Страница 30 из 39
Мне же было не по себе. Меня трясло. Я не хотела, чтобы они калечили друг друга. Каждый вырванной клок шерсти и каждый новый выпад заставлял болезненно сжиматься сердце.
Я призвала свою силу, чтобы спеленать волков, но те все поняли заранее, стоило только этой мысли оформиться у меня в голове. Они читали меня как открытую книгу!
Мои оборотни замерли напротив друг друга, скаля кровавые пасти. Синхронно повернули свои лобастые морды в мою сторону. Я прочла там лишь желание потрепать бока сопернику, выяснить все на кулаках.
«Не вмешивайся, Этель!» — они вдвоем одновременно прорычали это в моей голове.
Я отозвала волшбу, хотя очень хотелось схватить особо гибкую ветку и отходить их по огромным мохнатым задницам. Волчица восприняла это желание благосклонно.
От оборотней в ответ на эту мысль я услышала только фырканье, и вот волки снова сошлись в схватке. Они кусали друг друга, прижимали к земле, уворачивались от острых, словно лезвие, когтей соперника. Шкуры были в крови и земле. Близлежащие растущие тонкие деревья были переломаны их телами.
Я хотела плюнуть и все же вмешаться. По лицу потекли слезы. И это стало ключевым моментом. Звери замерли. Повели носами. Развернулись ко мне.
Но они удивили меня. Их лица не выражали гнева или ярости по отношению друг к другу. Они были довольны! Избитые, в крови, но довольные!
Более того, прямо на моих глазах Керстен выпустил черный коготь и разверзал ладонь по диагонали. То же самое, усмехнувшись, сделал Арстен. Они соединили руки и прочитывали заклинание. Они стали побратимами. Признали друг друга равными. Равными в правах на меня.
Оборотни довольно оскалились. Предвкушающее. Пугающе. Возбуждающе.
Они стали подходить ко мне. Голые. Мощные. Сексуальные. Возбужденные. Сплошное искушение для такой неискушенной ведьмы, как я.
Они по-звериному скалились. Переглянулись, когда до меня оставалась всего пара шагов, и Арстен кивнул Керстену. Тот преодолел разделяющее нас расстояние мгновенно. Черные волосы водопадом рассыпались по его плечам. Керстен был абсолютно голый и возбужденный. Он поставил руки по обе стороны от меня, упирая их в шершавую кору дерева, склонился надо мной, прожигая желтыми, хищными глазами.
— Доигралась, радость моя. Будешь знать, как от меня… нас убегать, — проникновенно прошептал оборотень. Я переняла правила игры и прижалась к нему всем телом.
Меня и саму завела сначала западня, бой с белой волчицей, погоня и снова драка моих самцов за меня. Я чувствовала себя сейчас больше хищницей, чем человеком.
Керстен обрушился на мой рот внезапно, как ураган. Он сминал мои губы в болезненном, страстном поцелуе. Я отвечала ему жадно. Кусала и тут же зализывала раны. Мой оборотень зарычал, подхватил меня под ягодицы, заставляя обвить его бедра ногами. Он хотел уложить меня на мягкую подстилку. Но мне было мало этого. Я быстро сделала мягкую подложку из зеленого молодого мха размером с хорошую трехспальную кровать.
Это было моим молчаливым согласием на то, что сейчас должно было случиться. Лес запел свою песню.
Керстен уронил меня на мягкую «постель». Навис сверху. Я приглашающе развела ноги в стороны, желая, чтобы он, наконец, вошел в меня.
Как давно мы были вместе? Я даже не вспомню.
Рот наполнился слюной. Захотелось укусить его. Мой оборотень снова повел носом. Сейчас между нами был такой пожар, что становилось страшно. Мускусный аромат Керстена кружил голову. Он тоже повел носом, втягивая аромат моего возбуждения.
Снова зарычал и впился в мои губы. Я обвила его торс ногами и начала тереться еще более настойчивее. Чувствовала его каменную плоть и ощущала его нетерпение, но Керстен медлил. У меня же набатом стучали молоточки в голове и лишь только одно желание горело в воспаленном мозгу: скорее бы почувствовать тепло его тела и ощутить в себе.
