Бесславные дни

   Лейтенант Джеймс Петерсон считал все эти экстренные меры глупостью. Он и говорить об этом не стеснялся. Пилот истребителя, ростом под 190, вообще мало чего стеснялся.

   - Любой, кто считает, будто япошкам хватит духу дернуться на нас - сумасшедший, - говорил он, потягивая кофе в компании других пилотов. - К субботе мы им жопы надвое порвём. Они не настолько глупы. И сами это прекрасно понимают.

   - Бык считает, они что-то готовят, - сказал другой пилот, уорент-офицер по имени Хэнк Дракер. - Если бы он так не думал, он бы не отдал боевой приказ. - Несколько человек закивали, соглашаясь с его словами. Если Холси считал, что что-то случится, они были склонны с ним согласиться.

   Однако Петерсона эти слова не убеждали.

   - Скажу так: он отдал приказ, чтобы держать нас в тонусе, - заявил он. - Что япошки могут нам сделать?

   - Холси тревожат подлодки, - сказал Дракер. - Одна торпеда в середину корпуса и все твои планы пойдут коту под хвост.

   - Ага, а зачем им это делать? - поинтересовался Петерсон. - Бессмыслица какая-то. Они всё равно не смогут потопить столько кораблей, чтобы развалить всю Тихоокеанскую эскадру. А когда они окажутся лицом к лицу с нами, мы будем очень и очень злы.

   - Они сами уже злы на нас, - сказал лейтенант Картер Хигдон, обладавшим тягучим и неразборчивым говором жителя Миссисипи. Несмотря на это, именно он был мозгом всей эскадрильи. Находясь не на вахте, он почти всё время проводил с томиком "Улисса". Он продолжил: - Мы обрезали им поставки нефти. Отрезали их от поставок металлов. Если бы с нами кто-нибудь так поступил, что бы мы сделали?

   - Жопу бы порвали сучарам, - ответил Петерсон.

   - Ты, кажется, противоречишь сам себе, Джим, - заметил Дракер буквально через секунду, как Петерсон осознал это сам.

   Он тут же попытался вывернуться.

   - Но я же, блин, американец. У этих узкоглазых на такое никогда духу не хватит.

   - Надеюсь, ты прав, - сказал Хигдон. - Но мне кажется, мы продолжим идти на запад, пока война сама не придет куда-нибудь, например, на Филиппины. Если они не получат нефть от нас, тогда где они её достанут? Только в Голландской Ост-Индии. И, придя туда, они начнут хватать всё подряд.

   Несколько пилотов закивали. Голландская Ост-Индия, словно созревший фрукт, висела у всех над головами с тех самых пор, как год назад немцы завоевали Нидерланды. Вишистская Франция, тоже находящаяся под пятой Германии, уже позволила Японии хозяйничать во французском Индокитае. Разумеется, если бы Виши отказался, япошки заняли бы его в любом случае. Поэтому, Франция поддерживала лишь видимость владения этими землями. Петерсон задумался над тем, насколько "лягушатники" были довольны существующим положением вещей.

   - Считаешь, если япошки полезут в юго-восточную Азию, мы ввяжемся? - поинтересовался Дракер у Хигдона. - Хрена с два я стану вместо голландцев таскать каштаны из огня.

   - Если они доберутся до нефти - мы следующие, - ответил Хигдон, сильно растягивая последнее слово. - Волнуем их только мы. Голландия и Франция вне игры, у англичан дома проблем хватает. Если Гитлер за зиму возьмет Москву и разгромит русских, к весне он бросит все силы на Англию.

   Спор продолжался. Он продолжился в раздевалке, затем за покерным столом, и продолжался прямо во время игры. В конце концов, Петерсону это надоело и он ушел на полетную палубу. Каблуки его туфель застучали по 15-сантимертовым доскам настила. Когда "Энтерпрайз" перестраивался, ходили разговоры о том, чтобы бронировать полетную палубу, по примеру британцев, но всё ограничилось одними разговорами.

   Принадлежность членов экипажа корабля к тем или иным службам можно было различить по цвету хлопчатых ветровок и тряпичным шлемам. Матросы в синей форме возились с самолетами, ребята в желтом указывали им, что делать, а парни в красном занимались ремонтом. Среди них ходила парочка пожарных, разодетых в белые асбестовые робы. Они были похожи на вышедших на прогулку снеговиков. Петерсон не согласился бы на эту работу и за очень большие деньги, особенно в жаркую погоду.

