Страница 31 из 84
Желая выразить свою преданность царю Сенусерту I, который вошел во дворец, чтобы наследовать отцу, Синухет поет ему хвалу. Он прославляет его мудрость, его умение командовать войском, мужество и доброту.
Правитель Речену женит Синухета на своей старшей дочери, дает ему хорошую должность при дворе и прекрасную землю. «Там росли фиги и виноград, и вина было больше, чем воды, мед в изобилии, и много оливкового масла, на деревьях всевозможные плоды; ячмень и пшеница, и бесчисленные стада». Несколько лет Синухет проводит в этом маленьком раю, где вдоволь всякой еды. Он говорит, что его «сыновья стали мужами: каждый правил племенем своим». Беглый египтянин на чужбине стал князем. Он умеет быть милостивым, помогает тем, кого ограбили в пути, поит жаждущих, наставляет на путь истинный заблудших. Человек действия, Синухет становится у бедуинов военачальником и помогает отражать нападения враждебных племен. Он одерживает многочисленный победы, и слева его в этой земле все растет.
Покой Синухета нарушает вызов на поединок. «Силач из Речену», великан, которого никому не удавалось победить, вызывает его на бой. «Сказал он, что хочет биться со мной. Думал он убить меня. Задумал он взять в добычу стада мои», Синухет протестует. Он не знает этого человека и не понимает причин его враждебности. Тем не менее он готовится к предстоящей борьбе. Ночью он натягивает лук, вострит меч, чистит оружие.
Поутру обоих героев ожидала толпа народа. Все «болеют» за Синухета. Потрясая щитом, секирой и охапкой дротиков, силач двинулся на Синухета. Но Синухет проворнее и ловчее, он уклоняется от ударов, ни одна из стрел противника не попала в цель. Когда же разъяренный великан бросается на Синухета, тот пускает стрелу. Она попадает противнику в горло. Смертельно раненный богатырь падает ничком. Синухет добивает силача ею же секирой и испускает победный клич. Давид победил Голиафа.
Азиаты вопят от восторга, героя поздравляют, и он становится обладателем всего добра своего врага. Владелец красивого жилища, обширного хозяйства, вызывающий всеобщее восхищение Синухет ни в чем не испытывает нужды.
Однако он несчастлив. «О ты, предначертавший мое бегство, кто бы ты ни был, — молит он в глубине сердца, — будь милосерд, приведи меня в царский дворец!» Ведь любой древний египтянин, принужденный жить на чужбине, мечтал лишь об одном — возвратиться в Египет. Ему невыносима мысль быть погребенным за пределами отечества. Иногда египтяне ходили в походы специально, чтобы доставить в Египет тела воинов или чиновников, умерших вдали от возлюбленной земли.
Синухет страдает. Он чувствует себя изгнанником и желает снова жить в милости фараона, поклоняться царице, услышать голоса царских детей. «О! — вздыхает он, — да омолодится тело мое, ибо, вот, подступила старость: слабость одолела меня, а глаза отяжелели, и руки обессилели, и ноги уже не повинуются усталому сердцу. Я приближаюсь к уходу, и уведут меня в город вечности». Великий визир! Птахотеп, который написал свои поучения в возрасте десяти лет, считая, что настало время передать свой опыт, испытал те же тяготы и страдания, но он находился в Египте. В души его царило спокойствие.
И происходит чудо. Мольба Синухета доходит до фараона, и тот шлет вестника к беглому египтянину. Царю не в чем его упрекнуть. Синухет не совершил ничего плохого. «Возвращайся в Египет, — пишет Сенусерт. — Ты снова увидишь двор, при котором вырос, поцелуешь ты землю у великих врат и присоединишься к семерым, друзьям фараона». Синухету обещают красивую усыпальницу и похороны с соблюдением всех обрядов.
Получив такую весть, Синухет не может сдержать радости. Он падает ничком, затем обходит все кочевье, кричит от счастья. Великодушие царя отводит от него смерть. Он пишет ответ и еще раз объясняет, что не задумывал побега заранее. «Это подобно сновидению: как если бы видел себя житель Дельты в Элефантине, человек болот — в Нубии».
