Страница 42 из 145
— И вообще! Никто тут никакой не генерал, мы просто ловим рыбу, — добавил Бокин рассудительно.
— Да! Точно! — закивали остальные, и Фенг тоже кивнул.
Последние остатки ци внутри шевельнулись и исчезли, одарив его напоследок неприятным ощущением слабости и опустошённости.
Но это уже не имело никакого значения. Фенг ощутил ци, а это означало, что он на верном пути!
☯☯☯
Ци. Такая мягкая и тёплая, одновременно жёсткая и колючая. Дающая ощущение жизни, но одновременно причиняющая боль. Фенг оказался прав — вызвать её во второй раз оказалось гораздо легче, но слишком малое количество не позволяло свершить что-то героическое. Он мог сделать не больше, чем доступно обычному человеку, не идущему по его пути. Фенг запросто смог усилить зрение, но усиление тела давалось с большим трудом. Для подобных дел ци следовало сосредоточить в животе — и сделать это в будущем Фенг тоже намеревался. Но когда-нибудь потом, когда он станет достаточно сильным, чтобы позволить себе циркулировать ци сразу в двух точках даньтянь. Иногда он даже сожалел, что начал пробуждение с головы, ведь попытки вызвать старые воспоминания венчались успехом лишь ненадолго — перед глазами возникал очень яркий отчётливый образ, после чего просто-напросто заканчивалась ци и Фенг долго валялся на земле — обессиленный и опустошённый. И он бы даже махнул на эту затею рукой, признав циркуляцию в голове неудачной идеей, перевёл бы ци в нижний даньтянь, чтобы таким образом мгновенно стать самым сильным парнем в деревне. Вот только это стало бы хорошим решением лишь в ближней перспективе, а в дальней могло превратиться препятствие, сильно тормозящее выполнение главного плана. Поэтому днём он использовал ци на зрение, а ночью, перед самым сном, предавался воспоминаниям — изнурённое от недостатка ци тело засыпало мгновенно, игнорируя все неудобства типа колючей соломы и жёсткого чурбака под головой.
Очень быстро выяснилось, что истощение ци — пусть и крайне болезненное и неприятное состояние, но приносит заметную пользу. Тело, словно пытаясь компенсировать недостаток, создаёт с каждым разом на чуть-чуть, на самую капельку, но больше и больше ци. Которую можно использовать множеством способов! Например…
— Ой, у меня уже в ушах шумит!
— Как вы смешно все вверх ногами ходите!
— Не ходите, а стоите!
— Падай уже!
— Сам падай!
— Давай упадем и уроним Фенга!
— Ты что?!
Фенг внутренне вздохнул, не позволяя себе потерять концентрацию. Благодаря тому, что в жизни каждого крестьянина существовало золотое время — когда он как ребёнок ещё слишком мал, чтобы его заставляли тяжело работать, но уже достаточно велик, чтобы выбираться из дому, Фенга часто сопровождала совсем уж сопливая малышня. И что-что делать, но тихо и молча наблюдать они не умели. А уж упустить такое зрелище — когда деревенский дурачок стоит на голове — они точно не могли. Разумеется, можно объяснить, что это не просто какая-то придурь, а стойка тиан гуан, «небесный венец», предназначенная для развития восприятия, но этого делать Фенг и вовсе не собирался. Во-первых, это никак бы не помогло, его посчитали бы даже ещё более чокнутым, а во-вторых, знать о таких вещах деревенскому приёмышу точно неоткуда.
Крики, возгласы, шум и гам стали его постоянными спутниками. Дети постоянно и упорно следовали по пятам, наблюдали и обсуждали, залезали на все деревья и камни, падали, плакали и снова куда-то лезли. Поначалу Фенг злился, но потом внезапно понял, что выносить детей — тоже своеобразная тренировка. Ведь легко сохранять концентрацию, когда ты, как герой кристалла, медитируешь возле лесного водопада или сидишь на горной вершине. А попробуй это сделать, когда рядом галдят и дерутся несколько соплежуев!
