Страница 22 из 84
Великая пирамида еще не открыла всех своих тайн. О ней написано множество трудов, но нужно знать египтологию и геометрию символов, чтобы понять ее «сокровенную суть».
* * *
Хафра не был непосредственным преемником Хуфу. Между царствованием двух гигантов правил Джедефра (2328–2320 гг. до н. э.). Любопытно, что он построил свою пирамиду в Абу-Роаш, к северо-западу от Гизе, а не на равнине, где уже возвышалась великая пирамида. По сведениям Манефона, Хафра, имя которого по-египетски означает «Ра, когда он встает»[52], властвовал шестьдесят шесть лет. Современная историография отводит его правлению всего двадцать шесть лет. Нам осталась диоритовая статуя этого фараона из храма долины у пирамиды в Гизе. По моему мнению, это самая совершенная скульптура египетского искусства. Царь сидит на троне, как живой. Ваятеля ничуть не смутило, что диорит — одна из самых твердых пород. Он великолепно воспроизвел мощную мускулатуру царя. Лицо фараона спокойно и безмятежно, он — совершенное воплощение, символ века равновесия, когда царь-бог был залогом счастья на земле. На затылке Хафра, защищая его распростертыми крыльями, сидит сокол Хор. Союз царя и хищной птицы мог бы покоробить, если бы не был столь магическим. Бог сокол — это небесная сила, которая оберегает землю фараонов. Глядя на изображение Хафра, понимаешь, почему египтяне считали священные статуи одушевленными, почему отверзали им уста во время ритуала возрождения. По-египетски слово «ваятель» буквально означает «тот, кто дает жизнь». Такое толкование дано по праву.
Насколько известно, царствование Хафра не отмечено никакими важными событиями. По Геродоту, Хафра, как и Хуфу, якобы был тираном. Грек писал: «Насчитывают сто шесть лет, в течение которых египтяне терпели всевозможные беды и закрытые их храмы не открывались. Из ненависти к этим царям египтяне неохотно называют имена их, а пирамиды приписывают пастуху Филитию, который в этих местах нас в то время свои стада» (Геродот. История, II. 127–128. Пер. Ф. Г. Мищенко. М., 1888). Эти сведения ложны и свидетельствуют о странном желании автора очернить намять строителей пирамид.
Высота пирамиды Хафра почти такая же, как и пирамиды Хуфу, но ее основание на пятнадцать метров короче, а ребра круче. У вершины облицовка из известняка почти не повреждена, по ней пирамиду легко отличить от других. Здесь работал Маи, зодчий Рамсеса II. Но что он делал, вопрос спорный. Некоторые считают, что он реставрировал пирамиду. Другие думают, будто он брал из нее гранитные блоки для закладки фундамента храма Птаха в Мемфисе, превратив пирамиду Хафра в карьер.
Внутреннее устройство этой пирамиды значительно проще, чем пирамиды Хуфу. Два коридора, ведущие от двух входов, соединяются в один, который приводит в усыпальницу. В склепе находится саркофаг, лишенный украшений и надписей. В XII веке арабам удалось проникнуть внутрь пирамиды, но никто не знает, что они там увидели. Поминальный, или нижний, храм Хафра почти так же огромен, как сама пирамида. Общая строгость сооружения, гранитные опоры, великолепно выражающие величавую суровость Древнего царства. — все это свидетельствует о чудесах техники, которые мы до сих нор не в силах объяснить. Отдельные блоки достигают огромных размеров, а некоторые из них весят более ста пятидесяти тонн. Это уникальный случай в египетской архитектуре. Храм, долго считавшийся храмом Сфинкса. — единственное дошедшее до нас от этой эпохи в хорошей сохранности святилище такого типа. Он был засыпан песками, и лишь в 1853 г. Мариетт вновь открыл его.
Над дверьми двух входов храма высечено имя Хафра. Войдя в храм, испытываешь такое любопытное чувство, будто пробираешься по лабиринту, сложенному из громадных камней. Потрясают высокие монолитные гранитные колонны. Возможно, в этом месте приступали к отверзанию уст царского Кa, бессмертной сущности фараона. Здесь были установлены двадцать три умело освещенные алебастровые статуи Хафра. Пространство храма одновременно и открыто и недоступно свету. Оно как будто «укрощает» снопы солнечных лучей, и статуи в игре бликов и теней кажутся живыми.
