Страница 19 из 34
Первые несколько лет я и Оливер ездим в отпуск по очереди; не жалуясь, делим между собой девять бесконечных недель летних каникул дочери, но есть одна дата в году, которую мы не позволяем себе пропустить. Четыре дня в октябре сотрудникам приходится справляться без нас, потому что нас ждет путешествие в большой мир литературы — на Франкфуртскую книжную ярмарку.
От первой ярмарки в роли книготорговца остается двойственное впечатление. На мероприятии, посвященном Австрии, на нас смотрят с подозрением и осторожно спрашивают: «Как можно открывать новый книжный магазин в такие времена, когда над независимой книжной торговлей нависла туча? Как можно быть настолько дерзкими, чтобы переехать из Германии и думать, что можно ни с того ни с сего открыть книжный магазин?»
Немецкие коллеги, будь то издатели или журналисты, напротив, одобрительно похлопывают нас по плечу, во взглядах некоторых из них я могу прочитать, что они на самом деле думают: «Какая милота. Маленький книжный. В Вене. В городе тортиков „Захер“, где все вечно сидят в кофейнях, а часы тикают медленнее». И литературный редактор одной австрийской газеты спрашивает у меня каждый год одно и то же: «Что вы здесь делаете? Вы на ярмарке как частное лицо?» Что значит частное? Мы пытаемся продать все, что здесь публикуется и о чем вы пишете или не пишете. Без книжной торговли всему этому бизнесу наступит конец, так почему бы нам не присутствовать на книжной ярмарке?
Времена, когда мы ночевали в дорогих гостиницах, потому что издатель Оливера платил за проживание, к сожалению, остались позади, и началась бесконечная череда убогих хостелов. В первый год мы просто забыли, что нам нужно где-то ночевать, поэтому в последний момент я вспоминаю о старой подруге с университетских времен. Она не с особым восторгом относится к моему звонку за две недели до ярмарки с моей просьбой остановиться у нее: «Это очень сложно для меня. Мне нужно будет кое-что убрать, чтобы вы могли остаться на ночь». И что? Я ничего не говорю в ответ, убрать — это не так уж сложно, я всегда стараюсь прибраться перед приходом гостей. Она не отказывает, и мы приезжаем. Когда она отворяет дверь, мы с трудом протискиваем чемодан через небольшую щель в прихожую. Дверь почему-то не открывается до конца, и, когда я заглядываю внутрь, у меня перехватывает дыхание. Мы оказались в квартире хордера[15]. Повсюду навалены книги и газеты, листовки, всевозможные бумаги. В одной крошечной комнате на полу расчищено узкое пространство, где лежит сероватый матрас с помятым шерстяным одеялом. Я готова расплакаться: как же здесь спать? Принимать душ? Это совершенно невозможно. Оливер относится к этому более прагматично: у нас нет выбора. Снять комнату во Франкфурте сейчас, во время ярмарки, совершенно невозможно, даже если бы у нас были деньги. Мы решаем ходить на любые вечеринки, куда бы нас только ни позвали, пить так много и сидеть так долго, чтобы в этой вони нам оставалось провести в отключке лишь несколько часов.
И когда мы приезжаем на ярмарку на следующий день, все почти налаживается. Я позволяю шуму ярмарки поглотить меня, бывшие коллеги Оливера встречают нас как навестивших отчий дом детей, повсюду знакомые лица, и у нас есть еще шестнадцать часов до возвращения в место, где нам придется ночевать. Время от времени я ловлю себя на желании броситься на шею симпатичному коллеге, может быть, у него есть шикарный номер в гостинице. Конечно, я бы ни за что на это не осмелилась, мы с мужем переживем, в моей прошлой жизни бедной студентки в Будапеште я спала в спальном мешке в разрушенном доме с крысами, так что ничего со мной не станет от газетных кип вокруг матраса.
Благоухание большого, далекого мира после еще одного года в тесном, маленьком книжном магазине. Как на вечере, где среди гостей были Детлев Бак и Даниэль Кельман, или когда Роджер Виллемсен неожиданно подбежал ко мне на входе книжной ярмарки и обнял со словами: «Мой любимый продавец книг из Вены!» — в эти моменты я сожалею, что у меня нет скрытой камеры, чтобы заснять такие сцены для наших покупателей. Мы ходим на все вечеринки, слава богу, нас приглашают почти везде и бесплатно угощают вином.
