Вояджер 3

Громко хлопнувшая дверь нарушила неторопливый ход заседания.

Собравшиеся почти синхронно повернули головы и с удивлением уставились на запыхавшегося военного.

— Что побудило вас на столь нелепый поступок, гранд-адмирал? — укоризненно произнёс председатель.

— Война.

Кариар, наше время

— Они восстали, наши же дети восстали против нас. Мы создали их лучше себя, сильнее себя, умнее себя. Наивность дорого обошлась всем нам. Новые арраяр плодились как мухи, мы не заметили, как их просто стало больше. Война началась с какой-то мелкой стычки, но вскоре начался настоящий пожар, который поглотил всё. Они решили, что мы недостойны жить, мы несовершенны, мы низшие. Планеты не просто захватывались, они уничтожались вместе со всем населением. Мы сопротивлялись, до самого конца, до Арраи, до Родины. И победили. А потом снова переиграли себя же.

В открытом бою мы не могли одержать верх, необходимо было придумать другой способ в корне переломить ситуацию. И такое решение нашлось, в самый последний момент — вирус. Ему даже название не придумали, просто «вирус», продукт скрещивания живых организмов с нанороботами. Он действовал избирательно и только на врагов, он поражал их мозг, он подчинял их и заставлял убивать друг друга. Он умел сам искать жертв, выживал в открытом космосе, проникал сквозь щели в обшивке кораблей и станций. Так мы победили, на самом пороге собственного дома, когда наш конец, казалось, был предрешён. А потом вирус мутировал. Самопроизвольно или нашёлся предатель, не знаю. И всё кончилось, мы кончились.

— Не все, многие арраяр спаслись и нашли новую родину на планете под названием Кариар. Мы как раз на ней находимся.

— Тогда это всё меняет… всё меняет, — взбудоражился Ферен Цешке. — Вы местные аборигены? Простите за грубое слово, но на арраяр вы не похожи, и на новых тоже.

— Местные, — соврал я. — Но это не меняет ничего, мы последние из выживших. Вирус, о котором вы рассказывали, выжил, снова мутировал и уничтожил все цивилизации в секторе. Да, их здесь несколько, вам просто не повезло нас найти.

— Не повезло, — горько усмехнулся арраяр. — А может, всё к тому и шло.

— Вы не помните, как здесь оказались?

— На Кариаре, вы так назвали планету? Нет, не помню. Нас было двое, я и мой второй пилот Назир Фхан. Интересно, что случилось с этим гадом?

— Мёртв, не смог выбраться из лаборатории. Его тело лежит около двери.

— Ха, так ему и надо! — арраяр закашлялся, изо рта потекла кровь. — Мы погрузились в стазис от безысходности, не знали, что делать дальше. Аррая погибла, все погибли, а наш проект не был доведён до конца. Мы оба пилоты, не учёные. Решили просыпаться каждые десять лет и смотреть, как обстоят дела в бывшем Единстве. Так себе план, да? Но мы не придумали ничего лучше. Ресурсов корабля хватило бы надолго, его заправили под завязку перед последним лётным испытанием.

С самого начала войны мы оба находились на проекте, нас не забрали из него даже, когда враг вплотную подошёл к Аррае. Мы не видели и не понимали реальных масштабов катастрофы. Нетрудно догадаться, какие чувства овладели нами после первого пробуждения. Мы облетели почти всё Единство и не нашли ни намёка на выживших. Следующего срока устанавливать не стали, сели на одной из безжизненных планет и погрузились в стазис. Как вы уже догадываетесь, Назир меня обманул.

Я не знаю, что происходило с кораблём эти годы, как он попал сюда. Однажды я проснулся, один, вторая капсула оказалась пуста. Однажды! Тридцать лет назад! Тридцать лет я лежу в этой хфурговой капсуле и каждую минуту проклинаю его! Он что-то сломал в ней, не знаю, меня парализовало. Знаю лишь, что скоро умру.

— Если коммутатор цел, то мы попробуем переставить его на «Веясандар», — заметил я.

— Как вы назвали корабль?

— «Веясандар».

— Так вы в курсе о проекте «Лазарь»?

— Отчасти, — ответил я.

— Тогда это всё меняет… всё меняет, — Ферен в точности повторил свои недавние слова. — Мы двое из проекта «Лазарь», он не был завершён. Корабли потерялись. Когда враг вплотную подошёл к Родине…

Арраяр начал повторяться.

