Страница 79 из 87
Глава 55 Приятно на ощупь
Я не понимал, почему она хотела отправиться в отель, неужели не могла просто пойти ко мне. Или я к ней – мне подходили оба варианта.
Может у неё дома другой мужчина? Тогда могли бы пойти ко мне, затем в гостиницу то?
Есть некоторые вещи, эмоции, заблуждения, которые кажутся крайне сложными, когда твой любимый человек собирается покинуть тебя. Но у каждого решения есть своя причина, просто сейчас ты не в порядке, полон сомнений, непониманий.
В тот день я просидел полдня в кофе. Цзуэр спросила, где она была всё это время и, если честно, мне тоже хотелось это знать, но она лишь сказала, что уезжала из страны, проболтавшись более полугода в Юго-Восточной Азии. Побывала во многих живописных местах, попробовала разнообразную местную кухню, а также купила кучу красивой одежды, сказав, что приобрела парочку для Цзуэр, но больше она ни о чем не рассказала. И я не знал, стало ли причиной недосказанного мое присутствие.
Выходя из кафе, расплачиваясь, она в спешке вытаскивала деньги из кошелька, но я был быстрее, отдав деньги первее, на что она сказала:
- Не надо, я сама, давай я!
Я ничего не сказал и ушел один. Выйдя наружу, она, одновременно держа Баолэ, другой сунула мне в руку деньги. Я продолжал молчать. Взяв деньги, встал перед ней, холодно усмехнувшись:
- К чему эти любезности, разве мы в них нуждаемся?
Цзуэр в это время всё ещё не вернулась из дамской комнаты.
Она согласилась пойти с ней в гостиницу из-за меня. Улыбнувшись с легким проблеском радости, она сказала:
- Не надумывай лишнего. В тот вечер ведь ты заплатил за ужин…
- Неужели правда нужно вести такой ровный счет?
Солнце в полдень, казалось, поставило целью сжечь мои глаза.
Прикрывшись рукой, я произнес:
- Верно, я помню. Ты как-то оставила у меня два миллиона гонконгских долларов. Карту я с собой ношу!
Сунув руку, я вытащил бумажник, после чего нашел карту и протянул ей со словами: - Бери!
- Ты меня неправильно понял!
Увидев карту, она слегка напряглась.
- Что ещё за правильно-неправильно. Так будет проще, сровняем счет. Мы ведь никто друг другу…
- Цзялян!
Она, прикусив губу, беспомощно обратилась ко мне:
- Можешь не вести себя так? Придет день, когда тебе придется растить этот ребенка. Ты не сможешь всю жизнь его опекать, ты понимаешь?
- Не заставляй меня жалеть тебя. Ты ведь у нас непобедимый крепкий орешек!
Услышав её жестокие слова, я ответил:
- Гуань Мэй, послушай. Не нужно беспокоиться обо мне…
Руки спрятаны в карманах, взгляд мой смотрел куда-то в другую сторону:
-Не обращай на меня внимание…
Повернув голову в её сторону, я, указав пальцем себе на грудь, продолжил:
- Не важно, насколько я, Линь Цзялян теперь изменился, услышь меня. Ты – мама Баолэ и я буду нести за ребенка ответственность. Мне его жаль, появился на свет под несчастливой звездой и если бы я тогда это знал, то не дал бы ему родиться. Но сейчас, раз уж он пришел в этот мир, ты не можешь лишить его матери. Ты, черт подери, понимаешь это?
Она посмотрела на меня, прямо в глаза, после чего кивнула
- Возьми карту!
Я вытянул одну её руку, после чего впихнул в неё карту.
- Ну не надо, мне не нужно. Забери, прошу!
- Почему ты ведешь себя, как Цзуэр, вечно обе о чем-то молите. Ты сегодня встретилась со мной. Если бы, если бы это был другой человек и ты бы просила его, он бы тебя не послушал. Поэтому меня тоже не надо просить!
