Страница 3 из 3
Потом незаметно всплыла история семьи Константина Юрьевича. Дед и внук, с удовольствием смакуя мелочи, знакомили гостью с историей своего рода, причем умудрились добраться аж до Ивана Грозного. И выходило, будто Смолянины – предки Темы и «могиканина» – умудрились везде и всюду поучаствовать. Ира тогда с грустью подумала, что не знает даже имен собственных прабабушек и прадедушек.
Вскоре Константин Юрьевич поднялся:
– Прошу извинить, хочется немного поработать. В мои годы времени остается слишком мало.
Он удалился в другую комнату, и Ира с Артемом остались вдвоем. Незаметно разговор перешел на Темины дела. Оказалось, он политолог, учится в университете в Сиднее, занимается странами Восточной Европы и Россией. Сюда приехал за материалами для работы и помочь деду обустроиться.
За окнами смеркалось, когда Ира вспомнила, что родители уже волнуются. Ушла-то она с утра, да с тех пор и пропала.
– Мне пора. – Девушка поднялась. – Большое спасибо. Мне у вас очень понравилось. – Она хотела сказать: «Вы мне очень понравились», но не осмелилась.
– Я провожу, – полуутвердительно произнес Артем.
– Нет, не надо. Я доберусь. – Ира вдруг испугалась, что поспешила отказаться и этот замечательный парень не пойдет ее провожать.
– И речи быть не может. – Артем помотал головой. – В такой час юной особе возвращаться в одиночестве не благоразумно. Одну минуту. – Он стукнул в дверь деду. – Гостья нас покидает!
Константин Юрьевич вышел.
– Вот, возьмите. – В руках его была та самая книжка, которую он представлял на презентации. – Вас, наверное, удивило и даже возмутило многое из услышанного в нашем доме, но если вы это прочтете, то, может быть, сумеете меня лучше понять.
4
Ира еще никогда не получала книгу в подарок от самого автора. Она подумала, что и ей следует что-то подарить. Но с собой у нее был лишь этюдник с почти законченным пейзажем да папка с чистой бумагой. «Стоп! – Ее осенило. – Есть же портрет. Причем вроде бы приличный». По опыту Ира знала, что людям обычно нравится получать свои портреты. Она вынула рисунок и протянула Константину Юрьевичу.
– Это вам. Не очень хорошо вышло, но…
– Благодарю. Немного необычно. – Он подмигнул внуку. – Я тебя прекрасно понимаю, Темочка. – И снова посмотрел на Иру. – Еще раз спасибо. Буду рад видеть вас у себя. Не забывайте старика.
Ира немного опешила. Все нормальные люди при взгляде на портрет норовят порассуждать, похоже или нет, такие ли нос, лоб, глаза. А «могиканин» ничего подобного не сказал, да и Тема тоже. Девушка не поняла, понравился старику рисунок или нет, а спросить не решилась.
Наконец они вышли из дому, и Ира почти обрадовалась. Остатки ее смущения и неловкости развеялись за дорогу. Тема усердно развлекал ее рассказами о своих школьных и университетских проделках. Запомнила девушка немного, да это было и неважно, истории были отличные, одна смешнее другой. Потом, уже у подъезда, Ира дала ему свой номер телефона. Мало того, назавтра они уговорились встретиться. Тема столь комично просил показать Москву глупому заезжему антиподу, что девушка, разумеется, согласилась, лишь поинтересовавшись, что значит «антипод».
– Тот, кто живет на другой стороне земли, буквально: обращенный ногами против ног, – охотно объяснил Артем.
Ире стало смешно. Ей представился глобус и два стоящих на нем человечка. Пятки одного утыкались в северный полюс, пятки другого – в южный. В этот момент Артем взял Ирину руку и галантно поцеловал. Все!..
