Дружба для Фелиаса

«Дружба для Фелиаса»

Все мы знаем, что такое дружба. О ней известно многое – возможно, вы не раз наблюдали её со стороны, а то может и сами с кем-то когда-то дружили. Или до сих пор дружите. Однако если дружба закончилась, значит, её не было никогда. Ровно, как и любовь – она не имеет должного конца. Есть только замешательство, что истекает по ходу времени чувств.

Но что мы знаем об истинной дружбе?

Дружба – это, прежде всего те, кто особенно приятен для нашего общества, те, кого мы рады видеть и слышать, несмотря на проблемы и позднее время. Однако настоящая дружба – это не только личная симпатия, в ней всё куда серьёзнее и важней. Жизнь всегда преподносит суровые испытания, цинично проверяя и предавая её смысл искажённым воспоминаниям, погубив так не одну дружбу, среди которых истинной не было ни одной. Все испытания сопровождаются терпением, однако, сами забываем быть терпеливыми к другим. Обижаясь, порой на мелочи, мы собственными руками роем себе яму на пути к истинной дружбе.

Фелиас сидел на поваленном дереве, впиваясь острыми когтями в сухую кору. Распушив пёстрые перья, филин гневливо пронизывал немигающим взглядом человечка стоящего напротив него. Луноцвет же в свою очередь не опускал прямого взгляда с Фелиаса, гордо держась перед напором бушующей птицы.

Лес вокруг заметно потемнел, закрыв некогда голубой небосвод серыми тучами. Ветер усилился, прогибая под себя высокую траву. Где-то бесшумно сверкнула далёкая молния. Собирался дождь.

Луноцвет был сердит. Его нелегко было обидеть и уж тем более разозлить, однако поведение Фелиаса казалось маленькому волшебнику крайне возмутительным на его счёт. Больше не в силах сдерживать свой порыв, Луноцвет здорово рассердился. Сжимая в ярости кулачки, маленький волшебник не уступал в непреклонности Фелиасу. Его лицо хмурилось подобно грозовой туче, зелёные глаза потемнели, тяжело устремившись на филина.

Упрямство маленького волшебника ещё больше раздражало Фелиаса. Угрожающе выгнув спину, филин взмахнул крыльями и предостерегающе взвыл. Ему хотелось напугать маленького человечка, заставить его вздрогнуть и отупить. Но Луноцвет даже не шелохнулся под напором взъярённого друга, невозмутимо продолжая выдерживать его неистовый взгляд. Это стало последней каплей для Фелиаса.

- Ты глупый волшебнишка! – с обидой выкрикнул он – Ты прекрасно понимаешь что я – прав!

Но Луноцвета его слова не убедили. Хмуро наблюдая за попрекающим его филином, он молчаливо продолжал настаивать на своём.

- Значит, так ты со мной! – возмущённо встрепенулся филин – Отлично! В таком случае, я ухожу!

Фелиас развернулся, не заметив, как изменилось лицо Луноцвета. Бледное лицо маленького волшебника смягчилось, растеряв последние нотки раннего недовольства. Он не хотел, чтобы Фелиас улетал, однако сказать ему об этом так и не смог. Фелиас, конечно, этого не заметил. Сердито хлопнув крыльями, филин взмыл в потемневшее небо, оставив маленького волшебника позади.

Фелиас летел навстречу непогоде. Проливной дождь нагнал филина, беспощадно обрушившись на него беспроглядной стеной. Но Фелиас старался не обращать на ливень внимания. Он был зол на маленького волшебника – его взгляд, его ненужное упрямство – филин оскорблёно зашипел, Луноцвет ещё пожалеет за то, что он ушёл от него. Упрямо пронизывая мутную пелену хмурого неба, Фелиас с каждым взмахом отдалялся всё дальше и дальше от Зачарованного леса, желая улететь от дома маленького волшебника как можно скорее.

Наконец филину надоело мокнуть и он припустился переждать непогоду под кроной высокой сосны. Стряхнув с перьев остатки воды, филин задумчиво глянул за белеющий горизонт. Фелиас не сразу заметил, как перелетел Зачарованный лес, оказавшись у подножия северной границы. Впереди раскрывалось лесное озеро и до южной стороны ему оставалось крылом подать. Фелиас хмуро перевёл взгляд за вышки туманных деревьев, за пределами которых начиналась тропа соседнего перелеска.

