Первые

Слезы из глаз вновь прыскают. Водопадом проходятся по щекам, опаляя их. Кожа уже стала слишком чувствительной к соленой влаге. Кажется, что каждая пролитая капля разъедает ее, как яд. Антон тянет меня за руку к себе. Сама не понимаю, как оказываюсь прижата к его грудной клетке. Руки покоятся на плечах. Чувствую, как громко стучит его сердце в такт моему разбушевавшемуся. Маршал прижимается губами к моим соленым от слез.

— И я тебя люблю, Лиз, — шепчет, но я слышу. Каждое его слово похоже на удар молнии. Слышать по телефону — это одно, а вот так… Совсем другое. Пробирает до мурашек. Я дрожу, словно выбежала на улицу без верхней одежды, и мороз берет меня в свой плен.

Некоторое время мы не двигаемся, а потом Антон стонет. Я, конечно, пугаюсь. Тут же отстраняюсь от него.

— Что-то болит?! Надо…

— Лиз, — улыбается, задерживая меня, — звезды перед глазами, но точно не от того, что я об асфальт кукушку сотряс, — смешно ему!

— Все равно нужно врача позвать, — уперто повторяю, а он скашивает взгляд на свои ноги. Я не сразу понимаю его посыла, а потом стремительно краснею. Хотя, казалось бы, куда еще сильнее?!

— Позовешь, — прикрывает глаза после неудачной попытки подняться, — когда кровь отольет, — взглядом указывает на свидетельство своего возбуждения, — от него. Расскажи что-нибудь, иначе будем вечность ждать.

48

Выхожу за пределы частной клиники и выдыхаю. На автомате тянусь за пачкой сигарет, но одергиваю себя. Обещал Лизе, что не стану больше себя травить никотином, и найду другой способ избавляться от нервяка. Снег хрустит под ботинками, пока размеренно шагаю к тачке. После столкновения моей головы с асфальтом прошло достаточно времени, но фантомные боли нет-нет, да ловлю. По физическим показателям здоров, как бык, а вот душевно всё еще хромаю. Видеть мать в больничке непривычно, неприятно и доставляет дискомфорт. Я чувствую себя предателем по отношению к ней, будто ее поехавшая крыша как-то зависела от меня. Возможно, сначала так я и думал, только сейчас вижу, что она сама себя загнала, довела до края. Еще и Лизу мою тронула…

Кирьянова молчала о стычке с моей матерью, а вот сердобольная медсестричка посвятила меня в события того дня. Злость закипела во всех местах, но взрываться и дуться по этому поводу не стал. Промолчал, переварил, а после поговорил со своими Милыми Ушками. Пока ссор между нами не намечается. Регулярно глушим инстинкты, залюбливаем друг друга до смерти.

Я практически поселился в квартире у Лизы. Даже с пацанами встречаться не хочется. Хватает того времени, что провожу у Аристарха. Серьезных боев нет. Так. Поддерживаю форму, чтобы после нового года влиться в игру. Как дальше пойдет с рингом, не знаю. Особых ставок на мордобой не делаю.

Около машины застываю, поворачиваю голову и смотрю на мертвые окна здания. Внутренности скручиваются в бесформенный комок. Кажется, что из одного на втором этаже смотрит мать, но вряд ли. Ее палата расположена в другой части строения, и окна выходят на противоположную сторону. Парк. Деревья. Красивый вид, особенно сейчас, когда на деревьях сгустились снежные шапки. Стою, как придурок, и дышу полной грудью. Парковка почти пустая. Думаю, к таким пациентам мало гостей.

Грех поспособствовал тому, чтобы никто из парней не узнал о том, что моя мать поехала крышей из-за развода с отцом. Тот наконец-то стал вольной птицей. Общаться с ним нормально так и не могу. Ворочается внутри обида за прошедшие годы. Столько времени они трепали друг другу нервы, а ведь все могло давно закончится… В общем, с семьей я стараюсь наладить коннект, но пока плохо получается. То ли я дефектный, то ли они, а может, все мы слегка деформированы.

Тяжело вздыхаю, вспоминая, какими глазами на меня мама смотрела, и в грудине жжет. С силой. Приходится растирать кулаком. Топчусь на месте еще минут пять, борясь с желанием закурить, и все же сажусь за руль. Растираю закоченевшие пальцы, пока салон прогревается, и обороты спадают. Выруливаю на трассу и мчу к своим Милым Ушкам. Сегодня она взяла первый высокооплачиваемый заказ по иллюстрации, с повышенным энтузиазмом взялась за работу, и мне захотелось ей помочь, чтобы каждый увидел и узнал, какая у меня творческая девочка.