Он поставил свой локоть рядом с моей головой, а пальцы другой руки запустил в волосы, с силой оттянул голову назад. Легкая боль и дикое возбуждение перемешались. Стон сорвался с моих губ. Он наклонил мою голову еще сильнее, усиливая натяжение волос, и обрушился клеймящими поцелуями на шею, то кусая, то оставляя красные следы на молочно-белой коже. Я не могла уже сдерживаться. То ли зарычала, то ли заскулила. Сжала его талию ногами.
Мой оборотень, коротко рыкнув, все же припал к моим губам в жадном несдержанном поцелуе. Я вмиг вспыхнула.
Мои руки затряслись от дикого желания дотронуться до него, провести руками по мощной груди, очертить кубики пресса на твердом и упругом животе. А от нетерпения коснуться губами низа его живота и ощутить его вкус на своем языке, рот наполнился слюной. Меня еще сильнее затрясло от возбуждения. Я никогда такого не делала с ним, но мне так хотелось попробовать это. Волчица удовлетворенно порыкивала внутри меня.
Я отросшими когтями водила по груди, животу, плечам, ребрам, хаотично оглаживала все, до чего могла дотянуться, в нетерпении расцарапывала его спину, пока тот продолжал пытку поцелуями и не давал того, что я сейчас хотела больше всего.
Да как же он может медлить?! Мне казалось еще один жесткий поцелуй и я просто покусаю его от неудовлетворенности!
Вскрикнула от того, что Керстен захватил вершинку моего соска в рот и прикусил ее. Одной рукой он обхватил мою шею и слегка сжал ее, показывая, что я нахожусь в его власти, и снова укусил за грудь, тут же зализывая, как будто извиняясь за свой порыв.
— Кер-р-рстен! — хрипло от возбуждения простонала я, пытаясь самостоятельно насадиться на его член. Но он каждый раз ускользал от меня. Лишь оставлял влажный след на бедрах.
— Чего ты хочешь, Этель? — прорычал этот змей искуситель.
— Тебя я хочу! — задыхаясь прошептала.
— Скажи, что МОЯ, — прорычал Керстен мне на ухо.
И от этого животного рычания низ живота прострелило сильной судорогой.
— Да-а-а, да. ТВОЯ! — закричала я, поймав его губы для того, чтобы больно укусить, и сразу же впилась острыми когтями в спину. Это все за то, что он заставлял меня страдать от возбуждения.
— Волчица. МОЯ — снова прорычал оборотень.
Я не выдержала и цапнула его за ключицу, до крови вгрызаясь в его плоть, ставя метку, клеймя его собой, завершая нашу связь. Керстен издал громкий рычащий стон, прижал мою голову к плечу. А потом сорвался с цепи.
Он запустил руки в мои волосы и оттянул их, чтобы оторвать меня от себя. Но не успела я насладиться его горящими глазами, как мир перевернулся, и я оказалась стоящей на четвереньках.
Керстен прижался ко мне, соприкасаясь с моей холодной спиной, протянул руку к моей груди, сильно сжимая ее, потом провел руками по моим плечам и обрисовал руки, снова возвращаясь вверх на мои плечи. Ягодицами я чувствовала его возбуждение. Потерлась об него, но так и не получила разрядки.
— Да возьми же ты меня! Сволочь, — прорычала я и толкнулась своими бедрами в его. Я задыхалась от возбуждения и никак не находила освобождения. Керстен мучил меня, заставлял тонуть в обоюдной похоти. Заставлял прочувствовать себя зверем, ненасытной волчицей. Я уже заскулила. Но вмиг разозлилась. Потянул корни на себя, желая спеленать моего сладкого мучителя. Скрутить, оседлать, но Керстен отмахнулся от моих веток, как от мух.
Взял за плечи, перехватил руки за запястья и выгнул меня. Я оказалась стояще на коленях, с прогнутой спиной. Я задохнулась от его силы и напора. Он никогда не выбирал подобные позы. Всегда был со мной нежен и учтив.
— Как скажет моя волчица, — хрипло засмеялся мой мучитель.
Я хотела закричать на него, но вскрикнула от обрушившегося на меня урагана чувств. Опоры не было, зато грубые быстрые и резкие толчки выбили из меня дикие стоны то ли боли, то ли наслаждения.
Он перехватил меня за плечи одной рукой и рывком поднял, меняя угол проникновения, и снова я всхлипнула и заскулила от блаженства, что дарит единение с ним, с волком, моим супругом, которого я желаю просто до умопомрачения, до сумасшествия, до черных мушек перед глазами.