Прорыв

Рой просто пожал плечами. Вспоминать о тех давних кровавых событиях он не любил, слишком уж тяжело… Дредноут успел протаранить один вражеский корабль, а потом его правый борт взорвался, не выдержав града торпед и очередей плазменных пушек. Рою пришлось провести трое суток в каюте медленно вращающегося дредноута, прислушиваясь к шипению воздуха, медленно вытекающего в вакуум сквозь мелкие трещины и пробоины, для заделки которых не хватило аварийного запаса клея. Электроэнергию батарей надо было экономить, поэтому Рою пришлось выбирать — или сразу погибнуть от космического холода, или медленно умирать в темноте. Лишь через трое суток, когда Рой начинал задыхаться от недостатка кислорода, пришла помощь…

Из каюты, покрытой инеем и провонявшей гарью, его вытащил спасательный отряд Флота.

— …вовсе не штабная крыса, — услышал Рой, очнувшись от кошмарных воспоминаний, голос капитана Агато, что-то втолковывающего Минерве. — Мне тоже пришлось побывать в переделках, поэтому я знаю, что вам необходимо для того, чтобы выбраться из вражеского логова. У вас будут не только ракеты для доставки информации. Перед самым отлетом на задание на борту установят новейшее электронное оборудование, разработанное нашим научно-исследовательским отделом после экспедиции к Вифезде.

— Боюсь, эта волшебная электроника нам не поможет, — вдруг услышал Рой свой собственный голос как бы со стороны. Очевидно, общение с Минервой влияло на него не лучшим образом. Въевшееся за все предыдущие годы чинопочитание улетучивалось прямо на глазах.

— Неудивительно, лейтенант, — Агато даже не глянул в его сторону, по-прежнему уставившись в линзы Минервы. — Я и сам не очень-то доверяю электронике. Но почему бы вам просто не воспользоваться предложенным вам оборудованием? Не исключено, что оно все-таки пригодится. Будьте благодарны нашим ученым, они потратили на вас немало времени и сил.

— Не хотела бы показаться слишком наглой, но позвольте все же полюбопытствовать, что это за оборудование? — язвительно осведомилась Минерва. Рой заподозрил, что однажды ей уже довелось испытать на собственной шкуре очередное изобретение военной разведки, и результат, судя по ее реакции, оказался плачевным.

— Эта штуковина называется импульсным трансивером. Он перехватывает и анализирует радиосигналы, которыми обмениваются охранные беспилотные корабли и спутники, обнаруженные нами вокруг Вифезды, и может перепрограммировать их бортовые компьютеры так, что они примут ваш корабль за свой, а халианские корабли будут считать вражескими. Таким образом, если случится худшее и вам придется вступить в бой, тогда вы включите трансивер, и халианские беспилотные корабли вам помогут.

— Если, — передразнил его Рой, облокотился на спинку кресла и принялся изучать свои ногти. — Не сочтите меня невнимательным, но я хочу уточнить одну маленькую деталь. Если я вас правильно понял, импульсный трансивер был разработан после экспедиции на Вифезду?

Агато кивнул.

— А в настоящем бою этот трансивер испытывался?

На этот раз Агато не шелохнулся. Рой бросил взгляд на линзы Минервы.

— Вот как, — лаконично прокомментировала Минерва, ее тон выразил больше, чем десяток слов.

— Но лабораторные испытания прошли очень успешно, — поспешил оправдаться Агато. — Использовались настоящие халианские бортовые компьютеры, снятые с подбитых кораблей и восстановленные нашими умельцами. — Он помолчал. Официальная маска сошла с его лица, появилась горькая улыбка. — Конечно, боевых испытаний не было. Все же я настоятельно рекомендую вам этот трансивер. Он может вам очень пригодиться.

— А если он не сработает?

— Тогда, лейтенант Малин, вы с Минервой погибнете с той же вероятностью, как и в том случае, если трансивера у вас не будет. Но я уверен, что он сработает.

