Страница 17 из 18
– Хорошо, как прикажете – спокойно ответил Мерсад, хотя внутри него всё бушевало так, что к горлу подступала тошнота.
Люди ушли, у дверей дежурил следователь. Потом двое из тщедушных вернулись и быстро стали объяснять их не такие уж и сложные планы. Мерсад слушал в пол-уха, всё это он знал и без них, но так и не мог поверить. Казалось, что бороться с такой махиной власти практически невозможно, однако, они чего-то боялись, раз так забегали по поводу его спасения, а значит были уязвимы.
Анри появилась лишь на следующий день, уже на их первом вечернем шоу. Расчет был на то, что Мерсад неожиданно появляется в программе, шокированная Анри пускает слёзы радости, они обнимаются и рассказывают о своем романтичном приключении. «Романтичном, да, романтики там было очень много» мысленно удивлялся Мерсад, читая выданный ему сценарий. Его приодели, вычесали, подрумянили, дали новую военную форму, так хорошо отглаженную, что она колом стояла. На входе в зал его остановили и сказали, что выходить он должен по команде. Стоя за кулисами ему виднелась только часть сцены, однако через секунду он увидел, как на другой стороне показалась знакомая фигура. Анри стояла за сценой, лицо её было взволнованное и напряженное. Рядом был мужчина и не отходил ни на шаг, только, когда она шагнула на сцену, он не последовал за ней. Выходя, она встретилась с ним взглядом и Мерсад почувствовал гору вины, свалившуюся на его плечи, но Анри лишь мягко ему улыбнулась и ушла в свет прожекторов.
– Дорогая, как ты здесь на чужбине? – Анри состроила немного грусти на лице.
– Знаете, я не чувствую себя здесь чужой. Все ко мне добры и участливы – послышалось оханье из зала, хотя здесь не было зрителей, звук накладывался в нужный момент.
– Да, саандорийцы славятся своей гостеприимностью, это у нас в крови – продолжил ведущий, а Анри вспомнила лишь Эн, добрую измученную тяжелым трудом Эн, а больше здесь никого не заботила её судьба – а скажи мне, ходят слухи, что ты намерена просить убежища здесь?
– Да, я хотела бы получить гражданство, уже написала просьбу и жду ответа от правительства. Я не хочу возвращаться в Никирию и бежала оттуда намеренно – голос её дрожал так, словно она с ужасом вспоминает родину – Никирия – это место не для жизни, а для страданий, только за что они обычным людям, я не знаю – ведущий положил ей руку на плечо, глаза его были полны сопереживания.
– Ну-ну, теперь ты здесь, ты дома. А чтобы ты не грустила, у нас для тебя уникальный подарок – Анри подняла на ведущего лицо, всеми силами показывая удивление.
– Что вы, мне не нужно подарков, я здесь – это уже великое счастье – Мерсад усмехался за сценой её словам «точно, как по сценарию, хорошая у неё память, даже ведущий так не может». Ноги напряглись, скоро его выход. За спиной шушукались двое из его сопровождения. Прямая трансляция, которая велась в сети, набирала колоссальные просмотры, миллионы комментариев и в основном со словами поддержки. Мерсад слушал краем уха и удивлялся, как легко было подсадить народ на новую информационную иглу.
– Я думаю нам стоит встать – ведущий вежливо протянул ей руку и Анри опираясь на неё поднялась – хотя я боюсь как бы ты не упала от шока – усмехнулся он и несуществующий зал наполнился хохотом – прошу поприветствовать нашего дорогого и всеми любимого бойца Мерсада Ардалу – зал взорвался бурей эмоций, заиграла романтичная музыка, Анри приложила руки к губам, играла как и ей полагалось, однако стоило ему выйти в свет софитов, как сердце её действительно отозвалось. Этот человек ей был всё же дорог. На лице Мерсада сияла добродушная улыбка, Анри бросилась ему навстречу, и они обнялись.
