Страница 20 из 27
Внезапно стало очень тихо. Холодный туман окутал комнату, скрывая весь свет, кроме мягкого свечения, которое потянулось от мойр, когда они заговорили.
– Ведьмин час почти настал. Пришло время для церемонии разделения, – сказала мойра с длинным заострённым носом. Её голос особенно сильно раздражал Аида и вечно доводил до белого каления.
– Да, да, – сказала мойра с вытянутым лицом и беззубой ухмылкой. – Время почти пришло.
Мойра с одним глазом и острыми зубами промолчала, держа свои ужасные ржавые ножницы и чикая ими снова и снова, как будто ей не терпелось увидеть, как всё пойдёт не так и появится повод наконец перерезать нить судьбы Аида.
– Видите? – сказал Аид злым сёстрам, закатывая глаза. – Вот об этом я и говорю. Они всегда такие драматичные! Туман? Серьёзно? И перестань щёлкать этими ножницами! О боги, давайте покончим с этим, чтобы вы могли вернуться к варке костей маленьких детей или к тому, чем вы там занимаетесь, когда не мучаете меня!
Он щёлкнул пальцами, и ведёрки с конфетами исчезли.
– Эй, нам они понравились, – сказали мойры хором.
– Ну, если вы будете хорошими маленькими ведьмочками и я не умру на этой церемонии, тогда, возможно, вы получите их обратно!
Аид и шесть ведьм вышли из дома. Теперь они стояли под раскидистыми дубами, ветви которых были наполнены крошечными танцующими голубыми огоньками, которые мерцали и становились ярче, пока ведьмы произносили свои заклинания. Аида освещал единственный луч лунного света, струящийся сквозь ветви. Ведьмы, облачённые в плащи с капюшонами, окружили его. Сначала они говорили шёпотом, но постепенно их голоса становились всё громче, пока не зазвучали сводящей с ума какофонией.
– Почему у меня такое чувство, будто я участвую в самой ужасающей постановке «Макбета» в истории? снова закатил глаза Аид.
Ведьмы, как одна, шикнули на него.
Теперь их голоса пели во тьме, они смешивались с ветром, заставляя огоньки на деревьях, луну и звёзды сиять ярче. Несмотря на то что часы пробили полночь, свет стал таким ярким, что небо приобрело цвет сумерек, а не ночи. Аид чувствовал, как меняется космос, и внезапно небо вновь потемнело, а его свет заполнил тело бога мёртвых.
Свет луны, звёзд и недр земли теперь был внутри его. Аид ощущал, как небесные светила движутся, вставая в положение максимальной силы. Чувствовал, как их свет переполняет его тело и выталкивает нить судьбы из груди. Люсинда предупреждала его, что эта часть будет неприятной, что ему захочется сбежать. Но Аид стоял неподвижно, сопротивляясь желанию положить всему этому конец. Он снова и снова прокручивал в уме слова Люсинды: «Всё внутри тебя захочет бороться с этим. Твоя душа будет ощущать, словно её вырывают из груди, и станет сопротивляться. Просто стой спокойно и доверься нам. Ты доверяешь мне, Аид? Доверяешь нам?»
Он действительно доверял злым сёстрам. Честно говоря, он не знал почему. В их истории не было ничего, что указывало бы на то, что это стоит делать, но он доверился этим ведьмам. Это доверие и эта связь с ними были чем-то необъяснимым. Поэтому он стоял совершенно неподвижно, противясь желанию убежать и едва веря тому, что видел. Нить его судьбы выходила из груди. Светясь в темноте, она становилась всё длиннее и длиннее, пока не показалось, что она вырвет его сердце, а за другой конец её держала Люсинда.
Она подозвала мойр присоединиться к ней и достала нож из кармана плаща. Одна из мойр зажала конец нити между пальцами и туго её натянула. Люсинда стала осторожно разрезать её вдоль и двинулась вперёд, пока не дошла до Аида. Голоса других ведьм раздавались в темноте всё громче и громче, пока во всём мире для Аида не остались только они и ещё боль в груди. Он чувствовал слабость и опасно приблизился к смерти, но крепко держался за слова, которые ведьмы повторяли снова и снова.
