Страница 62 из 64
Память вернула кусочек моей жизни и снова закрылась. Слишком много вопросов. Однако хватит размокать, его превосходительство ждать не будет.
Зная, где всё лежит, собиралась я быстро. Ещё один баул захватила для аварха, всё относила в лазарет, потому что подумала, что уж точно без пленника командор не уйдёт.
Лери Сальяра с удивительной методичностью пополняла местные запасы. Наверняка старый кастелян был ей обязан, потому что я с удивлением обнаружила на складе совершенно новые вещи, не пролежавшие здесь и полгода.
На аптечном складе захватила травы и корни лярчи, входившие в тот злосчастный состав зелья от наркомании, вдруг пригодятся для доказательств. Себе отрезала кусок от полотна для перевязки, взяла немного корпии, пуха кипрея, ивового порошка для ран.
В нашей «спальне» я перетряхнула свой топчан, забирая с собой постельное бельё и записи. Рубаха огромного размера, приспособленная мной взамен ночнушки, теперь явно никому не понадобится, так как я отпорола мешавшие мне рукава, её тоже надо забрать. А под подушкой обнаружилось непонятное устройство, о котором я всё забывала спросить у Ирхана.
Заглянула на кухню, где Лемар успел отчистить последствия возгорания каши и маялся в ожидании начальства. В «столовой» выплеснула заготовленную для Дэйса последнюю порцию зелья. И в самую последнюю очередь сходила в тюремный блок, чтобы убрать следы пребывания Наранбаатара.
Казалось бы — всего пара недель, а всё равно ушло достаточно времени для приведения всего в порядок, так что когда я вернулась в лазарет, то командор с ребятами уже были там, сидели на койках, негромко разговаривая.
Д’Илмас обернулся ко мне:
— Закончили сборы?
— Да, ваше превосходительство.
— Вопросы, пожелания будут?
— Ваше превосходительство, я вчера слышала, что командира первого отряда обвиняют в потере артефакта связи. Дело в том, что, я нашла на месте боя неизвестную вещь, забрала и забыла о ней. Вы не могли бы посмотреть?
Командор определил с первого взгляда:
— Да, это он.
Забрав устройство, он ловко нащупал пальцами незаметные взгляду точки и отделил крышку. Двое парней нависли над ним, а Наран нарочно отвернулся.
— Лери Вольди, вы готовы поклясться, что нашли это изделие на месте нападения и не открывали его?
— Его нашла не я, а один из стражей второго отряда, ваше превосходительство, но он ничего не успел сделать, поскольку сразу отдал эту вещь мне, а я спрятала и не доставала до сегодняшнего дня. И не открывала — в этом могу поклясться.
Он захлопнул крышку, пресекая любопытные взгляды ребят и мои вопросы, скомандовал:
— На выход к западным воротам, откуда пришли. Д’Артин, помогите нашему гостю надёжно завязать глаза. Блокировка памяти — отличное средство, но не будем пренебрегать простой осторожностью.
Глава 61
Последнее прости
ИРХАН
Подводы с останками погибших воинов второго и шестого отрядов пришли почти одновременно.
Через восточные ворота — подводы с неопознаваемыми трупами, запакованными в плотные армейские саваны с эффектом стазиса.
Через западные — с обгорелыми остатками кожаных седельных сумок, ремней, жирного пепла, крупных обожжённых костей, пряжек и пуговиц. Здесь даже стазис уже не требовался.
Чуть раньше из-под завалов земли и ветвей извлекли тела, запрятанные Дэйсом и Лемаром в зарослях над Билаюром. Для погибших воинов третьего, четвёртого и пятого, уничтоженных и развеянных магами авархов, просто набрали земли с места гибели, чтобы обозначить место захоронения. Войр-Временник и Олира-Мать уже приняли всех в объятия, а людям надо было оставить память для живых.
Задремавшего после выпитого лекарства Ирхана разбудил лекарь для перевязки.
— Там ваших привезли. Вернее, что от них осталось.
— Давно? — Ирхан поторопился подняться и вынужденно застыл, пережидая, пока голова перестанет кружиться.
