Страница 14 из 15
Последний рывок вдоль придорожных кустов, и я вижу Куранбасу и притаившихся стрелков.
«Никто не стреляет!» – Отмечаю это краем сознания и падаю на землю рядом с половцем.
– Ну что там?! – Спрашиваю и сам уже вижу всю картину.
В проеме распахнутых ворот видно бушующее в поместье пламя. Мечущиеся люди выгоняют мычащий от ужаса скот и спасают хозяйское добро. Испуганным потоком выносится табун лошадей.
Не оборачиваясь, Куранбаса кивает в сторону поместья.
– Бойцов почти нет, одни бабы да старики!
Я уже и сам это вижу.
«Что же ты, Теодорих, дома-то не ночуешь?! – Иронизирую про себя и тут вижу среди бегущих людей одну выделяющуюся фигуру. В окружение служанок, стараясь сохранить достоинство, идет явно хозяйка горящего дома. Накинутая на плечи дорогущая шуба, убранные в жемчужную сетку волосы говорят сами за себя. Ей расчищают дорогу два крепких бойца в кольчугах со спущенными койфами.
Показываю Куранбасе на эту группу.
– Собери всех наших, и хозяйку возьмите мне живой!
Глава 7
Два арбалетных болта в грудь сваливают охранников на землю. Взметнувшийся женский визг, и стайка служанок, бросив свою хозяйку, метнулась в разные стороны. Оступившаяся от неожиданности госпожа упала в траву и замерла в испуганном оцепенении.
Она так и лежала в полном ступоре, пока мои стрелки не подхватили ее под руки и не притащили ко мне. Парни особо не церемонились, и вид у нее теперь слегка помятый. Шуба упала где-то по дороге, уложенная прическа растрепалась, и длинные свисающие пряди волос делают ее похожей на всех прочих испуганно голосящих баб.
Провожу оценивающим взглядом по женскому лицу тщетно пытающемуся скрыть обуревающий страх.
«С учетом того, что только что у нее на глазах сгорел дом и перебили охрану, держится дама неплохо!» – Проносится в голове, но вслух я задаю другой вопрос.
– Ты кто?!
Получаю в ответ гордо вскинутый подбородок и гневный взлет бровей.
– Я Елеонора Буксгевен, жена барона Теодориха Буксгевена! Мой муж могущественный человек, и если вы тронете меня хоть пальцем, то…
Подняв ладонь, останавливаю ее.
– Не торопитесь с угрозами, сударыня!
«Елеонора! Надо же! – Азартно хмыкаю про себя. – Вот это удача, так удача!»
Тут же пытаюсь выудить из памяти хоть что-то относительно этой женщины.
«Если мне не изменяет память, то женой господина барона должна быть родная сестра неудачливого князя Псковского Ярослава Владимировича. Тогда имечко у нее странноватое, и скорее всего, в девичестве ее звали по-другому».
Гневно-пронизывающий взгляд все еще жжёт мне лицо, и я не могу удержаться от усмешки.
– Да не напрягайтесь вы так, лучше скажите мне, как вас в детстве батюшка ласково называл?
Мой вопрос настолько ошарашил женщину, что ее губы непроизвольно прошептали.
– Оленька! – Осознав это, она мгновенно вспыхнула. – Да как ты смеешь?! Кто ты такой вообще?!
«Гнев ее портит!» – Решаю, глядя на искривившееся женское лицо, и пресекаю ее эмоциональный порыв.
– Я тот, Ольга, кто не боится вашего мужа! Это пока все, что вам нужно знать.
Мои слова видимо вернули баронессу к реальности, и она как-то враз обмякла.
– Послушайте! – В ее голосе впервые послышался настоящий страх. – Не причиняйте мне зла, и вы получите от моего мужа хороший выкуп.
Молча кивнув, мол это само собой разумеется, я слегка успокаиваю пленницу.
– Все с вами будет хорошо, не волнуйтесь! – Стараюсь, чтобы голос не выдал моей заинтересованности, и добавляю жесткости. – Если, конечно, будете вести себя благоразумно.
Мне искренне жаль эту женщину, и ничего плохого я ей не желаю, но она действительно ценный приз и ее пленение все в корне меняет. Теперь мне не потребуется торчать здесь слишком долго, принуждая епископа к разумному решению. Теодорих надавит на брата, и мы попросту обменяем его жену на всех наших людей, томящихся сейчас в темнице.