Его руки крепче сжали древко копья. Остриё задрожало. Пусть он окреп, но выросли также количество и тяжесть упражнений, да и работы не становилось меньше. Взвалив на себя дополнительные нагрузки, Фенг каждый день безумно уставал. Но видимый и прекрасно ощутимый на практике результат помогал видеть перспективы, от которых просто кружилась голова и непроизвольно начинала выделяться слюна. Разумеется, слюна-то выделялась исключительно от единственного аспекта этих перспектив — возможности добыть еду, причём, наедаться всегда до отвала, да не просто каких-то нехитрых крестьянских харчей, а мяса, рыбы и разных деликатесов. К тому же хорошая еда — необходимый компонент, чтобы стать сильнее физически. Ведь благодаря тому, что Фенг решил развивать верхний даньтянь, укрепление тела и усиление мышц с помощью ци стали выходить очень плохо, намного хуже, чем в прошлой жизни.
Нет, это тоже можно было сделать, но очень слабо и, признаться, разочаровывающе. Фенг не расстраивался — ведь на текущем этапе сверхчеловеческая сила у семилетнего сопляка вызвала бы множество вопросов, а восприятие и способность найти кого угодно и что угодно всегда можно было списать на удачу и талант. Но сила всё равно требовалась, а без соответствующего питания мышцы просто-напросто не росли, Фенг становился лишь более сухим и жилистым. Триада духа, разума и тела, то, о чём так любил говорить ненавистный учитель. Если с разумом у него не было никаких проблем, то тело сильно подкачало. И, делая его мощнее, Фенг усиливал свою ци, становясь таким образом ещё ближе к финальной цели. Ну а неприятности и лишения, насланные учителем и хранителями рода Нао, закалили его дух настолько, что чуть сильнее — и можно будет им рубить врагов безо всякой ци.
Пробуждение верхнего даньтяня мало помогало увеличить силу, но давало кое-что другое, намного более важное. Видеть все живое вокруг, а значит, добывать еду в еще больших количествах, бить рыбу без промаха, собирать личинок и обнаруживать ягоды, возможно, даже звериные тайники с запасами на зиму и разорять, да мало ли что ещё может сделать обладающий ци-зрением очень голодный парень, способный видеть и чувствовать саму жизнь вокруг! Во время тренировок и монотонной работы Фенг много думал, стараясь тренировать и развивать разум, не только чтобы не отупеть среди крестьянского быта, но и извлечь из памяти важные и полезные для собственного развития сведения. Пусть и запоздало, но для него всё же дошло, как мерзавец-учитель ухитрялся быть таким особенно мерзавцем. Да он просто видел и ощущал ци, все живое вокруг! В прошлой жизни, когда Фенг использовал нижний даньтянь, видел гораздо меньше, чем сейчас.
— Он нас слышит! — не унималась малышня.
— Видишь, как он тужится, словно в отхожем месте?!
— А вдруг его прорвет?
— Прямо на вас прорвет, — пообещал Фенг. — И заляпает с ног до головы!
«Или зальет слюной! От этих мыслей о еде как бы самому не захлебнуться», — подумал он. Тужился он, конечно, не просто так. Несмотря на неподходящий даньтянь, он пытался не только укрепить при помощи ци тело, желательно, уняв дрожь рук, голову, особенно вихрастую макушку, которая уже болела, но и обострить восприятие, усилив зрение, слух и обоняние, чтобы когда-нибудь достичь этого самого «взора цилиня». И вот в этой области успехи оказались громадными, сулившими просто огромные перспективы. Что до тела… Фенг уже успел неоднократно убедиться, что труднее всего сделать первый шаг.
Встать и начать тренироваться, не откладывая на следующий месяц. Впервые ощутить ци и удержать хотя бы пару секунд. Впервые усилить чувства. В первый раз раздавить в руке камень. В первый раз пробить телом дерево. В первый раз рассечь море и сокрушить гору. И впервые бросить вызов Небесам.
На последнее, конечно, требовалось много времени. Но как путь в тысячу ли начинается с первого шага, так и дорога к победе над мерзавцем-учителем — с непрестанных ежедневных тренировок. Каждая потраченная зря минута — подарок этому негодяю, ещё одно подтверждение его правоты.
— Может нам дать тумаков!
— Это мы ему дадим, когда накинемся все вместе!
— Ты чего, посмотри, каким он стал сильным! Прямо как мастер Йи!
— Да враки, таким как Йи ему не стать никогда!