Мерсад почувствовал, как дрожит Анри и шепнул ей на ухо «всё хорошо, всё хорошо» хотя как он мог ей что-то гарантировать, не зная даже, что она пережила, пока добиралась сюда, но его слова немного успокоили девушку, и он это ощутил. Дальше всё пошло как по маслу, оба строго соблюдали сценарий до запятой. Мерсад надеялся, что после видеотрансляции ему удастся поговорить с Анри, но его грубо увели из здания, толкнули в тонированную машину и увезли в тот же отель. Он бродил по номеру, тревожно осознавая, что не знает, хочет ли Анри повлиять на ход войны или просто спасается. Сердце подсказывало, что люди с её моральным кодексом обычно пренебрегают собственным благополучием, но довериться сердцу было как минимум глупо, поэтому он не стал больше предпринимать попыток связаться с ней или узнать её планы. Тем более повсюду её сопровождали люди, которые ни на шаг к ней никого не подпускали, только на сцене он мог с ней говорить.
На пятой трансляции, Мерсад перед своим выходом отправился в туалет. До начала оставалось двадцать минут, до кабинки его никто не сопровождал. Но стоило ему расстегнуть ширинку, как дверь словно выломали с одного удара. От неожиданности Мерсад даже не стал застёгивать штаны, а повернулся готовый драться, но, к его удивлению, в кабинку ворвалась Анри, глаза её были напуганы, руки дрожали.
– Как ты? – Мерсад шокированный тем, что такая небольшая девушка выбила дверь, хотел узнать, как она это сделала, но Анри его перебила – Сандро сказал, что ты обо всем знаешь и тоже хочешь насолить им? Если да, то это будет на телевизионной трансляции, пока нас туда не пускают, боятся. Марк связался с Сандро, я не знаю как, не смотри на меня так, но они к этому моменту придумают как транслировать на две страны, я надеюсь. Ты согласен? – Мерсад кивнул. Анри облизнула потрескавшиеся губы, которые она кусала уже постоянно, хоть гример и строго запретил ей это делать – Мерсад, ты должен знать, нас убьют, убьют твоих близких, это будет нашим концом, ты это понимаешь?
– Да – твердо сказал он – с тобой всё хорошо? Они не мучают тебя?
– Нет, да какая разница, всё равно дальше только хуже – психовала она, но потом собралась и продолжила – Сейчас нам нужно отыграть влюблённых. Скоро они начнут съемки личной жизни от лица случайных прохожих. Хотят постельную сцену даже сделать, чтобы слить в сеть, так что будь к этому готов, не смей отказываться, я всё понимаю, но второго такого шанса у нас не будет – Мерсад снова кивнул и Анри быстро открыла дверь и юркнула в коридор. Кабинка была одиночной, плюс со звукоизоляцией, так как находилась близко к сцене, никто их не услышал и не засек, идеальное место для обсуждения тайных планов. Со временем все надзиратели теряют бдительность привыкая к обыденности, чем Анри и воспользовалась.
Через пару дней сеть наводнили словно случайно сделанные фотографии на не очень качественную камеру, где Мерсад и Анри, то мило беседуют за сценой, то слишком близко стоят возле кафетерия, немного касаясь тыльными сторонам рук. А ещё через день вся страна гудела из-за видео, где они целуются в полутемном коридоре.
– Так обними её за талию и ближе к себе, Анри откинься немного назад, прогнись, ещё, ещё – командовал режиссер, Анри больше не могла гнуться, да и такая поза для поцелуя не была естественной. Ей было плевать на сам момент поцелуя, она не испытывала переживаний на этот счёт, голова постоянно работала на то, чтобы создать нужное впечатление. Для народа – это любовь, для своих надсмотрщиков тяга к деньгам и наживе. Она спускала всё, что было на покупки всяких безделушек, дорогую еду, чего бы никогда не сделала в реальности, писала запросы на то, чтобы ей достали место в университете и чувствовала, что такая её заинтересованность в личном будущем, может говорить лишь о том, что всё идёт по плану. Нужные люди слопали её наживку, но вот с Мерсадом было сложнее. Он усиленно старался играть на публику, но властям было не ясно за что он действительно держится. Они понимали, что для такого как он, пережившего четыре года на фронте их пытки хоть и страшны, но возможно не слишком. Мерсад не тратил получаемых гонораров, не покупал домов, хоть и мог, не снимал девушек на ночь. Все эти сомнения заставляли сильных мира сего оттягивать день их выступления на телевидении.
– Ну ребята, больше страсти – возмущался режиссер, а съемочная группа молча ждала, наблюдая как двое словно чужих человека пытаются играть в любовь – ваш поцелуй суще чем пески Сахары.