Больше, чем любовь

– Знаешь их? – спросила я, но вместо Ярика ответил Арт.

– Вроде это братишка одного местного придурка.

– У нас есть местные придурки? – я выгнула от удивления бровь, сделав глоток вкусного напитка. Он слишком быстро заканчивался.

– Где их нет? Вот Дава, например, – продолжал Арт.

– Завязывай, – пробурчал Ярик, наконец, вернув свое внимание к нам. Однако былая игривость и легкость больше не появлялись на его лице. Теперь парень выглядел задумчиво, словно Громова что-то гложило.

– Ну а что? Мне не нравится Дава, я же не девочка. Хотя будь я девушкой, никогда не выпрыгнул из трусов ради него.

– Он бы тоже ради тебя не снял штаны, – хмуро ответил Яр и снова глянул в сторону тех ребят. Взгляд его был задумчивый, немного грустный.

Остаток вечера шутил и болтал в основном Арт, он пробовал откидывать шутки в сторону Громова, но тот почему-то больше не реагировал. Казалось, Ярик был не с нами, казалось, на его плечи взвалили тяжелый груз, о котором он не мог никому поведать. Я пришла к этой мысли уже после, когда мы остались вдвоем.

– Ты какой-то тихий стал, – аккуратно начала я.

– Обычный, – повел он плечом, а потом наклонился ко мне, мы сидели в его машине, и поцеловал. Это был совсем другой поцелуй: не страстный, не жадный или сводящий с ума. Это был поцелуй-мольба: не отпускать, оставаться рядом, верить до конца. По крайней мере, я чувствовала именно так, когда прижималась к губам Ярика.

Отстранившись от меня, Громов устало выдохнул и скупо улыбнулся. Его улыбка напоминала серую тучу, нависшую над городом. Тучу, которая могла перерасти в грозу, оставляющую после себя последствия в виде поломанных деревьев и огромных луж.

– Яр, – прошептала я.

– До завтра, – был мне дан ответ. Громов решил не делиться своим душевным ураганом.

Что-то назревало… Что-то, чего я не поняла, не увидела в его глазах тем вечером.

Глава 42

В воскресенье мама попросила меня пригласить к нам Ярика. Сказала, хочет получше познакомиться с ним, хотя фраза прозвучала сквозь зубы. Зато Вадим обрадовался, он вообще был в шоке, когда узнал, что я встречаюсь с его кумиром. Как выяснилось, брат больше всего болел именно за Громова в “Авангарде”. Поэтому вечерних посиделок он ждал с особым трепетом, даже отложил свою прогулку с друзьями. Проходя мимо его комнаты, я случайно услышала, что Вадим поругался с кем-то. Сегодня у них намечалась важная сходка, на которую мой брат теперь не хотел идти. Что ж, во всем есть свои плюсы.

Ярослав, конечно, удивился приглашению, однако не отказался. Приехал, правда, с опозданием на полчаса, что очень не понравилось маме.

– Что за отношение? – бурчала родительница. Она сидела на кухне, нервно покачивая ногой. На столе уже остывало мясо по-французски, которое мы вытащили недавно из духовки. От вкусных запахов у меня в животе сладко уркало.

– Мам, ну пробки, может быть, – устало вздохнула я.

– Как вам? – а это уже был Вадим. Он появился на пороге кухни, одетый в фанатский костюм: майка с надписью “Авангард”, шарф, даже кепка. Боже! Откуда это все у нас появилось и главное, когда?

– Твой супер хоккеист нас не уважает, – не унималась мама. – Вот Юрий ко мне на встречи никогда не опаздывает.

– Зато он временный, а Громов, возможно, у Лины навсегда, – заступился за меня брат. И я как представила, что у нас с Яром могло бы сложиться так серьезно, сердце сразу размякло, словно шоколад на солнце.

Через десять минут в дверь позвонили. Вадим помчался открывать, а мама встала со стула, поправляя свое новое платье. Она специально его купила, мне кажется, к сегодняшним посиделкам: темно-бордовое, строгое, под горло, но облегающее ее стройную фигурку. На фоне родительницы я даже смотрелась как-то скудно: обычная джинсовая юбка и короткая серая майка, в которой мою талию было невозможно разглядеть. Разве что волосы я накрутила и глаза подвела, это да.

– Привет, – послышался голос Ярика.

– С ума сойти! Сам Громов у меня дома! – воскликнул торжественно Вадим.

