Заброшенный сад Персефоны

Виктор уселся на землю, но тут же резко встал.

— Двигай, слабак, шагай! Тоже придумал — сдаться, — прорычал он сам себе. — Это всегда успеется.

Город был близко, но пошагать еще придется. Надо чем-то себя занять. Так, пусть будут кадры, как на древних кинопленках. Представлять себе, что один шаг — десяток кадров, и рисовать в каждом из них что-нибудь занимательное. И чтоб наверняка заморочиться — гнать сразу десяток лент, где все немножко смещается.

Виктор представил себе, как рисует в кадрах фигурку робота, идущего по диагонали. Тогда в центре он мысленно поставил точку-себя. Вот машина движется от нижнего угла матрицы по диагонали к верхнему. Весь кадр робот с ним. А на других линиях не только нет пересечения, но и кадров меньше. Очевидный факт сейчас казался открытием.

— Если количество лент бесконечно, движение… — продолжил Виктор размышлять уже вслух, но его грубо прервали.

Где-то справа громыхнуло, отчетливо раздался звонкий щелчок по металлу. Похоже на выстрел. По крайней мере, так грохотал когда-то кольт Барина. Да, ничего не скажешь, теплый тут подготовили прием. Вот только деваться некуда. Идти обратно — умереть от жажды, а с теми, кто стреляет, есть шанс договориться. В любом случае терять нечего.

— Эй! — просипел Виктор, не особо, правда, надеясь, что стрелок услышит. — Не стреляйте!

С той стороны не донеслось ни звука. Правда, услышать ответ стрелка мог помешать ветер, дувший в ту сторону.

— Эй, я сейчас сделаю шаг вперед! — попытался крикнуть Виктор, но пересохшее горло издавало только хрипы. — Нам надо поговорить.

Раздался выстрел, взвизгнула чиркнувшая по металлу пуля. Только на этот раз немного левее. Теперь Виктору показалось, что он видел вспышку. Интересно, сколько тут этих стрелков? И не видно ж никого, а в степи и укрыться-то негде толком.

— Эй! Я не причиню зла! — прохрипел Виктор, не слишком, впрочем, рассчитывая на ответ.

Но на этот раз реакция последовала: в затылок уперлось что-то твердое.

— Я уверен, что не причинишь, — раздался за спиной хрипловатый низкий голос. — Руки подними и очень плавно. Не оборачивайся. У меня курок чувствительный очень.

Виктор безропотно подчинился, но не бросил попыток наладить контакт.

— Простите, а…

— Пришелец, учти: и вопросы могут заставить механизм сработать. Если проще: они сейчас не ко времени. Понятно?

— Да, — ответил Виктор и про себя отметил многословие своего пленителя.

— Отлично! Шагай вперед. Но сперва машине своей прикажи остаться. Ни к чему ей с нами.

— Я не могу ей приказать. Робот сам по себе.

Нажим усилился.

— Ты врешь.

— Мне нет смысла врать, — Виктор чуть не пожал плечами, но вовремя одумался.

— Тогда придется вас двоих тут навсегда и оставить.

Что-то маслянисто щелкнуло. У Виктора мгновенно съежилась кожа на затылке, но вместо выстрела послышался вздох и глухой удар. По металлу дороги что-то звонко загрохотало. Виктор немного постоял, держа руки над головой, затем осторожно кашлянул, надеясь вызвать ответную реакцию незнакомца. Но позади было тихо. Очень медленно, не делая резких движений, Виктор повернулся. Человек неподвижно лежал на дороге. Он был весь укутан в какие-то лохмотья зелено-бурого цвета. Поблизости валялось допотопное длинноствольное оружие. Оно тоже было замотано в лохмотья. Над безжизненным телом висел и чуть заметно покачивался робот, старательно удерживая тень над головой лежащего. Виктор задумчиво посмотрел на машину.

— Эк ты его, а? Чем?

Робот, естественно, снова проигнорировал вопрос.

— Ладно. Сейчас попробуем привести стрелка в чувство и поищем в городе людей. Если кто-то защищает вход, то есть и те, кого он защищает.

Виктор поднял ружье за ствол, размахнулся и зашвырнул подальше в ковыль. Оставлять в тылу вооруженного противника опасно, а тащить тяжелую неуклюжую железяку вовсе бессмысленно. Только силы зря тратить.