Ира совершенно не помнила, как попала домой. В голове у нее был полнейший сумбур. Артем… Высокий, черноглазый… Его умное и тонкое лицо стояло перед глазами. Его голос звучал в ушах мягко и ласково. Девушке хотелось немедленно начать читать книги по истории, учить иностранные языки, ходить в музеи и театры. И одновременно ее буквально распирало от желания сейчас же пуститься в пляс или запеть. Ирой владели и жгучий стыд за собственное невежество, и безудержная радость от полноты жизни. За ужином девушка несколько раз зачерпывала вилкой воздух над тарелкой, а когда отец попросил у дочери чайку, она задумчиво вылила заварку в сахарницу.
– Занятия искусством пагубно действуют на неокрепшие умы, – прокомментировал Григорий Ильич и выразительно посмотрел на маму.
– Верно, – согласилась та. – Помню, я в этом возрасте сочиняла поэму. Так что вы думаете? Прихожу раз с родителями в гости. Сели за стол. И тут меня посетило вдохновение. Пока взрослые беседовали, я все салфетки исчеркала.
Папа весело расхохотался, а Ира лишь посмотрела на Галину Сергеевну невидящими глазами. Родительский смех оборвался. А через минуту девушка механически встала из-за стола и молча удалилась в ванную.
– Между прочим, в ее возрасте в таком виде все нормальные девочки возвращаются с первого свидания. – Папа потянулся. – Хотя что художники, что влюбленные – одна ерунда.
– Меня другое волнует. – Мама загремела посудой. – Как она в этом состоянии под машину не попала!
Но Ира всего этого не слышала. Из ванной она отправилась к себе, потушила свет, легла в постель и закрыла глаза. Сон упрямо не желал являться. Ира лежала в темноте, и перед ней заново прокручивался весь сегодняшний день. Этюды, презентация, Константин Юрьевич, старые фотографии и, конечно, Артем. Он был везде и всюду… Его глаза, его улыбка… Но странно… мысль, что она вдруг влюбилась, даже в голову ей не приходила. Артем представлялся ей человеком, который все знает, все понимает, которого только слушать уже великое счастье. И вдруг подумалось: «Хорошо, что мы еще не перешли на „ты“. Это просто здорово!»
С огромным ворохом впечатлений нужно было срочно что-то делать. Не то что спать – просто лежать с ним было невозможно. Ире требовалось поделиться переполнявшими ее чувствами. Она поднялась и села писать письмо Егору. Правда, вышел вовсе не рассказ о новом знакомстве. Ира инстинктивно чувствовала, что, напиши она об Артеме, Егор все неправильно поймет. Нет, она писала совсем о другом. О том, насколько мир прекрасен и полон замечательных людей, о том, что впереди целая жизнь, в которой предстоит многое понять и о многом передумать, о том, как все это здорово! Через некоторое время дверь в комнату бесшумно приоткрыла мама, но тревожить дочь не стала.
Только исписав четыре страницы, Ира наконец улеглась и быстро уснула. Ей приснился Артем, хотя, может быть, и не Артем, а Константин Юрьевич. Только молодой. Он странствовал по свету, добывал уголь в шахте, издавал русскоязычную газету, до хрипоты спорил о судьбах России. И везде и всюду она была с ним рядом. Помогала, поддерживала, утешала.
Потом вдруг очутилась в Третьяковке. Был вечер, галерею закрывали, и суровые служительницы гнали позднюю посетительницу прочь. Но уйти было нельзя, обязательно следовало отыскать Артема и что-то ему сказать. В отчаянии остановилась она в зале с картинами Врубеля и вдруг увидела его. На таком знакомом полотне чудом оказался живой Артем. Он занял место Демона и теперь тоскливо глядел вдаль. Ира ужасно обрадовалась, стала его звать, но Артем с картины ничего не слышал и не видел.
Ира проснулась в слезах. Папа гладил ее по голове и говорил какие-то ласковые слова. К счастью, это был только сон. Ира успокоилась и снова уснула. На сей раз без сновидений. К утру подушка высохла, а сама она ничего не вспомнила.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.