— Возьмите куб сопряжения, он у меня под правой ладонью. Завершите проект. Соберите все три корабля. «Веясандар», «Веясанлан», «Веясанрив». Координаты в компьютере. Прокол времени. Уничтожьте…

Ферен Цешке резко дёрнулся и обмяк.

— Мы успеем его спасти! Нужен коммутатор, скорее! — крикнул я и уже был готов броситься на поиски, как Женька меня остановил.

— Бесполезно. Посмотри сюда.

Пустой разъём и растёртые в пыль платы. Древний арраяр ушёл в иной мир навсегда.

— Ты знал?

— Я в первую очередь проверил, — кивнул Женька, — он же не мог мне помешать. Правильно Ферен сказал, Назир был ещё тем гадом. Не представляю, как это — лежать тридцать лет почти полностью парализованным.

— Если он нам не соврал насчёт срока. Как-то не верится.

— Модифицированное тело, способность по желанию впадать в естественный анабиоз, мало ли что, — Евгений наклонился к мёртвому арраярру и вытащил у него из-под руки куб. — По крайней мере, в этом не соврал точно. Не просто так Вигур полез под землю, не просто так.

— Вроде, похож, — я с ловкостью уличного мошенника отобрал у Женьки древний артефакт. — Два есть, остаётся где-то достать ещё один. Ты ничего похожего у наших арайцев не видел?

— Нет, когда было смотреть?

— Для винтовки же время нашлось.

— Слушай, даже если бы рядом с ним лежала табличка «Куб сопряжения №98, версия 4.10, билд 2222», я бы всё равно прошёл мимо. Очередная неизвестная арраярская фиговина. Ты лучше про другое подумай: насколько наши предположения оказались верны!

— Мои предположения, — уточнил я. — Нанороботы — моя идея, ты с ней не соглашался.

— Были сомнения, я этого не отрицаю, но они самоликвидировались.

— Само, всё само, вон оно лежит в капсуле, — я зачем-то протянул руку к шее Ферена Цешке и проверил пульс. Тот, конечно, же отсутствовал: арраяр был абсолютно и безоговорочно мёртв.

— Ты сердце лучше послушай, — фыркнул Женька. — У них на шее, может, сонной артерии-то никакой и нет.

— Что с ним делать будем? — я проигнорировал совет.

— Оставим здесь в лаборатории, — прозвучало предложение. — Мы глубоко под землёй, сверху целый курган из обломков насыпан. Отличная усыпальница, не хуже, чем у фараонов Древнего царства. Или ты хочешь его утилизатору скормить?

— Не хочу, то была вынужденная мера. Надо его похоронить по-чеFловечески.

— Фараоны тоже люди, — возразил Женька. — Но так уж и быть, вынесем наружу и поступим по более привычному нам обряду. Только позже, сейчас просто достанем из корабля, у нас ещё здесь дела есть.

Тело Ферена Цешке оказалось очень лёгким, применять чит-коды с гравитацией не пришлось, справился без посторонней помощи. Я аккуратно положил труп арраяра рядом с остальными, вернулся на корабль и прошёл в пилотскую кабину. Называть её рубкой управления, как на «Вояджере», язык не поворачивался. Такое чувство, что конструкторам специально платили премии за каждый сэкономленный кубический сантиметр.

«Веясанлан» был крохотным, что снаружи, что изнутри. Узкий и довольно низкий коридор соединял кабину пилотов со стазис-капсулами. По бокам его располагались такие же тесные каюты, по две с каждой стороны. Оставался ещё шлюз. На этом доступное для экипажа пространство заканчивалось.

— Унёс? — зачем-то спросил Женька.

Он сидел в левом кресле, наверняка командирском, и что-то быстро печатал на виртуальной клавиатуре.

— Нет, притащил обратно, — вздохнул я. — На заднице у Ферена обнаружилась карта галактики с координатами сокровищ арраяр.

— Шутим? — Евгений даже не повернулся.

— Шутим, — согласился я. — Сам-то нашёл чего интересного?

— Не особо, «Веясанлан» довольно простой корабль, я бы даже сказал простецкий, что-то вроде прогулочного катера по оснащению. Ни справочника на все случаи жизни, ни супер-пушки — оружия, кстати, вообще нет, — даже двигатель здесь стоит четвёртого класса, что автоматически закрывает полёты дальше половины галактики.