали самые старые птицы, главные пернатые декаденты или философы) изображали часы с минутной стрелкой, приближающейся к тринадцати.
– Давай отыщем Додо. Должно быть, мы почти его догнали, – сказал Шляпник. Однако отвечал ли он на её мысль или просто предлагал, Алиса не могла сказать. – Держу пари, с ним Грифон. И у того, и у другого крылья, знаешь ли.
– Но если та птица доложит обо всём Королеве Крестей, то та очень скоро отправится в путь со своей армией. Полагаю, прямо к замку Королевы Червей, чтобы сразиться там с её войском. Нам следует продолжать двигаться в том же направлении, распространяя информацию, заручаясь поддержкой и помогая Королеве Крестей всеми возможными способами.
– Я боялся, что ты скажешь что-нибудь в этом роде, – простонал Шляпник.
И вот они двое (трое, если считать Соню) незаметно улизнули из Орнитсвилля окольным путём.
– Мне бы очень не хотелось очутиться в лесу Забытья снова, – сказала Алиса. – Пойдём напрямик через то поле в клетку.
– Как пожелаешь, – Шляпник вздохнул.
Они удалялись от птичьей деревни, приближаясь к замку и продолжая Алисино путешествие в обратном направлении. Пейзаж и окружающая обстановка начали меняться. Разумеется, мгновенно. Трансформация красок и географии не была медленной, как ожидаешь от мира, более похожего на Англию. И, идя по преображающемуся ландшафту, Алиса вдруг поняла, что не попросила Шляпника вести её за собой. Она вообще не озадачилась тем, как добраться до места. Все действия и знаки (некоторые довольно буквально) указывали в направлении Королевы Червей. Там должно было произойти следующее, будем надеяться, заключительное противостояние между всеми участниками конфликта. Так что неудивительно, что Страна чудес вела Алису туда.
Она размышляла, каково было бы расти здесь, как Мэри Энн, для которой путешествовать по неизбежным дорогам было обычным делом. Алисе потребовалось побывать в Стране чудес трижды, чтобы свыкнуться с таким порядком.
Клетчатая равнина возникла быстро и стремительно. Однако теперь она была мёртвой и пыльной. Красная краска покрывала кусты и траву целиком. Она высохла, полностью уничтожив растения и превратив их в костлявые малиновые пятна на фоне пейзажа. Небо потемнело от кроваво-красного дыма, а воздух был густым и едким. Уродливые угольки плясали на земле, раскиданные по округе, затухая лишь на время, словно злобные демоны из книг мира Алисы. Совсем не похожие на часть Страны чудес.
– Что-то мне это не нравится, – сказал Шляпник, хотя и был не в силах отвернуться.
Алису охватил страх, который она редко испытывала с тех пор, как подросла. Страх того, что грядёт нечто ещё более ужасное. Страх предстоящего наказания от другого родителя после того, как тебя отругал первый, пообещав кое-что похуже на потом.
Она взяла Шляпника за руку, и тот сжал её ладонь в ответ, несколько рассеянно, но крепко. Они шли молча, словно помрачневшие донельзя Гензель и Гретель, по пустынному ландшафту.
Довольно быстро они наткнулись на причину столь ужасного загрязнения.
Загораживая солнечный свет и погружая землю вокруг в тень, перед ними высились гигантские груды чего-то тлеющего, горящего и растекающегося огромными маслянисто-красными лужами.
Закрыв рот ладонью и стараясь дышать только через нос, Алиса приблизилась к ближайшей кипе. Она ожидала увидеть игрушки (что, признаться, было бы бессмыслицей, ведь королеве, чтобы выиграть, они наверняка нужны целыми). Однако о каком вообще смысле во владениях Червей сейчас могла идти речь?
В действительности же среди подожжённых предметов имелось всё, кроме игрушек. Стулья, велосипеды, чайники, карандаши, детские одеяльца, очки, сливовые пудинги, битые лампы, кирпичи, панталоны, буфеты, табакерки, полицейские фуражки, чёрствые буханки хлеба с изюмом, сёдла, крылечки и лестницы, кожаные сумки, шляпки, детали печатных машинок... всё, что могло прийти Алисе в голову, было свалено в эти гигантские, бесконечные кучи горящего мусора.
Шляпник заинтересованно осматривал груду и тыкал в неё пальцем, даже Соня высунул голову и указал на серебряную чайную ложку, которая неярко поблёскивала в пламени. Шляпник послушно поднял столовый прибор (предварительно сунув ладонь в муфту) и протянул его своему спутнику. Соня восхищённо вздохнул и тут же уснул снова, прижимая находку к себе, чтобы согреться.
У подножия этих холмов носились гигантские муравьи. Они толкали испачканные красные тележки. Исходя из какого-то соображения, логики или закономерности, одним только им ведомых, насекомые запускали лапы в тележки, выбирали предмет (антенны двигались в воздухе, словно ловя приказы, что делать), а затем бросали его в тот или иной костёр.
Как вдруг один муравей поменьше начал активно жестикулировать усиками и лапами.
– Нашла! Нашла!
Алиса прижала ладони к вискам, непривычная к такой форме общения. Было больно. Шляпник натянул цилиндр до самого подбородка.
К крикунье, шевеля антеннами, бросилось с десяток других муравьёв.
Работница подняла находку так, чтобы её видели все: крохотную куколку без головы.
– Мусор, это мусор?
– Это игрушка?
– Это кукла, кукла без головы?
– С этим можно играть?
– Ей оторвал голову мальчишка?
– Она ещё годится?
– Не важно, смотрите! – сказал первый муравей, торжественно покопавшись в своей тележке ещё немного и поднимая крошечную штуковину, покрытую волосами. – А вот и голова! Это кукла, как ни крути! Игрушка!
– Игрушка, игрушка, игрушка! – подхватили остальные.
Радостно щёлкнув жвалами, муравей бросился прочь, держа игрушку высоко перед собой.
Товарищи тут же забрались на её тележку и принялись методично перебирать оставшееся содержимое в надежде, что им тоже улыбнётся удача и они найдут другие игрушки.
– Должна отметить, это довольно умно, – сказала Алиса, беря Шляпника за руку и увлекая его подальше от пугающе крупных насекомых. – Использовать муравьёв для сортировки. Как в сказке про принцессу, высыпавшую крупу из мешков на траву, чтобы несчастный поклонник собрал всё до последнего зёрнышка, заново наполнив мешки... где ему на помощь пришли дружелюбные муравьи.