Страница 28 из 34
Кто-то легко потряс её за плечо, заставив открыть глаза и прекратить раздумья. Им оказался Артём. В его глазах можно было увидеть огонёк надежды и веру в своё дело.
-Идём, командир нас ждёт. – увидев её, он немного поник. – Возьмём депо и на базу. Ты как?
Девушка встряхнула головой, чтобы немного прийти в себя.
-В поряде. Покончим с этим. – она перекинула винтовку на другое плечо, чтобы придать уверенности своим словам.
-Я понимаю, что первый бой не должен длиться так долго, но по-другому никак. Ты нам нужна, каждый нужен. Вместе, к победе!
Девушка кивнула. Через несколько минут, они нашли командира, который уже во всю объяснял план. Тот всё так же яростно жестикулировал в своей манере, будто бы был дирижёром на концерте.
Глава 2.6. Развязка
-…сразу после того, как правое крыло начнёт, мы попробуем зайти с тыла, прямо под купол. Вот здесь, через этот проулок. – показывал он пальцем на наспех нарисованной карте. – Он довольно широкий, так что до самого противника будет около ста-ста пятидесяти метров. Не стоит ожидать, что пехота не будет проверять проулки и места, где мы можем зайти, так что смотреть в оба. Нам нужно любой ценой подобраться к танку и, хотя бы его обездвижить. Так мы сможем его окружить, перебить пехоту, а там уже и танку конец. Судя по информации от уцелевших из «Центра», они – единственное, что не даёт захватить депо. Из-за этого купола танк не удалось подбить ни орудием, ни ружьями. Мы сами не знаем, как это работает, но изнутри самого купола противник может вести огонь без каких-либо проблем. Численностью, нас будет больше, а значит окружить их – единственное верное решение. Все поняли? Занять позицию, зайти под купол, подбить танк, уйти живыми.
-Так точно, товарищ командир! – ответили все по привычке.
До места все добрались без приключений, если это так можно было назвать. Выбранной позицией оказался тёмный проулок между двух кирпичных домов в три этажа. За ним находилась просторная площадь, на ней располагалось пересечение четырёх железнодорожных путей, названых тем злосчастным узлом.
Райя прилегла у стальной бочки, ожидая сигнала от правого крыла. Среди отряда повисло напряжение, каждый старательно пытался слушать всё, что происходило вокруг, но только не она. Голоса всё не оставляли её, однако она смогла перестать обращать на них внимания. Беззаботно проверяя своё оружие, она вспомнила о её изначальном владельце.
«Интересно, а дедушка-Бердай ещё жив?»
Иногда она сама поражалась собственному цинизму и безразличию в подобных ситуациях. Она понимала, что нехорошо так думать, однако ничего не могла с собой поделать. Что может произойти, то обязательно произойдёт и ничего с этим не поделать. Девушка вспомнила тот страх, когда они ехали на грузовике.
«И где же ты теперь, моя человечность?» - с иронией думала та про себя.
Закончив с винтовкой, она сняла платок с левой руки и обнажила осколки, понимая, что и они пойдут в ход. Это привлекло внимание Лиси, и тот пренебрежительно сплюнул, на что девушка просто закатила глаза и развела руками.
«Ты ожидал чего-то другого?»
Вдруг послышалась стрельба. Это и было сигналом к действию. Отряд сорвался с места и через миг оказался на просторной площади. Всё происходило в считанные мгновения. Вспышка солнечного света и новая сцена во всей этой печальной «пьесе».
Они уже были под куполом. Около восьми солдат противника были в прямой видимости. Затворы их скользящих винтовок быстро отщёлкивали гильзы, несмотря на то, что за спиной каждого было по автомату. Ещё шаг и их заметили. Трое врагов что-то вскрикнули и побросали винтовки, вытаскивая на замену злосчастные автоматы из-за своих спин. Сразу стало ясно их предназначение. Двое из отряда остановились, и сделали по выстрелу в них. Снова шаг и попутный выстрел на вскидку. Пуля ушла по броне танка. Затем прозвучал выстрел его самого. От здания справа стало растекаться облако пыли, раздираемое пулемётным огнём. Дула автоматов врага смотрели прямо девушке в глаза. И снова этот миг, перед которым должна проноситься жизнь. Перед котором человек понимает всю её ценность.