Верхний храм Хафра. к сожалению, разрушен. Он был огромен, свидетельство тому — блок весом 425 тонн. Считается, что его фасад достигал длины 130 м. На севере и юге его были вырублены «доки», в них помещались ладьи, в которых фараон совершал небесные странствия.
К этим поистине потрясающим творениям Хафра, вероятно, добавил Сфинкса. В древних текстах о сфинксе нет никаких сведений. Не сохранилось ни одной надписи времен Древнего царства, где бы он упоминался. Сфинкс расположен к юго-востоку от великой пирамиды; лицо его обращено на восток. Сфинкс — это лев с человеческой головой, покрытой ритуальным головным убором — клафтом. Высота скульптуры достигает двадцати метров, а длина — пятидесяти семи. Многие исследователи считают, что у Сфинкса лицо фараона Хафра; другие же думают, что Сфинкс был построен раньше. Греческое название «сфинкс», возможно, произошло от египетского шепес анх, что значит «живой образ»[53]. Это одно из определений Атума, творца и властелина мироздания. Сфинкс считался защитником некрополя Гизе, гордым стражем, хранящим покой мертвых и отгоняющим злых духов[54].
Сфинкс — лев, иными словами — символ царя[55]. Считалось, что этот громадный хищник вечно бодрствует. Его могущество и сила — порука космического порядка Львы надзирали за восходом и заходом солнца, следили, чтобы не нарушался закон обращения светила. Утверждали, что эти громадные кошки в ночи видят так же хорошо, как и днем, и никогда не смыкают глаз. Вот почему сфинксов ставили перед храмами и гробницами.
В эпоху Нового царства Сфинкса отождествляли с Хармахисом, имя которого означает «Хор в горизонте». Считалось, что изваяние обладает Ка, и ему приносили жертвы. Известна стела, где Сфинкс изображен на фоне пирамид Хуфу и Хафра. На Сфинксе тяжелое ожерелье. Он никогда не смыкает глаз и охраняет статую царя, стоящую между его лапами. Над его головой летит сокол, держащий в когтях символ вселенной.
Сфинксу постоянно угрожали пески. Фараон Тутмос IV освободил от них изваяние. Рамсес II, как считают, приказал камнерезам его подправить. Странно, что Геродот ни словом не обмолвился о Сфинксе, хотя его культ процветал в то время, когда греческий путешественник посетил Египет. Что означает это молчание? Может быть, жрецы запретили чужеземцу упоминать о священном страже некрополя? Почти до конца язычества, то есть до IV в. н. э., народ поклонялся Сфинксу. Во II в. римляне восстановили мостовую во дворе перед памятником и заново облицевали лапы изваяния. Выбоины на лице Сфинкса — дело рук одного арабского эмира, который обстрелял его из пушки. Чудом статуя вообще уцелела.
Сфинкс, единственный в своем роде памятник[56], остается полной загадкой. Невзирая на отрицания египтологов, кое-кто все еще гадает, нельзя ли что-нибудь обнаружить внутри или под ним. Невозможно, однако, и утверждать, что раскопки велись достаточно умело. Можно надеяться, что откроют новые тексты или археологические свидетельства, которые прольют свет на возраст и роль защитника плато Гизе.
* * *
Преемник Хафра Менкаура вступил на престол в 2490 г. и правил около двадцати лет. Из трех строителей великих пирамид он единственный снискал благосклонность Геродота: «Деяний отца своего он не одобрял, отворил храмы и дозволил народу, угнетенному до крайности, вернуться к своим занятиям и празднествам; кроме того, он справедливее всех царей разрешал тяжбы, за что хвалят его египтяне больше, нежели кого-либо из предшествовавших царей Египта… Невзирая на то что Менкаура так благодушен к гражданам и так заботился о них, его постигли и некоторые несчастья, прежде всего смерть дочери, единственного дитяти в доме… После смерти дочери случилась с этим царем, как рассказывают, другая беда, именно: из города Буто получено было изречение оракула, что он проживет всего шесть лет, а на седьмом умрет… Выслушав такой приговор себе, Микерин заказал множество лампад и велел зажигать их, лишь наступала ночь, затем пил, наслаждался непрестанно днем и ночью, бродил по болотам и лесам, везде, где рассчитывал найти возможно больше наслаждений. Все это он делал с целью изобличить лживость оракула. показать превращением ночей в дни, что ему останется жить двенадцать лет, а не шесть» (Геродот. История, II. 129–133. Лер. Г. Ф, Мищенко. М., 1888.