Из года в год я обедаю с журналистом из Берлина. Мы познакомились, кажется, сто лет назад, он уже тогда был великим литературным критиком, а я — маленькой пиарщицей в еще более маленьком австрийском издательстве. Именно он ввел меня в благородный мир литературы, приглашал на ужины для узкого круга во «Франкфуртер хоф», где во время беседы мне надо было приложить немало усилий, чтобы сделать вид, что я тоже важная персона и имею право находиться здесь. Сейчас меня уже приглашают лично, но мы по-прежнему сохраняем традицию совместных обедов во время ярмарки. И не просто наспех перекусить у киоска с хот-догами между третьим и четвертым залами, нет, по-настоящему: мы покидаем здание мероприятия и отправляемся в хороший итальянский ресторан с закуской, основным блюдом и панакотой. И бокал-другой вина в придачу, хотя я никогда не пью алкоголь днем. Ну, почти никогда. За исключением периода ярмарки. За таким обедом и возникла идея написать книгу.
— Все подряд издательства печатают детективы. Значит, они хорошо продаются.
— Точно, все без исключения, даже «Суркамп».
— Мы бы могли тоже написать что-нибудь в этом духе.
— Почему бы и нет? Придумаем комиссаров из Вены и Берлина, им приходится расследовать одно дело, которое по случайности разворачивается в обоих городах.
— Отличная идея. И труп… — берлинец пробегает взглядом по гостям ресторана, очевидно, представителям литературного мира, — писатель. Венский сноб, который так привык к успеху, а убийца, он может быть…
— Его агентом!
— Замечательно придумано! Вот как мы это делаем?! И конечно, история идеально подходит для экранизации! Представьте себе, как это привлечет туристов! Вена и Берлин — беспроигрышный вариант!
— И мы напишем двадцать разных расследований, в год по одному, разбогатеем и станем известными.
На листке бумаги мы быстро, за десять минут, набрасываем первое дело — и все ясно. Он возьмется за первую главу, и если мне понравится, то я напишу вторую.
Нам удалось выдержать несколько ночей в захламленной квартире, правда, еще несколько недель после этого в груди ощущалось легкое сдавливание. Дальше следовали годы изобретательных поисков жилья на время ярмарки: новая знакомая из Вены, сотрудница ООН, случайно рассказывает нам о друзьях из Франкфурта — а не могли бы мы… думаешь, было бы возможным — мы с радостью заплатим… Мы остаемся у них во время очередной книжной ярмарки: хорошая квартира, хорошее расположение, хорошая семья, которая, к сожалению, в следующем году переезжает в Марокко. Несколько лет в переоборудованном гараже, немного затхлом, но дешевом и рядом с метро, и один раз — в очень дорогой комнате на мансарде рядом с ярмаркой, с туалетом в коридоре, а душ с громким насосом прямо у кровати, и все застелено коричневым ковровым покрытием в пятнах. И когда одна из моих самых давних подруг звонит прошлым летом и взволнованно сообщает, что ей предлагают место профессора математики на выбор в университетах Франкфурта или Хельсинки, я, не задумываясь и не совсем бескорыстно, кричу в трубку телефона: «Франкфурт!» С тех пор три дня в октябре диван в ее гостиной принадлежит нам, и если я вдруг не стану автором бестселлеров, то есть если издательство не начнет оплачивать для меня номер в гостинице, то на ближайшие несколько лет проблема решена — у моей подруги бессрочный рабочий контракт.
И когда я возвращаюсь с огромной сумкой, набитой книгами, и с прекрасными воспоминаниями, я стараюсь перенести атмосферу ярмарки в наш книжный магазин. Небольшие забавные истории для персонала и покупателей, одна-две классные книги, обнаруженные на ярмарке, знакомство с большим количеством интересных авторов. С Томасом Главиничем скурили одну на двоих сигарету, со Свеном Регенером обсудили австрийские небольшие издательства, с Владимиром Каминером обменялись соображениями о том, как лучше пережить ярмарочную вечеринку («Нужно пить много воды на протяжении дня и по крайней мере один стакан воды с каждым бокалом вина»), с Экартом фон Хиршхаузеном проехались в такси и поспорили, кто будет платить. И я стояла так близко к Полу Остеру, мне кажется, он даже посмотрел на меня. Я нахожусь внутри этого мира, и наши клиенты, конечно же, тоже.