Страница 19 из 22
Именно пастушеские изначально народы с течением времени иногда приходили к воздержанию или даже отказу от мясной еды. Возможно, внутренняя связь с опекаемыми ими животными становилась слишком тесной. Или отношение к скоту как потенциальному богатству заставляло беречь его. Трудно найти материальные причины, особенно теряющиеся во тьме веков, остается только принять факты.
Так, зороастрийцы, носители древнейшей религии, распространенной когда-то на территории Ирана, были скотоводами. Согласно их представлениям первая пара людей, Мартья и Мартьянак, от которой пошли все племена, питалась следующим образом: сначала только водой, затем растениями, потом они оказались в степи, где «нашли белую козу и стали сосать ее молоко прямо из вымени». Следующей судьбоносной встречей было «темная овца с белой челюстью», которую они убили и стали питаться мясной пищей и оделись в шкуры. Далее следует обретение огня, на котором изжарили овцу, не забыв принести мясную жертву огню и небесным богам[56]. Интересно, что эти «мать и отец мира» считаются творениями Злого Духа, соответственно оцениваются и их деяния.
Неоднозначно и отношение к Йиме, пережившему потоп (точнее, страшную зиму и последующее таяние снегов). Он – царь-пастух, ассоциирующийся с «золотым веком», когда крупного и мелкого скота было так много, что он не вмещался в землю. По совету единого высшего бога Ахура-Мазды Йиме строит глиняную крепость, где прячет лучший скот («семя всех самцов и самок, которые на этой земле величайшие, лучшие и прекраснейшие»[57]) и растения, вместе с которыми переживает зиму и последующий потоп. Нетрудно узнать в этой картине ледниковый период и его последствия.
Подобно спасшимся праведникам других религий, Йиме совершил после своего спасения жертвоприношение. Его подношение показывает систему пищевых предпочтений и ценностей древнеиранских скотоводов: его жертва состояла из молока, сливок и масла[58].
Йиме принес своему народу процветание, спас человечество от замерзания. Однако он согрешил, и, согласно одной из версий, грех его заключался в том, что он научил людей забивать скот и есть мясо, что стало причиной грехопадения человечества и привело к окончанию «золотого века».
Вся культура древних иранцев связана со скотоводством. Вот Душа Быка обращается к Ахура-Мазде с мольбой о защите («мои бока терпят стыд кнута и боли», кнут здесь не намек ли на земледелие?). Мазда отвечает, что создал все гармонично: «для людей я создал скот», «для скота я создал ряд пастбищ», он предлагает своего пророка Заратуштру (Зороастра на греческий манер) в покровители скоту, считая, что только он один целиком и до конца верен его учению. Но Душа Быка не удовлетворяется и этим: «Жизнь людская коротка, // а Быка – небезопасна. // Защитить меня бы мог // только Ты рукою властной!»[59]
Бык в древности оказался своеобразным камнем преткновения между земледелием и скотоводством. За власть над его душой боролись и пахари, и пастухи. И поклонялись ему. Для древних шумеров он залог богатства и успеха, «Песнь пашущего быка» весела и оптимистична:
Древнегреческий писатель Эсхил (425 до н. э. – 456 до н. э.), прозываемый отцом европейской трагедии, был уроженцем города Элевсин, крупнейшего греческого центра земледелия и поклонения богине Деметре. Земледельческие культы, называемые элевсинскими мистериями, наложили отпечаток на все его творчество и мировосприятие. Его Прометей – благодетель человечества, выведший его из мрака дикости, он провозглашает, что «все искусства – Прометеев дар». Перечисляя свои деяния, этот титан говорит:
Для земледельца бык – это спасение от тяжелого труда. Кстати, у Плиния Старшего есть упоминание о том, что именно Прометей, любивший попирать божественные основы, первым убил быка[61].
Зороастрийцы-скотоводы твердо верили, что только они могут стать подлинными защитниками животных и прежде всего – быков и коров. Они открыто противопоставляли себя земледельцам. В учении Заратуштры рассказывается, что Ахура-Мазда предоставил Быку право свободного выбора: «…право дал // выбирать скоту: кто будет – // непастух или пастух – // властвовать над ним отныне».
Зороастрийцы почитали и землю, и растительность, это была пища для скота. Особенную роль играла вода, в степных регионах, где они проживали, она была залогом процветания животных, а значит, и людей. Интересно, однако, что лягушки и змеи, высоко почитаемые древними земледельцами, в зороастризме являлись враждебными существами, подлежащими уничтожению.
Среди так называемых индоиранских народов (или ариев) были и земледельцы, и скотоводы. В разных источниках нашли отражение оба хозяйственных уклада. Иногда встречается и смешение. В учении древнеиндийского прародителя рода человеческого Ману, называемом «законами», подробно разбирается состав и порядок жертвоприношений. Надо отметить, что законы эти, касающиеся пищи, весьма противоречивы и порой взаимоисключающи. Они в течение веков, а некоторые исследователи считают, что тысячелетий, существовали в устном виде и не могли оставаться неизменными. По всей вероятности, стремление к полному отказу от мясной пищи нарастало с течением времени, и учение пополнялось новыми предписаниями, сохраняя старые. В большинстве случаев мясо разрешается только то, которое является жертвенным и должным образом освящено. Отказ же от мясной жертвы противоречит древним книгам, потому жертвоприношение скота, скрепя сердце, сохраняется.
Обращает на себя внимание и другое: рекомендации по переходу на растительную и молочную пищу чаще всего предполагают древнейший растительный пласт, «чистых кушаний из плодов и кореньев», а не зерновые культуры. Несмотря на присутствие пшеницы, ячменя и риса в «законах», не они рекомендуются в качестве замены мясу.
Земледелие называется «прамритой», допускается в виде рода занятий, однако переводится как «гибельный» в значении «причиняющий другим существам гибель». Гораздо более достойным провозглашается «рита» («праведный»), собирание зерна на чужом поле после уборки урожая хозяином[63]. Это не земледелие, а своего рода собирательство. Невольно вспоминается ветхозаветная история о праведнице Руфи, собиравшей колосья на поле Вооза. В Ветхом Завете это есть акт милосердия и благости, заповедь Бога: «Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, когда жнешь, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай; бедному и пришельцу оставь это. Я Господь, Бог ваш» (Книга Левит 23:22).
56
Заратустра. Учение огня. Гаты и молитвы. М., 2002. С. 41.
57
Авеста в русских переводах (1861–1996). СПб., 1997. С. 79.
58
Заратустра. Учение огня. С. 51.
59
Там же. С. 191.
60
От начала начал. С. 94.
61
Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996. С. 144.
62
Заратустра. Учение огня. С. 199.
63
Здесь и далее: Законы Ману. М., 1992. С. 136, 180, 182–185.