Конец начала

   По "Джипу" никто не стрелял. Меньше чем через час после высадки на берегу, Флетч оказался в Вахиаве.

   - Приехали, сэр, - сказал водитель, паркуясь позади ржавого остова "Пакарда", стоявшего здесь ещё с 7 декабря 1941 года. - Удачи.

   Затем он достал издание "Большой маленькой книги"* и погрузился в чтение.

   - Спасибо, - сказал Флетч и выбрался из "Джипа".

   Первая мысль, которая пришла ему на ум, когда он увидел Вахиаву, было слово "Растоптанный". Япошкам не было никакого дела до гражданских. По их мнению, жилые кварталы - это отлично укрепленные точки. И город расплачивался за такое к нему отношение. Все Гавайи расплачивались, включая самих япошек.

   Люди на улицах были худыми. Флетч заметил, что самым распространённым мусором здесь были пустые банки из-под консервов.

   Консервы эти, конечно, далеко не идеал, но для тех, кто питался тем, чем кормили япошки, это была настоящая райская пища.

   Черноволосая женщина-хоули с короткой, как у морпеха, стрижкой, отшатнулась от Флетча, когда тот взглянул в её сторону. На мгновение он задумался, что это с ней. Вероятно, спала с врагом. Он скривился, отчего женщина испугалась ещё сильнее, проходя мимо него. Как можно... Флетч вздохнул. Некоторым было плевать, что делать, лишь бы выжить. Он такое уже видел. Что делать, когда выбор стоит между связью с япошками и голодной смертью? Флетч был благодарен богу, что он не судья. Восстановление былого порядка на Гавайях займёт годы.

   Его собственные тревоги были более личными. Он свернул от шоссе на запад, в сторону казарм Скофилда, которые, он не сомневался, лежали в руинах. Затем он пошёл к своему дому, который, как он надеялся, всё ещё стоял. Здания в том районе выглядели целыми. Видимо, япошки решили, что в этой части города им закрепиться не удастся.

   Вот, и дом, побит, но цел. "Совсем, как я". Флетч задрожал. Этот момент оказался тяжелее всех тех, что он успел пережить с начала войны, включая японские истребители и бомбардировщики, громившие всё, что видели. "Кто сказал, что ты всё ещё не воюешь?", - подумал он.

   "Джейн уже разбила тебе сердце".

   На почтовом ящике в фойе до сих пор значилась фамилия "Армитидж". Флетч медленно поднялся по ступенькам, размышляя. Добравшись до второго этажа, он начал задыхаться. Он пока ещё далеко не в лучшей форме. Но сердце его колотилось не только от повышенных нагрузок. Флетч глубоко вздохнул и постучал в дверь своей бывшей квартиры.

   Может, её нет дома... Однако за дверью послышались шаги, она здесь. Дверь открылась. Вот, и она, худая (а, кто нынче не худой?), но в его глазах, по-прежнему, прекрасная.

   - Да, капитан? - сказала она, затем, словно, пародируя Трёх Балбесов закричала: - Боже! Флетч! Боже мой! - и бросилась ему на руки.

   На ощупь она тощей не казалась. Флетч уже и забыл, каково это - прикасаться к женщине. Вспомнить об этом было для него подобно двум рюмкам бурбона на пустой желудок. Он её поцеловал, Джейн потянулась, было к нему в ответ, затем, вдруг, отпрянула, словно, прошло внезапное опьянение.

   - Здравствуй, Джейн, - с грустью произнёс Флетч.

   - Входи, - сказала она, глядя не на него, а себе под ноги. - Прости, Флетч. Знаю, о чём ты сейчас думаешь, но дело не в тебе.

   - Отлично, - отозвался он, и Джейн дёрнулась, будто он её ударил.

   Флетч вошёл. В квартире почти ничего не поменялось. Пахло древесным дымом, но, это, скорее всего, из-за того, что газовая плита не работала.

   - Как ты? - спросил он.

   - Я здесь, - ответила она. - Видела тебя однажды, с остальными...

   - Я тоже тебя видел. Выглядел я, наверное, как чёрт.

   Джейн кивнула.

   - Да. Прости, Флетч, но выглядел ты именно так. Я уже подумала, что скоро от тебя вообще ничего не останется.

   - Так почти и было. Когда морпехи вытащили меня из парка Капиолани, я весил килограмм сорок.

   С того времени он набрал вес, но до прежней формы ещё очень далеко.