«А раз так, – прихожу к логическому выводу, – то с этой минуты нанесение противнику максимального ущерба перестает играть определяющую роль».
Мой взгляд непроизвольно проходит по лежащим на склоне колосящимся полям, по еще не тронутым огнем крышам деревенских домом, и вновь возвращается к полыхающему поместью.
– На этом, пожалуй, остановимся! – Решаю с изрядной долей облегчения и поворачиваюсь к стоящему за спиной Куранбасе.
– Трубите отбой, командор, мы уходим!
Никакой трубы у Куранбасы конечно же нет, и кто такой командор он тоже не знает, но половец уже давно не обращает внимания на мою манеру речи, а старается уловить лишь самую суть.
Его гортанный крик поднимает лежащих в засаде стрелков, и мы начинаем отходить к лесу. Скрывшись за деревьями, не останавливаемся, и несмотря на бессонную ночь, гоню взвод почти до полудня, пока не отрываемся на достаточное расстояние от поместья. Хоть там и не было серьезной охраны, но мало ли чего!
Солнце уже висит над самыми кронами вековых сосен. Парни идут ходко, а вот баронесса совсем скисла и едва держится на ногах. У нее все непригодно для лесного похода: ни длинная из толстого сукна рубаха, ни мягкие войлочные туфли.
Решаю остановиться на привал и, найдя подходящую поляну, даю знак Куранбасе. Тот командует, и стрелки с облегчением скидывают поклажу и валятся на землю. Видно, что ребята вымотаны до предела, но держатся стойко и не показывают этого.
Костров не разводим, Соболь выставляет дозоры, сам лично вяжет пленницу и только после этого позволяет себе присесть.
Я еще вижу все это сквозь закрытые ресницы, но через мгновение отрубаюсь. Сколько проспал не знаю, кажется одно мгновение. Просыпаюсь из-за какого-то внутреннего беспокойства и почти панического чувства тревоги. Открываю глаза и нервно обвожу лагерь взглядом. Вроде бы, все спокойно и на своих местах. Стрелки спят, подложив под головы ранцы и войлочные плащи. Пленница тоже на месте, сидит, прислонившись спиной к дереву.
«Фу ты дьявол! – Успокаиваю рвущееся из груди сердце. – Нервы ни к черту! Видать сказывается нервное напряжение последних дней. Даже спать спокойно уже не могу!»
Ищу глазами Соболя, но среди лежащих вокруг костра парней его нет. Поднимаю глаза и вижу его выходящим из-за веток разлапистой ели.
Жестом зову к себе, и тот, бесшумно просочившись между спящих товарищей, присаживается рядом.
Глянув на меня и почувствовав невысказанный вопрос, он деловито поясняет.
– Посты проверял.
Эта его добротная уверенность и рачительность действует на меня успокаивающе, вновь вселяя пропавшую было уверенность.
Удовлетворенно кивнув парню, я в очередной раз отмечаю для себя, что из Ваньки получится отменный командир. Такие мысли окончательно прогоняют беспричинную тревогу и возвращают меня в привычный тонус, где мне нельзя поддаваться слабости даже на минуту.
Снимаю с лица появившуюся было улыбку и показываю ему на пленницу.
– Почему баронесса одна и никто за ней не смотрит?!
– Так она ж…
Жестко обрываю его попытку оправдаться.
– Оправдания мне не нужны! Сейчас прощаю, а в следующий раз спрошу по полной! – Нахмурив брови и заставив Ваньку поежиться, продолжаю. – Приставь к ней двух бойцов, пусть стерегут ее как зеницу ока. – На всякий случай растолковываю еще раз, но с особым ударением. – Тетка не простая, и ты мне головой за нее отвечаешь. Случится с ней чего, шкуру спущу!
Ничуть не испугавшись моей угрозы, Ванька довольно ощерился.
– Все сделаем в лучшем виде, не сомневайтесь!
***
К условленному месту подошли только на следующий день к полудню. Задержались, потому как пленница за нашим темпом не поспевала и изрядно сковывала движение. По моим подсчетам остальные отряды должны были уже быть на месте и ждать нас.
Поэтому на подходе я подмигнул Соболю.
– Скажи своим, чтобы затихли, проверим, как ваши товарищи службу несут.
Дальше пошли аккуратненько, не дыша и не задевая ветки деревьев. К моему удовлетворению, как ни таились, но вскоре нас поприветствовали коротким свистом. Посмотрев вверх, я нашел дозорного, затаившегося в ветвях дерева.