– Мы вообще-то уже виделись, забыл, дружок? Ты тогда нелестно отзывался о сестре, – напомнил Яр про тот случай на дороге.

– А, ну… – брат помялся, судя по голосу. – Давно было. В общем, я очень рад знакомству.

Ребята вошли на кухню, Громов держал в руке прямоугольный картонный пакет. Он протянул его маме, та лишь кивнула, хотя от презента не отказалась.

– Прошу, – сказала мама, показывая на свободное место. – Все уже остыло.

– Мам, – вздохнула я. Не хотелось, чтобы они снова поцапались.

– Я люблю холодное, – не растерялся Яр. Он уселся рядом со мной, не туда, куда указала родительница. А затем нагло, несмотря на пристальные взгляды, направленные в нашу сторону, чмокнул меня в щеку. С одной стороны, я едва не пищала от счастья, мне нравилась близость хмурого мальчика. С другой, стало немного неудобно, скорее даже неловко.

– А вы эгоист, – сказала мама, отодвигая стул. Вадим уселся с другой стороны от Ярика, не сводя с него восхищенного взгляда. Так смотрят обычно на своего кумира.

– Все люди немного эгоисты.

– Надо знать, когда эгоизм можно показать, а когда лучше скрыть, – не унималась мама. Они не иначе решили устроить словесные перепалки.

– Об этом действительно стоит задуматься и не только мне, – намек Ярика был настолько открытый, что я не выдержала и ущипнула тайком его. Он перевел взгляд на меня, будто говорил: “Что не так? Разве я не прав?”. Меня поражало, насколько ему на все плевать, даже на мнение моей мамы о нем.

– Давайте уже есть, – скомандовала я, желая поскорее закончить этот вечер.

Дальше правда было не так грубо, хотя и не особо дружелюбно. Уж не знаю почему, но Ярик больше открыто не стремился опустить мою маму, наверное, понял по моему выражению лица, что я против.

Когда с едой было покончено, Вадим потянул Яра к себе в комнату. Они полчаса поиграли в плойку, забивая шайбы в ворота друг друга. Брат накидал комплиментов в отношении игры Громова, чуть ли не дифирамбы пел. Тут и Юрий подъехал, вот уж кто был не особо рад знакомству с гостем, так это он. Обрюзгшее лицо мужчины вытянулось в овал, до того на нем читалось удивление. Они с Яром обменялись скупым рукопожатием, и мы разошлись все по своим комнатам: Вадим к себе, мама и ее ухажер закрылись в зале, а я с Яриком в моей спальне.

Мы плюхнулись на кровать, но не в обнимку.

– Надеюсь, я был не сильно резким? – спросил Громов. Я положила руки на живот и разглядывала светлый потолок, отчего-то смущаясь, что мы вот так запросто лежим вместе.

– Надейся.

– Да ладно?

– Да, и вообще ты наказан! – расхрабрилась я. Затем приподнялась на локтях, посмотрела на Ярика, который спокойно лежал на моей подушке. Рядом с ним во мне просыпался мятежный дух, сумасшествие, не знающее границ. Я легла ему на грудь, опустила чуть воротник толстовки и стала водить пальчиком вдоль ключиц. Объяснить свои действия я не могла, просто хотелось и все тут.

– Что ты делаешь, любимая? – на последнем слове Яр сделал акцент, оно прозвучало тягуче, с каким-то озорством.

– Не знала, что я уже стала твоей любимой. Давно ли?

– Без понятия, – он не двигался, молча наблюдая за моими движениями.

– Я просто лежу на твоей руке, – с какой-то игривостью ответила я.

– Да ну? Это называется "просто"?

– Именно так, запоминай. А что, тебе не нравится? – я вспомнила разговор в раздевалке и решила повторить вопрос Яра.

Вместо ответа он неспешно опустил свою руку, скользнув мне на поясницу. В груди у меня вспыхивали маленькие искорки от его прикосновений.

– Давай проверим, – загадочно произнес Яр и одним быстрым движением поднял меня, усадив сверху на себя. Я смущенно прикусила губу, стараясь не выдать волнение, которое то и дело накатывало волнами.

– Надеюсь, твой эксперимент пройдёт удачно, – улыбнулась я. Положила руки ему на плечи, затем наклонилась, и стала тереться об его лицо своим носом, нежно провела губами вдоль скулы. Руки Ярика оказались у меня на бедрах, он медленно их поглаживал, будто изучал или же сдерживался.