Больше, чем любовь

– Так заткни уши и не слушай, – прорычала недовольно мама.

– Я бы заткнул, но уже не помогает, – фыркнул он. А потом просто обошел мать, окинув грозным взглядом Юрия. Тот скривил губы и отвернулся, словно видел перед собой кусок грязи, а не ребенка женщины, которая ему нравилась. Мне стало безумно неприятно.

– В свою комнату! – строго скомандовала мама.

– Сама туда сходи, – буркнул себе под нос Вадим и выскочил в подъезд, громко захлопнув за собой дверь.

– Совсем от рук отбился, – подал голос Юрий.

– Не вам его судить! – прошипела я и помчалась к себе в спальню. Дальше я уже ничего не слышала, да и откровенно говоря, мне не хотелось видеть, как посторонний мужик обсуждает поведение моего брата. Он – никто. Он не имел право даже находиться при этом разговоре. Когда же мама разграничит личную жизнь от семьи?…

Глава 8

Я сделала уроки, поговорила с Лилькой по телефону, успела прочитать несколько глав по истории наперед, а Вадима до сих пор не было дома. Время тикало, за окном темнело, начала портиться погода. Я позвонила ему три раза, и все три остались без ответа. Понятное дело, он злился на мать, но на меня-то нет, мог бы взять трубку. Мысленно я представляла, как при встрече ему все выскажу, а может, и отвешу подзатыльник.

В отличие от меня, мама особо не переживала. Они с Юрием посидели еще часик дома и уехали в неизвестном направлении. Родительница лишь кинула сухое: “Буду поздно” и все на этом. Ничего нового. Порой мне казалось, мужчины увлекали ее настолько, что она забывала о собственных детях. Мы росли одинокими и никому ненужными, но у нас хотя бы была крыша над головой, еда, одежда и деньги. Не самый плохой вариант, пусть и не лучший.

К восьми вечера я уже сидела на подоконнике на кухне, убрав с него цветы, и разглядывала темный двор. От нас открывался вид на детскую площадку, там гуляли мальчишки лет двенадцати. Их было пятеро, они ели чипсы и пили газировку, а рядом крутился местный пес, виляя хвостиком. Несколько машин парковалось на площадке у верхнего въезда во двор, а пожилая бабушка у седьмого подъезда подкармливала кошек котлетами.

Я коротко вздохнула, ощущая, как сердце наливается тревогой. Вадима нигде нет… С ним же ничего не случилось?!

Когда на циферблате стрелки показали половину одиннадцатого, я не на шутку обеспокоилась. В голове мелькали дикие картинки, где брат попал в беду, его могла сбить машина, побить хулиганы или еще что-то не менее отвратительное. Я измеряла шагами кухню, не представляя, как успокоиться. С детства я была очень мнительной.

В какой-то момент не выдержала и набрала маме:

– Ты где? – спросила сходу, в надежде, что она вот-вот переступит порог квартиры.

– Скоро буду, – веселым голосом отозвалась родительница.

– Вадима нет дома!

– Так позвони ему, – с легкостью ответила она. И мне вдруг сделалось так неприятно, словно мы с братом для этой женщины были пустым местом. Ей плевать на нас. Она занята собой, Юрием и воображаемым будущим, в котором нет места для семьи.

– Спасибо за совет, – буркнула я и сбросила вызов.

Злость не давала мне рационально мыслить, наверное, поэтому я накинула на себя горчичный кардиган, засунула ноги в домашние тапки и помчалась на улицу. Я совсем не ощущала холода, который проникал под одежду, оставляя следы на моей теплой коже. В округе шелестела листва, где-то вдали лаяли собаки, а с детской площадки доносился скрип от качель, которые давно пора смазать.

У меня не было ни малейшего представления, куда идти, пока я не вспомнила того парня, которого недавно видела с братом. Их компания тусовалась внутри старого заброшенного дома, кварталом выше. Дорога туда вела мало освещенная, с ужасным асфальтом и атмосферой, от которой по спине скатывались ледяные капли пота. Но я плюнула на все и пошла. Главное – увидеть Вадима, остальное уже не имело значения.

