Страница 8 из 34
Помимо всего прочего, в последнее время у меня сложилось впечатление, что визит ваших знакомых стал носить длительный характер и фактически в доме проживают две семьи вместо одной, что является грубым нарушением договора аренды со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Поэтому я прошу вас в течение ближайших двух-трех недель сообщить, когда данная семья покинет дом.
С уважением…
К этому времени работа в книжном магазине стала почти рутиной. Я больше не обсчитываюсь при выдаче сдачи, а у Оливера почти без акцента получается произнести: «Вам нужен пакет?» Мы стараемся казаться бодрыми и веселыми, замазываем круги под глазами, и стоит в мою голову пробраться мыслям о том, что это теперь моя жизнь на следующие тридцать лет, и сомнениям, что я сделала правильный выбор, — я тут же гоню их прочь. Всегда перед тем, как заснуть, я думаю о том, что пути назад нет.
Жители района принимают нас с распростертыми объятиями, по крайней мере те, кто покупает книги, с другими я и не знакома. Многие беспрестанно повторяют, как рады, что у них в районе снова заработал книжный магазин и что пятьдесят лет назад они приобретали свои школьные учебники именно здесь. Если чего-то нет в наличии, то они заказывают это у нас. Далеко не многим приходит в голову мысль поискать в другом месте: «Ну уж нет, в город я не поеду! Лучше вернусь к вам завтра и заберу». Должно быть, существует какая-то волшебная граница: так называемый город находится ровно в семи минутах и пяти трамвайных остановках, но, видимо, для жителей нашего района это словно другая планета. Нам это только на руку, и через несколько месяцев я ловлю себя на этой же фразе: «Ну уж нет, в город я не поеду», когда в магазине инструментов через дорогу не оказывается в наличии нужной запчасти.
Конечно, Оливер не только, соблюдая все формальности, передал свою работу в Гамбурге и поселил нашего сына у друзей, но и упаковал квартиру в коробки. Среди прочих вещей — несколько тысяч книг, которые мы собирали всю нашу жизнь. Переезд из Гамбурга в Вену стоит целое состояние, и сэкономить можно, только забронировав дату за несколько недель. Но ее уже нельзя перенести. Даже если новая квартира еще совсем не готова: не отшлифованы сто тридцать квадратных метров паркетного пола. Поэтому триста пятьдесят коробок две недели побудут на лестничной клетке, а остальные — в будущей столовой. Мы себе так красиво представляли наш переезд в готовую квартиру. Собранные книжные полки, шкафы и комоды. Точно подписанные коробки, которые крепкие рабочие разнесут по нужным комнатам. Нам только и останется, что распаковать, разложить вещи по ящикам, а книги — по полкам. На это уйдет много времени: книги должны быть отсортированы по алфавиту. Одна комната — с литературой до 1900 года, другая — с литературой на немецком языке, третья — с иностранной, нехудожественная, несколько полок с французской, «Прочее» и декоративная полка с книгами издательства «Манесе»[5] в столовой. Пока что все наше имущество хранится на лестничной клетке, а мы живем у радиологов, но когда-нибудь паркет будет готов.
Потихоньку налаживаем связи в новом районе, где нам предстоит не только работать, но и жить. Например, однажды передо мной в магазине появляется приятная женщина лет сорока и, сияя от радости, протягивает руку: «Здравствуйте, я живу напротив, и наши дочери — погодки. Нужно познакомиться поближе». В нашем возрасте уже не нужно много времени на то, чтобы присмотреться к человеку. Если еще есть силы на знакомства с новыми людьми и встречается кто-то интересный, то сразу заявляешь об этом напрямую, и всё. За фразой «Нужно познакомиться поближе» следует приобретение совместного абонемента в театр, взаимная помощь с детьми, для дочерей — два года совместного посещения начальной школы, а для нас — множество часов за винным шпритцером в большом саду через дорогу.