Свой заброшенный канал пришлось поворошить и оживить. Мне не жгло светить фейсом перед покорными фанатами, но ради Лизы решил переступить через себя. Раньше ведь мог, значит и сейчас смогу пилить годный контент. С существенной поправочкой: я не свободен. Только спорт и совместные видео с Кирьяновой. Первые рилсы мы уже залили. Просмотры прут, но, конечно, не так, как хотелось бы.

Лиза сначала сопротивлялась, а потом сдалась. Краснела и бледнела, когда я решил заснять ее в процессе создания очередного портрета. Кайфово было. Словами не передать.

До квартиры Милых Ушек добираюсь быстро. Сегодня выходной, и дороги особо не перегружены транспортом. Как ни крути, а с того момента, как выпал снег, автомобилистов убавилось. С довольным лицом открываю дверь СВОИМ ключом и сразу понимаю, что осуществить свои порочные фантазии смогу не скоро. В комнате кто-то громко шмыгает носом. Скидываю ботинки, куртку с шапкой и заглядываю в гостиную. Лиза обнимает Ростову и взглядом показывает, чтобы я скрылся с радаров. Хмурюсь, но потихоньку сваливаю на кухню. Пока они шушукаются, заказываю доставку еды. Не хочу, чтобы Кирьянова сегодня возилась с посудой и продуктами. Лучше пусть уделит время мне любимому.

Проходит около получаса прежде, чем слышится нормальный голос Инны. Плакала. Понимаю, но лезть не спешу. Жду, когда наговорятся. В итоге на пороге появляется лишь Лиза. Ростова уходит.

— Расскажешь? — спрашиваю, притягивая Кирьянову к себе, сразу ныряю руками под короткий топ и целую открытый живот. Улетная моя.

— Не имею права раскрывать чужие секреты, — отвечает сдавленно, медленно ведет пальцами по моим рукам, плечам, шее и запускает их в волосы. На этой действие у меня убойная реакция. Ловлю наивысший кайф. До такой степени перекрывает, что готов мурлыкать, как кот. Трусь носом о нежный живот и ползу выше к груди. Пальцы сами задают себе направление. От стоячих сосков спускаются ниже на бедра. Сжимаю их, подавляя зверский рык. Хочется разложить Лизу прямо на кухонном столе, но ей вряд ли понравится такой расклад.

— Лабук как-то замешан? — спрашиваю, втягиваю острый сосок в рот и дожидаюсь благодарного стона.

— Да… — не знаю ответ ли это или призыв действовать дальше. Думаю, что друг как-то связан с состоянием Ростовой. Пару раз видел их вместе. Да, и Кир стал каким-то серьезным, что ему совсем не свойственно, а если учитывать его пальму первенства у Инны, то все становится на свои места. Не с тем девчонка связалась. Кириллу еще гулять и гулять. Не тот характер, чтобы останавливаться на одной, но это не мое дело, поэтому выдерживаю словесную паузу, продолжая ласкать свою нежную девочку. Сдергиваю топ, открывая охренительный вид на ее небольшую грудь, стягиваю шорты с трусиками и тяну воздух через нос. Вид не просто обалденный, а вышибающий из реальности.

Алые щеки Кирьяновой добавляют красоты картинке. Себя оголять не спешу, мну Лизу во всех местах, доводя до точки. Он стискивает бедра, подается навстречу моим пальцам и глухо стонет. Резинки у нас в другой комнате, и идти за ними не хочется. Потеряем сладкие минуты наслаждения. Поднимаюсь, переворачиваю Кирьянову к себе спиной, толкаю к стенке и раздвигаю аппетитные ножки коленом. Давлю на поясницу, чтобы прогнулась.

— Бля, — от вида ее сочащейся киски мозги окончательно перекочёвывают в член. Расстегиваю ремень на штанах, спускаю их вместе с боксерами вниз и приставляю головку к разбухшим складкам. Вожу туда-обратно, играя со своей девочкой, а потом резко толкаюсь в нее. До искр из глаз. Удовольствие крышесносное. Она стискивает мышцами ствол, и я застываю в таком положении. Шумно дышу ей в затылок, чтобы не финишировать прямо в эту секунду. Сердце бахает на разрыв, пока я беру под контроль реакции своего тела.