   Разумеется, когда пожарные приступали к работе, им было о чем подумать помимо тропической жары. На окружающих они смотрели сквозь толстые закопченные стекла лицевых панелей. Водолазный костюм, пожалуй, будет тяжелее и неудобнее, чем то, что носили пожарные. Иного сравнения Петерсон придумать не смог. Нет, с этими ребятами он бы точно не поменялся должностями.

   Один из пожарных взмахнул облаченной в перчатку рукой. Петерсон рефлекторно махнул в ответ. Голова пожарного была направлена в его сторону, поэтому он решил, что жест был адресован ему. Видимо, ошибся. Трудно судить о намерениях человека, когда его лицо скрыто под маской.

   Петерсон громко рассмеялся.

   - Что смешного, сэр? - поинтересовался техник в красной робе.

   - Подумал, что на следующую игру в покер надену такой же противопожарный костюм, - ответил Петерсон. - Если мое лицо будет скрыто этой панелью, никто не догадается, что у меня "флэш".

   Матрос задумался над его словами, затем ухмыльнулся.

   - Вы только этого придуркам из пожарки не говорите. А то так и припрутся.

   - Кто ж с ними тогда играть сядет? - спросил Петерсон.

   - У нас тут на борту почти три тысячи человек, сэр. Вам не кажется, что некоторые из них могут оказаться мудаками?

   - Ага, но вслух этого лучше не говорить. Иначе, они играть так и не придут, - сказал Петерсон. Оба ухмыльнулись.

   Петерсон взглянул на море. Порыв теплого ветра сдул с лица прядь песчаного цвета волос. Воздух здесь был самым свежим в мире. Он специально старался не обращать внимания на соленый привкус во рту, но ему здесь всё равно нравилось. Один из крейсеров шел с "Энтерпрайзом" от самого порта. Впереди шла пара эсминцев, высматривая перископы на поверхности, и прислушиваясь к шуму двигателей под водой.

   Мимо пролетела парочка альбатросов с крыльями, по форме очень сильно напоминавшими крылья "Уайлдкэта". Эти огромные птицы гнездились где-то на Мидуэе и островах Гавайского архипелага. В небе они представляли собой верх совершенства. На земле же... Они были похожи на сдутые автомобильные камеры, которые сняли с колес. И взлетали они так же неловко. Для взлета им нужен был встречный ветер и длинный разбег. Иначе, подниматься в небо у них не получалось.

   К авианосцу присоединялось всё больше эсминцев. Петерсон повернулся и уставился на корму "Энтерпрайза". Где-то в той стороне Япония. Что там задумали ребята Тодзё? Неужели и правда планируют воевать с Америкой? Петерсон по-прежнему не мог в это поверить. А если вся эта болтовня - просто блеф? Может, "Первый Американский комитет" и прочие изоляционисты, которые сейчас во всех газетах и на всех радиоканалах, правы, говоря о том, что япошки пытаются запугать Рузвельта и вытребовать желаемое?

   - Чёрт, похоже, что так, - пробормотал Петерсон. Если президент стоял на своих позициях, они бы его спихнули. Господи, да у них в одном Китае миллион солдат. Зачем нападать на страну, которая больше их собственной? Бессмыслица.

   - Приготовиться к посадке! - прорычали громкоговорители. - Приготовиться к посадке!

   За кормой возник приземистый F4F "Уайлдкэт". На палубе лицом к самолету стоял офицер, отвечавший за посадку. В вытянутых вдоль туловища руках он держал сигнальные флажки. Офицер взмахнул вправо, "Уайлдкэт" выпрямился. Джим Петерсон рассмеялся. Если на посадку заходит не Айк Гринуолд, он съест собственные носки. Офицер вытянулся и принялся вращать флажками. Истребитель ускорился. Офицер опустил флажки вдоль бедер. Самолет нырнул на палубу.

   При ударе резина шасси задымилась. Хвостовой крюк зацепил тормозной канат. Пилот заглушил двигатель. Прежде чистый воздух наполнился запахом жженой резины и выхлопных газов. Человек в кабине отодвинул стеклянный люк и выбрался наружу. Ну, точно, Гринуолд. На борту "Энтерпрайза" не было других людей, столь похожих на соломинку для коктейля. Поговаривали, что он мог спать в стволе 120мм орудия. Вряд ли, конечно, но вот в 200мм ствол он бы точно влез.