— Минерва, что ты об этом думаешь? — спросил Рой, продолжая пристально рассматривать свои ногти, словно стараясь не встретиться с нею взглядом. Он понимал, что пытаться скрыть свои мысли от корабельного мозга — дело достаточно безнадежное, поскольку видеокамеры понатыканы всюду, и Минерва при желании может не только наблюдать за ним из любой точки в любом ракурсе, но и следить за его температурой, сканировать ультразвуком, анализировать малейшие оттенки голоса и так далее и тому подобное. Короче говоря, это покруче, чем детектор лжи.

— Я думаю… думаю, мы должны пойти на это, Рой. Давай согласимся…

Минерва взяла на себя пилотирование, а Рой погрузился в изучение разведданных, записанных в память бортового компьютера перед отлетом. Через три недели они достигли границы. Дальше начиналось халианское пространство. Тут маскировка Минервы выдержала первую проверку — пограничные крейсеры Флота приняли ее за халианский корабль и преградили ей путь.

Конечно, эти три крейсера просто-напросто честно выполняли свою работу. Ввиду особой секретности задания Флот не оповестил никого, даже собственных пограничников о том, что они должны пропустить корабль ХР14376, замаскированный под халианский фрегат. А пограничникам хорошо известны повадки халиан — их корабли то и дело вторгались в пространство Альянса, что-нибудь разоряли и грабили, а потом поспешно уходили. Вот и корабль Минервы походил на такого лихого разбойника, возвращающегося домой после набега. Рой все это прекрасно понимал, но, согласитесь, в любом случае обидно, когда по тебе начинают стрелять свои, тем более, когда сразу три крейсера расстреливают тебя в упор. Последовали страшные пять секунд диких перегрузок, когда Минерва металась, как бешеная, уклоняясь от залпов. Даже противоперегрузочное кресло не помогло — Роя вывернуло наизнанку.

Яростно выпустив три снопа ракет и три очереди из пушек, Минерва каким-то чудом проскочила в узкую щель между крейсерами и бросилась в халианское пространство со сверхсветовой скоростью, мгновенно оставив ошалевших пограничников далеко позади.

Позже Рой много раз просматривал видеозапись этого прорыва. Оказалось, что Минерва подрывала свои ракеты и пушечные снаряды перед самой броней крейсеров, чтобы не нанести вреда своим пограничникам. Почти одновременные взрывы на мгновение слились в ярчайшие голубовато-белые ореолы, окутавшие бравую тройку крейсеров и ослепившие их датчики на мгновение, которого Минерве хватило, чтобы ускользнуть за границу.

— А неплохие огненные жакеты я им справила, — похвасталась Минерва. — Небось, ребятки наложили в штаны или где там у них помещаются их мыслительные органы.

— Минерва, из-за твоих кульбитов меня вырвало.

— Ничего, тебе на пользу, а то ты уже начал толстеть на моих харчах.

— Наверно, потому меня и вырвало, что это были твои харчи.

— Между прочим, «мускулы», как и любые другие детали, легко заменяемы.

— Минерва! — В это слово Рой вложил столько укоризны, что она запнулась. — Ты обращаешься со мной как с халианином.

— Я спасла тебе жизнь, — несколько смягчилась она.

Рой решил не разговаривать с ней как минимум сутки. Но на следующий день им повстречался халианский сторожевой корабль, и тут уже было не до взаимных упреков.

Это был корвет в форме длинной ракеты с трехместной кабиной, вздувшейся сбоку на корпусе, как прозрачный пузырь. Фрегат Минервы был значительно крупнее корвета, а у халиан заведено так — чем больше корабль, тем задиристее капитан. Вероятно, именно по этой причине запрос корвета к Минерве выдать опознавательный сигнал поступил почти в вежливых (по меркам халиан) выражениях. А по меркам людей, запрос корвета был хамским, развязным, обильно сдобрен похабнейшими ругательствами, но не самыми оскорбительными, чтобы не доводить дело до вооруженного столкновения.

— Довольно-таки самобытный у них этикет, однако, — хихикнула Минерва. — Ну что ж, ответим им в том же духе.

Прежде, чем ответить корвету, она дала Рою прослушать запись, отчего тот попросту обалдел. Виртуозные многоэтажные ругательства решительно не вязались с образом почтенной матроны, убеленной сединами мудрости, который старательно поддерживала Минерва.