В час расставания Синухет делит свое добро между детьми. Фараон послал бедуинам подарки. Синухета поручают воинам, и те провожают его до самой столицы Лишта, что южнее Мемфиса. Его приводят во дворец. Царские дети и друзья встречают странника. Царь сидит на золотом троне. Синухет так взволнован, что чуть не теряет сознание. Его все еще страшит наказание. Но Сенусерт выказывает ему благоволение и дружбу. Он даже шутливым топом говорит царице: «Смотри, вот пришел Синухет, он как азиат, он превратился в кочевника». Некоторые прыснули со смеху, некоторые запротестовали, ведь Синухет не мог до такой степени измениться. Но Сенусерт подтвердил, что это все-таки он.
Провозглашают царское решение: Синухет вновь вводится в круг знати, приближенных монарха. Он будет жить в доме царского сына. Ему уже под шестьдесят, и не меньше четверти века провел он на чужбине. Пришло время отдохнуть, удалиться на покой. Синухет доволен прохладным помещением в своем новом роскошном жилище, он находит там мягчайшую одежду из царского льна, ладан и драгоценные умащения. Синухет быстро привыкает к новой жизни. Его бреют, стригут ему волосы, снимают грубое платье — последний след прошлого.
Работникам велят починить дом и сельской местности, принадлежавший прежде одному знатному человеку. Там Синухет и закончит свои дни. Для него сажают деревья. Трижды в день ему, как придворному, приносят пищу с царского стола. Мастера готовят Синухету гробницу, его посмертное владение убирается с великой заботой. Синухет признает: «Нет человека толпы, которому сотворили подобные благодеяния. И был я в милости у царя по день смерти».
Вот таков этот прекрасный текст. Он великолепно воссоздает время Сенусерта и утонченную культуру фараонов Среднего царства. Сиро-Палестинский мир тоже описан точно и беспристрастно, и как разителен контраст между этим миром и Египтом, царским двором, где господствуют духовные и культурные ценности! Изысканность языка, очарование приключений, глубина мыслей и символов — в общем, рассказ о Сииухете можно по праву назвать шедевром.
Глава VIII
ЯХМОС-ОСВОБОДИТЕЛЬ
Фараон Яхмос известен лишь узкому кругу специалистов. А между тем перед ним в огромном долгу величайшие фараоны Нового царства: ведь именно Яхмос освободил Египет от иноземных захватчиков. Так неужели он не заслужил вместе со своим предшественником, горячим Камосом, нескольких страниц, напоминающих об их подвигах?
Славя Среднего царства потонула во мраке смутной эпохи, о которой мало что известно, — Втором переходном периоде, когда с 1875 по 1552 г. до н. э. правили ХIII–XVII династии[77]. Времена беспорядков сменились иноземным вторжением. К 1650 г. до н. э. Дельтой завладели чужеземцы — гиксосы. Историк Иосиф Флавий, ссылаясь на Манефона, пишет, будто нашествие было божьей карой, ниспосланной Египту. Гиксосы пришли с востока и почти беспрепятственно заняли египетские земли. Они жгли города, разрушали храмы, убивали или уводили в рабство египтян, не щадя ни женщин, ни детей. Гиксосы подчинялись вождю, сплотившему их вооруженные отряды. Захватчики повсюду собирали дань и жестоко угнетали побежденных. Определение «цари-пастухи» по отношению к этим завоевателям ошибочно. Оно возникло из неправильного толкования слова «гиксосы», названия, данного чужеземцам египтянами. В действительности оно означало «владыки чужеземных стран». В эпоху Среднего царства так именовали вождей бедуинов.
Апокалиптическая картина вторжения требует, вероятно, существенной корректировки. Во время царствования слабой XIII династии на Дельту совершали набеги банды грабителей-семитов, в числе которых было мною палестинцев. Они все дальше и дальше проникали в глубь Дельты. Со временем они поняли, что реальная власть фараонов слабеет, а с ней слабеет и обороноспособность Египта. Осмелев, гиксосы постепенно утверждаются на территория Обеих земель и овладевают всем Египтом, так как египетское войско и полиция оказались неспособными остановить нашествие. Можно с достаточным основанием утверждать, что гиксосы не были племенем поработителей, явившихся из дальних стран. Скорее всего они составляли союз кочевников-семитов, которые воспользовались упадком Египта и овладели частью громадной страны, о богатствах которой им было хорошо известно.