Девушке вдруг невыносимо захотелось плакать. Без какой-либо причины. Слёзы сами собой полились, а в это время рука судорожно передёргивала затвор. Враги ещё несколько мгновений назад открыли огонь, но только сейчас она заметила, что кто-то из них упал, а она всё бежала и бежала. Пули врага шли мимо одна за другой, а его бойцы падали один за другим. Казалось, что вот он, момент триумфа. Врагов мало, а нас много. Мы победили, но так только казалось. Башня танка развернулась и сделала выстрел прямо по отряду позади неё. Землю затрясло под ногами, и девушка споткнулась, но устояла и продолжала бежать. Она не чувствовала былой уверенности. В момент выстрела, позади навсегда исчезло что-то родное.
Сейчас прямо ей в глаза смотрел молодой парень. Он целился в неё, но всё не решался нажать на курок. Робость и детская невинность сейчас смотрели на неё, а не враг, желающий твоей крови. Он был таким же, как и она. Простым солдатом, который хочет жить. Он тоже хочет есть, пить. Ему тоже нужно спать, тоже нужно дышать. Он тоже хочет домой. Секунда, и девушка направила дуло прямо ему между глаз. Единственное, что их отличало – человечность. Она оставила её в момент, когда погибли её товарищи. Она отвернулась от неё, чтобы сама человечность не видела всей той крови, которая льётся на этой беспокойной земле. Руфийской неспокойной земле.
«Дедушка-Бердай. Я иду к вам.» - после этой мысли раздался выстрел.
Она выстрелила первой. Глаза парня закатились, и он упал на колени, держа свою винтовку одной рукой. Он умер, но его верное оружие не дало ему упасть, упёршись в его грудь. И вот она. Дошла до цели. Она справилась. Смогла. Но радость быстро её покинула, как только та обернулась. Пыль и снег улеглись, и стало видно тела её товарищей. От некоторых остались только запчасти, но больше всех её запомнился стеклянный взгляд Захара. Он улыбался и казалось, смотрел прямо на неё, гордясь этой маленькой победой.
«Вы со мной, друзья. Я с вами. Прощайте.»
У неё не было гранат. Весь этот марш-бросок не имел никакого смысла. Они были у Артёма, были у командира Волкова, даже у чёртового Лиси, но только не у неё. Краем глаза она заметила силуэты. Остальные солдаты врага подтягивались на место павших товарищей.
Только сейчас она поняла, что всё это было бесполезно. Все эти жертвы, все эти старания и слёзы. Она умрёт. Прямо здесь. Без чести и славы. Она ничего не сделала. От осознания всей ситуации, руки сами опустились. Взгляд застыл прямо на этом ненавистном танке, который, как ни в чём не бывало, продолжал стрелять, стрекоча пулемётами. Пока разум не ухватился за единственную надежду.
«Обездвижить» - вспомнила девушка слова командира. «Если обездвижить – его уничтожат.» - говорила она сама себе.
Перед глазами пронеслись мгновения в том проулке, злобный взгляд Лиси и осколки на её руке. Девушка собрала все чувства что её охватывали в один единственный удар. Она целилась в ленту гусеницы, но попала в колесо. Магические кристаллы пробили его без особых усилий. Движение вверх и лезвия срезали ленту.
«Кончено.»
Напоследок, для зрелищности, девушка взмахнула рукой в сторону башни, закрыв глаза, уже смирившись со своей судьбой. Однако, всё развернулось весьма неожиданно. Осколки в момент усилия собрались в единое, огромное лезвие, напоминая длинное рубило гильотины, на которых казнили повстанцев. Оно с невероятной лёгкостью прошло снизу-вверх по касательной, разрубая башню по полам. Сталь от брони ближе к руке заворачивалось вихрем и разлеталась в разные стороны, не причиняя носительнице этого своего образного «меча» никакого вреда. После этого купол мгновенно исчез. За ним последовал орудийный выстрел со стороны «правого крыла», но Райя увидела только одно – темноту.
Глава 2.7. По ту сторону боёв
Лейтенант Кина дрожащими руками докуривал сигарету. Перед самым распределением, он отдал своим людям приказ, собраться в назначенном месте, тем самым самовольно сформировав пехотное соединение. За такой поступок его скорее всего ждал трибунал, но он не мог поступить иначе. Его люди были для него важнее, чем собственная жизнь и свобода. Немного успокаивало то, что именно его соединение возглавило наступление на основные оборонительные рубежи врага, и если бы не его «преступление», то жертв было бы гораздо больше.