— Собираетесь пойти? Генерал распорядился везти сразу на кладбище, и там уже устраивать прощание. Это слишком далеко для вас, рана может открыться. Я настоятельно рекомендую воздержаться.
«А не пошёл бы ты сам… воздерживаться!» — зло откликнулся хохотун.
— Помогите мне взобраться на коня, я доеду, — подчёркнуто спокойно сказал Ирхан.
— Не останетесь, значит? — спросил лекарь.
Ирхан промолчал.
— Так и думал. Слушайте, офицер, через минут десять от конюшни отправляется подвода на кладбище. С лопатами и прочим необходимым. Если так сильно хотите, то могу похлопотать, чтобы вас довезли. Да, и если обещаете, что не станете геройствовать, а полежите без лишних движений на подводе до самого прощания.
«Как остальные мертвецы», — подсказал хохотун.
— Буду благодарен, — выдавил из себя вежливое Ирхан, только чтобы не вырвалось возмущённое сравнение.
— Тогда оставайтесь здесь, сейчас вернусь, — лекарь выскочил за дверь.
«Молодой совсем, вот и жалостливый, ну да недолго ему таким оставаться здесь», — оптимистично заметил хохотун.
Парень быстро вернулся с подмогой в виде двух стражей:
— Тюфяк разместить на подводе, командира везти аккуратно, по прибытии телегу поставить в тень. А вы, офицер, не подведите меня.
Телега тащилась по городу к северным воротам, позволяя Ирхану оценить итоги набега.
Разрушения почти не затронули гражданские строения, однако людей видно мало. Впервые на его памяти харчевня стоит с закрытыми ставнями. На газонах видны выжженные участки, а у скамеек, где так любили просиживать старушки, снесены спинки. Уж, кажется, такая мелочь, а вот бросилось в глаза.
Позади остались пустующие детские площадки и подростковая дорожка с препятствиями. Маленький рынок, где всегда стоял гомон, встречает тишиной и разломанными прилавками.
Но город постепенно оживает.
Вот старик чинит выбитую дверь. Пожилая женщина перекапывает затоптанную клумбу. Чуть дальше бабушка ставит ограждение вокруг безжалостно порубленных кустов кизила. Дети лет восьми — десяти носятся по улицам. Их немного. Ирхан прислушался: играют в «авархов» и «наших».
На кладбище людно. Копают братские могилы. Лопаты, составлявшие жёсткое ложе Ирхану, моментально разобраны. Привезённая бочка воды враз уполовинилась. Вокруг неё передают из рук в руки железную кружку уставшие пропотевшие стражи, с непривычки быстро набившие мозоли.
Солнцепёк. А в тени, с подветренной стороны, стоят катафалки. Ирхан побрёл туда. Желающих проститься с павшими не наблюдалось. Для всех, кроме него, здесь и сейчас эти люди были абстрактными — без лиц и тел, груды в стазисных саванах, как шестой и первый отряды, или сожжённые в пепел, как отряд Ри. Да и откуда бы взяться скорбящим, хотя…
Он оглянулся, как раз чтобы успеть увидеть, как приближаются верховые: генерал с незнакомым военным советником, а за ними Дэйс, Лемар и Варьяна. На этот раз без ульса. И правильно.
Прибывшие спешились и направились к месту прощания. Началась суета, когда доски с саванами потащили к могилам, офицеры пытались организовать строй, а они, выжившие из старого гарнизона крепости, старались встать поближе к тому, что осталось от бывших сослуживцев.
Церемония была короткой. Генерал в своей речи отметил преданность империи, выполненный долг, но ни словом не упомянул о предательстве или справедливом возмездии.
Варьяна с сухими глазами и бледным лицом смотрела только на груду земли, перемешанной с пеплом. Единственный раз она отвлеклась, когда его рана засаднила невыносимо, и Ирхану уже казалось, что пора валиться на землю. Девушка схватила его за руку и будто вытянула эту боль к себе. Шепнула:
— Больше не молчи, если так болеть будет.