Чтобы привести стрелка в чувство, Виктор решил сперва расстегнуть его зеленые лохмотья. Виктор пошарил под тряпками и обнаружил вполне цивильные застежки, пришитые к добротной ткани. Значит, не просто лохмотья на человеке, а маскировочная одежка. Причем очень неплохая. В такой и вправду можно на ровном месте спрятаться.

Под «лохмотьями» обнаружилось тело жилистого, молодого и довольно компактного парня. А еще, что особенно порадовало Виктора, на поясе стрелка висела фляга. Виктор расстегнул чехол, вытащил емкость, прикинул на руке — похоже, полная — и открутив крышку, сделал глоток. Вода! Свежая, чистая и не слишком теплая. Похоже, что стрелок набрал ее совсем недавно.

Выхлебав за раз чуть не половину, Виктор опомнился, закрутил крышку и положил фляжку на место. Жажда не то чтоб совсем ушла, но стало гораздо легче: горло перестало саднить, начала потихоньку отступать головная боль. Виктор присел на корточки и потряс лежащего за плечо. Стрелок открыл глаза и бессмысленно уставился в голубое небо. Сознание к бедолаге возвращаться не спешило.

— Хорошо ты его выключил! — с укором глядя на робота, произнес Виктор. — Что теперь прикажешь? Тащить его? Путь-то неблизкий.

Но взгляд человека все же начал приобретать осмысленное выражение. Память не совсем вернулась, но руки уже беспокойно зашарили вокруг.

— Ружье ищешь? — улыбнувшись, спросил Виктор. — Так я его выкинул. Не стоит стрелять по людям. Это плохо.

Лежащий вздрогнул и, похоже, очнулся окончательно. Во взгляде читалась ненависть. Стрелок попытался вскочить, нашаривая что-то на боку. Робот тут же придвинулся, угрожающе раскачиваясь чуть не над самой головой парня. Лежавший замер.

— Вот, правильно, эта машина терпеть не может резких движений. А теперь поговорим, ладно? Тебя как звать? Я — Виктор, инспектор ОЗ, — представился Виктор. — А ты, как тебя зовут?

— Лука! — буркнул парень.

То ли он знал, что такое ОЗ, то ли слишком расстраивался из-за своей неудачи, но никакого любопытства он не проявил.

— Вот и отлично! — Виктор протянул руку, но Лука демонстративно сжал ладонь в кулак.

— Как хочешь, — пожал плечами инспектор и сказал: — Тогда пойдем в город.

— Пусть твоя машина меня убьет лучше! Я не могу туда вернуться пленником. Это смерть. И несмываемый позор семье.

— Пойдем тогда как приятели. Так можно?

— Ты чужак!

— Я, как ни странно, в курсе. Но мне хочется попить и поесть, а в этой пустыне нет ни одного кафе. Только у вас, наверное.

— Кафе? — Лука недоуменно уставился на Виктора. — У нас нет кафе.

— Столовая, ресторан… Любое место, где поесть можно.

— Надо винтовку найти, — озабоченно пробормотал парень, вставая.

— Ружье твое? В ковыле вон там валяется, — увидев, что обрадованный парень рванул в сторону оружия, Виктор предупредил: — Ты только стрелять не пытайся: во второй раз робот может и посильнее шибануть.

— Понял уже! — Лука нырнул в траву и поднял свою допотопную аркебузу.

Он чем-то щелкнул, выпала коробочка обоймы. Затем в одно движение вогнал ее обратно, закинул ружье за плечо и поправил свою маскировочную хламиду. Робот безучастно висел метрах в десяти и не обращал внимания на действия парня. Виктор с сомнением поглядел на машину. Сейчас он вовсе не был уверен, что робот вступится, но надеялся, что Лука усвоил все с одного раза.

— Идем, — скомандовал инспектор и пошел вперед.

Пока они двигались к городу, Виктор внимательно поглядывал по сторонам. Неизвестно, один ли страж был на этой дороге. А другой стрелок мог оказаться не только менее любопытным, но и более метким. Разглядеть же в ковыле прячущихся коллег Луки, если они обряжены в подобные костюмы, было бы довольно затруднительно.

Однако больше обстрелов не случилось. Да и вообще ничего не менялось. Разве только ветер гнал вперед облачка пыли, когда для охлаждения подошв ботинок приходилось шагать по обочине.

— Лука, а что за народ тут обитает? — попытался завязать разговор Виктор.

— Северяне, — пожал плечами парень, словно это все объясняло.