Роберта нам тоже послали свыше. Незадолго до открытия мы пытаемся растянуть над входом вывеску нашего книжного магазина в виде большого тканевого баннера, и кто-то рассказывает нам о живущем неподалеку окружном советнике от партии зеленых, у которого должна быть большая лестница. Мы находим Роберта, вместе несем лестницу к нам, и он тут же помогает повесить баннер.
Роберт — строитель по профессии, и при знакомстве мы даже не подозреваем, что в некоторые периоды нашей жизни он будет самым важным человеком. Прежде всего, он помогает Оливеру построить метры книжных полок, которые я потом крашу вместе с девушкой Роберта. Оливер научился совершенно спокойно принимать помощь, наконец-то осознав, что наша новая жизнь не может обойтись без нее.
И вот наступает этот день. Мы переезжаем из квартиры радиологов в нашу собственную. С семи квадратных метров — в сто пятьдесят, вместо полки из «Икеи» — встроенный шкаф, вместо большой семьи — снова «отец — мать — ребенок». Поначалу я чувствую себя счастливой: раскладываю вещи в шкафу и заполняю полочки в ванной, у дочери появляется своя маленькая кровать-чердак с местом под ней, а не раскладной диван между другими детьми. Но неожиданно перед сном ребенок чувствует себя одиноким, скучает по вечерним разговорам и объятиям и не знает, что делать со своими игрушками из коробок. Приходится снова доставать соску. И я понимаю дочь: мне тоже кажется странным остаться наедине с мужем и ребенком. Мы так привыкли друг к другу, что уже договорились о двух днях в неделю: одну ночь дети радиологов будут оставаться у нас, другую — наша дочка будет проводить в доме в Шафберге, и еще мы бронируем совместный недельный отпуск летом.
А что же мы? Внезапно мы живем на работе. Винтовая лестница, соединяющая подсобку книжного магазина с прихожей нашей квартиры, становится стержнем нашей жизни. Вначале мы переживали, что мы или дочь свернем себе шею, но вскоре уже носимся вверх и вниз по металлической конструкции. Утром с чашкой кофе в руке, а днем то и дело поднимаемся, чтобы сварить еще кофе, включить стиральную машину или пообедать. Когда Оливер отводит дочь в детский сад или она ночует у друзей, то обычно до полудня я даже не знаю, какая на улице погода, мне не нужны ни куртка, ни транспорт, чтобы добраться до работы, и один или два раза я даже забывала надеть обувь. Когда в духовке жарится курица, запах разносится по всему магазину, и покупатели кажутся особенно счастливыми и расслабленными. А когда раз в неделю у нас ночуют дети радиологов, существует ритуал, в котором винтовая лестница играет важную роль. После ужина, почистив зубы и натянув пижамы и толстые носки, вместе с тремя детьми мы спускаемся в книжный магазин. При свете маленького ночника они пробираются в детский отдел. Каждому из них разрешается выбрать одну книгу для чтения на ночь: книга одалживается, читается вслух и утром возвращается. Крутая, в розово-красных цветах, познавательная — выбор часто занимает больше времени, чем само чтение вслух.
Сейчас дети уже выросли, превратились в подростков с прочно приросшими к ним наушниками и смартфонами. Они прочитали все книги о Гарри Поттере, Эрагоне и Перси Джексоне, наша дочь открывает для себя Виктора Гюго, увлекается сигаретами и «Дурной кармой», а винтовая лестница давно осталась в прошлом. Но все трое до сих пор вспоминают пижамные чтения в нашем магазине. Возможно, эти вечера как-то повлияли на то, что из них выросли книжные черви.
У такой близости дома к работе есть и недостаток: ты либо работаешь, либо мучаешься совестью, что не работаешь, потому что ты практически ощущаешь, как оставленная работа лежит под тобой. Выбрав такую жизнь и книжный магазин, мы — сами того не осознавая — так или иначе сделали выбор постоянно работать, и такая близость все упрощает. Поужинав все вместе и уложив ребенка спать, мы включаем радионяню и оба спускаемся «в шахту», как прозвали место, где теперь проводим более шестидесяти часов в неделю.