Попаданец в Дракона

— Его зовут Велениас!

— Велениас! Велениас! Велениас! — скандировали драконы, приветствуя нового члена их рода.

Третий вирмлинг, вдохновленный примером брата, почти бегом кинулся к обелиску. Как и второй он сумел пройти лишь два испытания.

Вторым шел единственный вирмлинг металлического дракона. Под презрительными взглядами цветных, отец склонился, погладил своего ребёнка по голове кончиком когтя, что-то ему шепнул, после чего подтолкнул к камню. Цветным драконам не особо понравилось подобное проявление слабости, но все они молчали, не смея нарушить святость ритуала.

Ко всеобщему удивлению он сумел пройти и одолел целых три из пяти проверок. Подобный успех заставил всех зрителей активно это обсуждать. Многие даже стали куда благосклоннее смотреть на отца с сыном.

Если сам Олдвинг счёт их достойными, то кто они такие, чтобы осуждать его выбор? Высокомерие драконов было необъятным, но фигура дракона из драконов всегда стояла на особом месте. Возможно, он ближе всего подошел к концепции истинного бога всех драконов.

Предпоследними шли дети Маливен и здесь вновь случилась трагедия, когда рядом с первым телом упал белый вожак.

Лев прекрасно слышал, тихий стон белой драконицы, что не могла оторвать глаз от мертвого сына. Даже Сариана и та склонила голову, признавая боль своей соперницы.

К счастью остальные дети, а именно Белая, Зеленая и Черный смогли пройти, получив имена Архониа, Тифондрис и Цербас.

За всё время испытания никто кроме металлического не сумел набрать три вспышки обелиска.

Однако сейчас наступил самый тяжелый момент, ведь очередь дошла до сестёр и брата самого Льва.

Первым пошел Белый и Думов почувствовал, как холодная глыба льда опустилась ему прямо в желудок. Может, они много раз спорили и дрались с Белым, но сама мысль о смерти его брата была для Льва неприемлема.

Пятнадцать секунд все они стояли словно на иголках.

Вспышка!

«Давай, ещё одну!» — молился Лев и когда произошла вторая вспышка он резко выдохнул: «Он прошел!»

— Рогдар! Его зовут Рогдар! — слова Сарианы воспринимались, словно через вату, когда радостный Белый, пошатываясь, вернулся обратно.

Вот только ничего ещё не закончилось. Невольно Лев пожалел, что шел не первым. В таком случае, если бы он умер, ему бы не пришлось нервничать сейчас.

Синяя держала холодную маску до упора, но когда пришла её очередь, та треснула и рассыпалась, показав её истинные чувства.

Лев вновь думал о двух вспышках, но Синяя сумела всех удивить, второй раз набрав тройку.

— Её имя — Аримат! — Сариана гордо задрала голову. Достижения дочери она воспринимала, как свои.

Латунную сильно потряхивало, но к удивлению Льва, она шагала решительнее, чем брат и сестра до этого.

Почему-то Думов не сомневался, что она пройдет. Может, его убедил в этом другой металлический, а может, он что-то почувствовал.

Когда обелиск вспыхнул два раза Сариана была спокойна, с третьей, она была горда, но когда произошла ещё одна, четвертая вспышка, вот тогда общество драконов и впрямь заволновалось.

Растерянная Латунная обернулась и встретилась с десятками пристальных взглядов.

«Давно не было… Подобного не было сотни нет». — шептали драконы: «Благословил сам Олдвинг… Великие свершения…»

— Сиарис. — именно такое имя выбрала Сариана для своей дочери.

Стоявший в толпе Доругот одобрительно кивнул. Эта своевольная драконица хотя бы частично, но выполнила их договор. Это имя он выбрал для своей дочери сам.

Латунная уже подходила обратно, когда её взгляд встретился с глазами Льва. Пасть Сиарис открылась, когда она явно хотела что-то сказать, но строгий взгляд Сариан заставил её замолчать.

Каждый должен был пройти своё испытание самостоятельно.

Лев глубоко вздохнул и встряхнулся. Он был драконом! И даже если сегодня его ждала смерть, то он встретит её с гордо поднятой головой, а не как трясущийся и плачущий трус!