«Вот уйду от него и будет знать» – сердито подумалось филину – «Пусть так. Улечу. Как только закончится дождь. В южном лесу он меня точно искать не будет. Луноцвет и северный то покидает нечасто, а уж на южную сторону он точно не пойдёт. Будет переживать и поделом ему. Я к нему не вернусь!»

Фелиас ещё раз посмотрел на тускнеющий простор и ему стало грустно. Сколько себя помнил филин, он всю жизнь прожил в северном лесу – для него было не лёгким решением так просто покинуть его. Досада остро граничила с печалью к родному насиженному временем месту, предавая намерение Фелиаса сомнениям. Осмелиться на перелёт не хватало духу, оказавшись неожиданно трудным филину шагом, но обида на маленького волшебника казалась Фелиасу сильнее тоски по дому, тем более что он уже принял решение.

- Собираешься улететь? – вторя его мыслям, отозвалось неожиданностью со стороны. Филин хмуро обернулся на голос, застав на том же суку Виктория. Фелиас был неприятно удивлён – он признаться не сразу заметил ворона под сосной, однако это было уже не важно, ему совершенно не хотелось разговаривать с компаньоном лесной колдуньи. Пренебрежительно фыркнув, Фелиас отвернулся.

- Ясно. Таково значит твоё решение, – вкрадчиво продолжил ворон – Однако, как же твой волшебник? Оставишь его? Он наверняка будет переживать.

- И поделом ему, – проворчал сердитый филин, сейчас ему меньше всего хотелось беседовать с кем-то.

- Понятно, – задумчиво отозвался Викторий – Мне и самому порой хочется так поступить. Когда оставляешь своего хозяина, неволей обрекаешь его на терзания, многие просто не переживают разлуки. Но поверь мне – твой волшебник будет страдать.

Фелиас нахмурился, речи старого ворона ему определённо не нравились и раздражали. Конечно, Фелиасу хотелось проучить маленького волшебника, уязвить, заставить его волноваться, – возможно тогда Луноцвет наконец-то поймёт, что нельзя с ним так обращаться, но страданий угрюмый филин не желал никому.

- Даже интересно, сколько протянет без тебя этот маленький человечек, – продолжил ворон, заискивающе выглянув из-под крыла – Хотя, до встречи с тобой он же как-то существовал.

Фелиас напрягся, суждения ворона были неприятны и ничего хорошего за собой не несли, напротив, лишь сильнее волновали его, острым крючком цепляя за что-то внутри.

- Однако между вами определённо есть связь, – проговорил вновь Викторий – Она как незримая нить, что тянется за вами подобно паутине. Когда ты особенно далеко, струна этих уз натягивается так, словно вот-вот оборвётся, и вы оба это чувствуете. Чем дальше вы друг от друга, тем тяжелее и невыносимее становится расставание. Некоторые волшебники этого попросту не выдерживают, если вовремя не оборвать эту связь. На то мы и фамильяры наших хозяев.

- Никакой я ему не фамильяр! – возмущённо вдруг прихлопнул крыльями Фелиас – Я его…

«Лучший друг» застрял у филина в горле. Друг ли он ему после всего, что произошло между ними теперь? Смеет ли так перед ним называться? Фелиас застыл в нерешительности, усомнившись в верности ранее сказанных слов.

Ворон перевёл на филина внимательный взгляд глубоких пронзительных глаз, изумляясь его сомнениям.

- Так кто ты ему? – прервав раздумья филина, поинтересовался Викторий.

Фелиас вздрогнул, неволей кое-что вспомнив. Одарив ворона сердитым взглядом янтарных глаз, филин сорвался с ветки сосны, направившись в сторону южного леса. Однако едва долетев до зарослей ракиты, резко развернулся, устремившись обратно в северный лес. Не то от избытка гордыни, не то из-за собственного упрямства, филину хотелось отвадить старого ворона, обманув его внимание. Излишняя проницаемость Виктория особенно раздражала Фелиаса, понимая, как же он всё-таки прав. Однако чуткая гордость филина не позволяла ему, чтобы колдовской ворон торжествовал, именно поэтому Фелиасу пришлось совершить вокруг леса такой круг. Он решительно собирался вернуться.