Развернувшись, я потянул на себя дверь машины. Сидя в машине, я курил, а спустя некоторое время Цзуэр вместе с ней сели в машину.
Был полдень. Мы отправились поесть. Во время обеда, она вновь собиралась вручить меня карту, но я по-прежнему отказывался. Тогда она отдала карту Цзуэр, сказав, чтобы та взяла её себе и в будущем отдала её ребенку. Я полагал, что это неплохой выход. Поев, я отправился с ними полазить по магазинам, после чего мы поехали в городской парк Цзянчэна погулять. Наступил вечер. Пока они вдвоем развлекались, я не ходил с ними, так как знал, что они не сбегут вместе с Баолэ. Сидя в машине и куря, я думал о многом.
Во время ужина, я хлебал алкоголь. Когда они позже уговаривали пить меньше, я их проигнорировал. Однако машину повела она, так как почти не пила, а Цзуэр держала Баолэ. Закончили трапезу мы, когда время уже перевалило за девять вечера. Она отвезла Цзуэр ко мне, после чего забрала Баолэ в гостиницу. Комнаты открывала она, так как у меня слегка кружилась голова.
В номер я буквально вплыл, хотя в голове было ясно, лишь легкое опьянение давало о себе знать.
Она сказала: - Впредь пей меньше!
Оказавшись в комнате, я упал на кровать, она взяла стандартный номер в гостинице.
- О себе беспокойся!
Я, положив руку на лоб, закурил, смотря на неё. Она держала Баолэ и картинка эта плыла перед глазами. Баолэ был сонный, она шептала ему, чтобы засыпал.
Спустя немного времени малыш и правда провалился в сон.
Положив Баолэ на кровать, она накрыла его одеялом. Затем пошла в ванную, умылась, расчесалась, но больше со мной не заговорила. Всё это время я про себя улыбался. Под ярким светом в ванной она выглядела красиво: привлекательная грудь, белоснежные ножки. Одета в юбку с цветочным принтом, в пасторальном стиле. Распущенные волосы, которые она сейчас медленно расчесывала.
Она, похоже, заметила мой взгляд, а я, сощурившись, притворился, будто лежал с закрытыми глазами. Я видел, что она не сводит с меня глаз. В голове промелькнула мысль, а не слишком ли я обольщаюсь на свой счет. Сев на кровати, я начал снимать одежду. Избавившись от пиджака, расстегнул пуговицы на рубашке. Затем подошел к дверному проёму в ванную. Она поспешно отвернулась, принявшись расчесываться.
Подпирая дверную раму, я произнес с хмельной улыбкой:
Ооо, красотка Гуань волосы расчесывает!
Она ничего не ответила.
Тогда я, кивнув головой, продолжил:
- Эй, скажи хоть что-нибудь!
Развернувшись, я нащупал сигареты, затем повернув голову к окну, закурил:
- Малыш! Хах, малыш…Малыш, мать его. Эй, почему не зовешь меня так?
- В душ и спать иди.
Она вновь собрала волосы в узел и, поддерживая голову руками, вышла, продолжая завязывать волосы. Когда она проходила мимо, я свирепо схватил её за руку, после чего посмотрел непоколебимым твердым взглядом в её глаза:
- Черт подери, почему ты не зовешь меня так? Почему? Почему?
Она смотрела на меня, не двигаясь. Не отрывая друг от друга глаз, я надеялся, что всё-таки получу от неё ответ, по какой причине она не называла меня так. Услышав тогда это прозвище, я почувствовал себя неуютно, но сейчас действительно ждал и желал этого, но она больше не называла меня так.
В замешательстве, она, склонив голову, ответила:
- Ты делаешь мне больно! Отпусти!
- Я делаю тебе больно?»
Прикусив губу, я произнес:
- Ну да, больно тебе делаю, блядь. А два года назад почему же ты не сказала, что тебе больно? Почему не сказала тогда, что я делаю тебе больно? Аааа, тогда тебе было хорошо, да? Да? Говори, а, ну же, говори! - я буквально рычал на неё.