Думов постарался пройти расстояние до обелиска как можно быстрее, чтобы не потерять решительный настрой. Достигнув же, он не удостоил трупы и одним взглядом, сразу коснувшись плиты.

И тогда мир исчез.

— Дорогой, тебе принести ещё попкорна? — ласково спросила Льва его жена.

Они оба одетые лежали под теплым, тяжелым одеялом, смотря на стену, на которой была установлена огромная плазма, где играл их любимый фильм.

За окном особняка шёл сильный снег и отчаянно ревела метель, но внутри дома было тепло, а с укрывшим их одеялом тем более. В стороне тихо потрескивал камин, а на руке лежала приятная тяжесть любимой женщины, с которой ты бы хотел провести всю свою жизнь.

— Нет, любимая, — Лев наклонился, и жена ответила на его поцелуй своим. — Я возьму немного у тебя.

— Ты всегда так делаешь, — надулась та, но маленькая улыбка в уголках её рта, подсказывала, что она не всерьёз. — В последний раз.

— Конечно, любимая.

— Папа! Мама! — два маленьких ребёнка, лет шести, смеясь, выбежали из двери и споро залезли на кровать. Белокурые мальчик и девочка счастливо протягивали маленькие ручки к своим родителям. — А можно нам тоже посмотреть с вами фильм⁈

— Конечно, — улыбнулась жена, раскрывая одеяло. — Места ещё много!

— Ура! — со счастливым писком дети кинулись под бок родителей, обняв и доверчиво к ним прижавшись.

За окном бушевала вьюга, но в этом доме было тепло, но не только от камина.

Семейное тепло, доверие и радость омывали Думова, давая ему абсолютное и щемящее в груди счастье.

Разве не этого он всегда хотел? Не к этому ли он шёл всю свою жизнь? Зачем желать чего-то ещё?

Внезапно какая-то мелочь заставила Льва чуть поморщиться. На мгновение ему показалось, что его что-то кольнуло.

Он попытался забыть, но не тут-то было, какое-то странное ощущение нарастало и омывающий Льва комфорт начал стремительно отступать.

«Красивый у меня особняк?» — мелькнула мысль: «Но почему только один? Одного мало. Нужно минимум два… или три… А почему я вообще должен себя ограничивать⁈»

Злость хлестнула по чувствам Льва и он сам не заметил, как начал скрипеть зубами.

«Семейное счастье хорошо, но какого черта — это всё чего я хочу⁈ Я хочу большего! Я хочу денег, успеха!..» — заснувшая было драконья часть Льва проснулась и требовала всё большего.

Не понимание же происходящего его отчаянно злило.

С каждым новым «хочу» реальность вокруг Льва содрогалась и трескалась. По лицам его жены и детей прошли трещины, чтобы с хрустом лопнуть и осыпаться, увлекая за собой и ругающегося Льва.

— Испытание амбиций пройдено. — озвучил очевидное тихий голос.

Страшный гул прошелся по всей пещере. Камень трескался и по нему шли змеящиеся трещины. От подземных толчков лежащие в пещере сокровища тихо звенели, но перетаскивающему их Льву было плевать.

Словно заведенный Думов хватал валяющееся повсюду золото, украшения и драгоценные камни, после чего запихивал их в мешок и выносил наружу.

Он знал, что скоро эта пещера рухнет, но он обязан был забрать с собой как можно больше сокровищ.

Сама мысль о потере стольких ценностей была просто немыслима. И Льва ничуть не заботил уже ходящих ходуном потолок.

Драконья жадность показала свой оскал и Думов полностью потерял голову. Перед его горящими глазами были лишь ценности, а весь мир мог и подождать.

Вот только Лев был отнюдь не простым драконом. Многие месяцы он тренировал свою волю, дабы суметь в нужный момент бороться с жадностью.

Но даже не это заставило Льва в какой-то момент остановиться и поднять голову к потолку пещеры.

Человеческая часть Думова тоже была очарована сокровищами, но она отчаянно кричала драконьей, что если они умрут, то вообще никаких сокровищ больше не будет.

И как бы Льву не была противна эта мысль, он должен был бросить оставшиеся ценности.

Медленно и неуклюже он развернулся и побрел прочь из пещеры. Позади слышался страшный гул падающего камня и дробящихся сокровищ, но Думов отказался обернуться.