Ведьмы повторяли эти строки снова и снова. Аид чувствовал себя так, словно попал в бесконечную спираль, уводящую его всё глубже и глубже во тьму, пока, наконец, не ощутил, что его окутывает необъятная пустота космоса. Он увядал, умирал, и последнее, что он увидел перед тем, как закрыть глаза, была улыбка Люсинды.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Свечение Мёртвого леса
Аид драматическим жестом захлопнул Книгу сказок, возвращая их компанию в настоящее. Они слушали историю Аида в течение нескольких часов. Уже стемнело, и столы были заполнены пустыми чайными чашками и маленькими тарелочками с крошками печенья.
– Я полагаю, мои матери предали тебя, – сказала Цирцея. – Как ты выжил?
Аид понимал, почему она думала о своих матерях самое худшее.
– Они не предавали меня, маленькая ведьма. Они создали двоих Аидов, как я и просил.
Находясь в Мёртвом лесу с Цирцеей, Примроуз и Хейзел, он скучал по своей дружбе со злыми сёстрами. Аид привык думать о Люсинде, Руби и Марте как о своей семье, и был горько разочарован, когда их дружба в конце концов плохо закончилась. Но он всё ещё чувствовал покровительство по отношению к ним, такое же, как он сейчас испытывал по отношению к Цирцее. И Аид задумался, не потому ли это, что она воплощала в себе то, что он больше всего любил в её матерях.
– Если заклинание сработало, тогда почему Зевс всё ещё правит Олимпом? – спросила Цирцея, возвращая его мысли в настоящее.
Аид решил, что достаточно будет ответить кратко.
– Потому что Зевс – большой ребёнок, и всё должно быть так, как он захочет. И я думаю, что это было, знаете ли, предначертано судьбой, – сказал он, взмахнув руками.
– Значит, мы все просто игрушки в руках ведьм вроде твоих ужасных мойр и моих матерей? Я отказываюсь это принимать, – сказала Цирцея, и он увидел, как ей больно.
– Послушай, Цирцея, то, что ты, Примроуз и Хейзел делаете для Мёртвого леса и Многих королевств, то, что вы будете делать в будущем, это прекрасно. Так и должно было быть. Примроуз видела это в своих снах наяву. Ты – Цирцея, которой всегда предназначалось быть королевой, – сказал он, улыбаясь ей.
– Подожди. Ты хочешь сказать, что всё это произошло для того, чтобы я стала королевой мёртвых?
Она не выглядела уверенной. Но Аид видел перемены, которые уже произошли в ней, и он уже почти видел те перемены, которые произойдут в этом мире благодаря этим трём ведьмам.
– Твои матери начали свой путь, преисполнившись добрых намерений. Так же, как и ты, они чувствовали, что не только одни принцессы заслуживают, чтобы им помогал кто-то могущественный. И знаешь ли ты, почему это было так важно для них? Потому что они слишком хорошо знали, каково это – быть одинокими в этом мире, и чувствовать, что их некому защитить. Ведь именно так они и жили до того дня, когда богиня Цирцея согласилась стать их сестрой. А я украл тебя у них, оставил их в одиночестве, заставил придумать, как создать тебя заново. То, что они перестали быть теми ведьмами, которыми являлись когда-то, – это не совсем их вина.
– И мы знаем причину, – сказала Цирцея, вглядываясь в темноту Мёртвого леса.
– Они решили использовать лучшие стороны самих себя, чтобы создать тебя. Но не вини себя. Я единственный, кто несёт за это ответственность. Я отослал настоящую Цирцею прочь. Если бы я был рядом, чтобы помочь им, как обещал, возможно, всё сложилось бы по-другому. Вот почему я почувствовал, что должен оказать твоим матерям последнюю услугу, и согласился забрать тебя из Промежуточного места. Я разрушил их жизни, Цирцея. Я был обязан сделать хотя бы это. Моё единственное утешение состоит в том, что если бы я не отослал первую Цирцею прочь, тебя бы не было на свете. Ты бы никогда не стала королевой, и Мёртвый лес всё ещё оставался царством ужаса и скорби.