   - Ты справилась. Пора дальше.

   - Пора дальше. Конечно. Ага.

   В её смехе звучал неподдельный сарказм.

   - Флетч...

   Она задумалась, затем пробормотала:

   - Лучше тебе узнать об этом от меня, потому что ты, всё равно, узнаешь.

   - О чём узнать? - спросил он.

   Живот заволокло холодом. Если она пошла на сотрудничество... Он не знал, что будет делать в таком случае. Даст ей по лицу и уйдёт, наверное. Навсегда захлопнет за собой дверь в эту жизнь.

   - Из меня сделали шлюху, - прошептала она. - Женщину для утешения, как они сами нас называли. Заперли в борделе и заставили... Трахаться с ними, сосать им, всем, кто придёт. Вот. Достаточно? Я занималась этим, пока бордель не разбомбили, и я не смогла сбежать.

   - О, - только и смог произнести он. - О. Господи. Неудивительно, что ты не стала меня целовать.

   - Совсем не удивительно, - мрачно согласилась Джейн. - Гавайи - это неприступная крепость на Тихом океане, - очередной язвительный смешок. - Неприступной оказалась и я. Тупо повезло, блядь, потому что во мне так и не поселился ни один японский выродок. Я бы никогда не узнала, чей он, потому что было их уж слишком много.

   У Флетча появилось ощущение, что сейчас он провалится сквозь пол. Им овладела ясная холодная беспомощность, которая свойственна мужчине, не сумевшему защитить свою женщину.

   - Прости, - тихо произнёс он. - Прости.

   Отчасти он понимал, что это неразумно. Он сидел в лагере для военнопленных, такой же беспомощный, как и Джейн, к тому же, она его бросила. Но он также был солдатом, призванным защищать Гавайи от врага. И он проиграл. Проиграла вся армия, весь флот, но на них Флетчу было наплевать. Проиграл именно он. Это личное, отчего становилось ещё хуже.

   - Зато не придётся заниматься глупостями и пытаться воссоединиться, - сказала Джейн. - Ты на меня теперь даже смотреть не захочешь, не то, что прикасаться.

   - Эй, - нежно произнёс Флетч.

   Джейн удивлённо на него взглянула. Видать, решила, что сейчас он выбежит из квартиры.

   - Я прекрасно знаю, к чему япошки здесь принуждали людей. Откажешься - убьют. Думаешь, я и об этом не в курсе? Поверь, я всякое повидал. К чему бы тебя ни принуждали, винить тебя никто не осмелится. Может, ты даже станешь героем, вернёшься на материк и начнёшь выступать с рассказами о том, какие же твари - наши враги. А люди на заводах потом будут покупать всё больше военных займов.

   Джейн уставилась на Флетча.

   - Ну ты и мудак, - сказала она и заплакала.

   - Ну и хули мне теперь делать? - спросил он, искренне недоумевая.

   - Если бы ты просто ушёл, всё уже закончилось бы, - ответила Джейн. - Но ты... Ты так добр со мной.

   Она заревела ещё сильнее.

   - Что мне теперь делать? Любой, кто в здравом уме, скажет, что я должна закончить начатое. Но тут приходишь ты и ведёшь себя так мило. Что мне теперь с тобой делать?

   - А ты бы хотела, чтобы я влепил тебе пощёчину? - поинтересовался Флетч.

   Джейн кивнула, не уловив сарказма.

   - Да, хотела бы, - ответила она. - В таком случае, я бы знала, кто я и где я. Всё закончилось бы. Но, это?

   Она вновь уставилась на Флетча, быстро моргая. Её веки были влажными.

   - Ты вырос? Япошкам удалось сделать хоть что-нибудь, чтобы ты, наконец, вырос?

   - Не знаю, - ответил тот. - Я знаю лишь то, что я выжил, а очень многие нет. Нет, я знаю, ещё кое-что: я никогда не переставал любить тебя, что бы ты там себе ни думала. Я мог неделями, месяцами ничего не делать, но любить тебя я не переставал. Смирись с этим.

   Он сунул руку в карман.

   - Принёс бы выпить, если бы смог, но у меня только сигареты. Хочешь курить?

   - Господи, конечно! - воскликнула Джейн. - Привычка вернулась и я счастлива. Было время, когда ради курева я была готова лечь под солдата. Вот тебе и другая сторона медали. Когда их было так много, что изменит ещё один? Когда делаешь то... чем занималась я, на подобные вещи уже смотришь иначе.