И как бы я себя не тешила надеждами, что вот-вот обнаружу брата – ничего не помогло. В том домике без окон и дверей, с запахом от табака и пива, не оказалось ребят. К моему удивлению он пустовал, зря только проделала такой путь, а ведь еще обратно ковылять.

С губ сорвался тяжелый вздох, и я побрела в сторону дома, не представляя, как себя успокоить. Я шла вдоль темной дороги, фонарных столбов хоть и было много, но работали они через один, кое-где местность совсем не освещалась. А когда я оставила позади автомобили, откуда ни возьмись, выскочил рыжий пес. Он открыл пасть, демонстрируя белые клыки, и стал на меня лаять.

– Фу! Фу! – крикнула я, переходя дорогу на другую сторону. В детстве меня напугала собака, так говорила бабушка. Позже мне понадобилось время, чтобы отогнать этот страх, однако каждый раз, когда слышала собачий вой, интуитивно сжималась. Наши страхи редко проходят, чаще они живут где-то внутри и в такие моменты, как сейчас, вылезают наружу.

Я не боюсь собак. Я должна быть сильной.

– Пошел отсюда! – я старалась не подавать виду, ускорила шаги, но рыжий пес словно чувствовал меня: он громче рычал и не переставал идти следом. Сердце мое лихорадило, его гул разносился подобно колоколу, которым оповещают о предстоящей беде. Дыхание сбилось, я даже умудрилась споткнуться и едва удержала равновесие.

– Фу! – в моем голосе уже не было уверенности, и животное явно это понимало. Хищник выиграл, загнав жертву в тупик.

Я поджала дрожащие губы, на глазах выступили слезы. Больше всего на свете мне хотелось оказаться дома, подальше от этой проклятой темноты и собаки, продолжающей преследование.

– Эй, дружок, – раздался вдруг мужской голос. Я остановилась и оглянулась. – Ну ты чего такой громкий? – спросил парень. Он подошел к псу, который стоял прямо возле фонаря, и я смогла разглядеть знакомое лицо Громова.

– Он… – дрожащим голосом прохрипела я. – Он тебя укусит. Не трогай.

– Какая чушь, – с усмешкой сказал Яр, а затем протянул руку к псу. Я замерла, не веря своим глазам, потому что рычание сменилось лаской. Собака завиляла хвостом, она позволила себя почесать за ухом и больше не злилась, ее словно подменили.

– Как… – тихо прошептала я. – У тебя это получилось?

– Он просто защищал свою территорию.

– Но он лаял!

– А ты кричала, – Яр убрал руку, и пес помчался обратно к тому забору, рядом с которым обитал. Мы остались вдвоем.

– Потому что он мог укусить, – я сглотнула ком в горле и несколько раз моргнула в надежде, что слезы не покатятся по щекам. Демонстрировать свою слабость перед этим парнем – еще чего!

– Люди тоже кусаются и порой хуже, чем собаки, – он поднял голову к ночному небу. Темная толстовка, такого же цвета спортивки и кеды – Ярослав походил на воплощение самой ночи. Он мог бы слиться с темнотой и сам стать ею.

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. Может, надо было сказать что-то еще, завести какой-то диалог, но слова не собирались в предложения, да и мне хотелось поскорее попасть домой.

Громов тоже молчал, казалось, ему наплевать на этот мир и людей, которые тут живут. Звезды над нашими головами его интересовали больше, они будто имели магнетическое притяжение. Тогда я тоже подняла голову, но кроме черного пустого полотна ничего не смогла разглядеть.

Развернувшись, я стала уходить прочь, в сторону своих многоэтажек. Засунула руки в карманы кардигана, в одном сжимала телефон, в другом просто держала стиснутый кулак.

– Постой, – послышалось за моей спиной. Я остановилась и оглянулась, замечая Ярослава. Свет от фонаря почти не попадал в то место, где мы находились, в округе было слишком мрачно.

– Что-то не так?

– Вот, – он неожиданно протянул мне маленькую коробочку синего цвета. Я не сразу поняла, что это упаковка с лейкопластырями, а когда поняла – опешила. Громов все это время носил с собой пачку пластырей? Он, действительно, хотел их мне вручить? Или это банальное совпадение?

– Ладно, – буркнул себе под нос Яр и опустил руку. – Не хочешь, не бери.