Давай разведёмся

ЭПИЛОГ

Чуть больше года спустя…

Быстренько переворачиваю страницу. Пробегаюсь внимательным взором по строкам, стараясь вычленить из кучки статей ту, которая придется мне впрок.

Спина ровная, ноги в позе лотоса. На мне удобная одежда: укорочённый топ и спортивные штаны для фитнеса.

Времени привести себя в порядок не так много, но я не тороплюсь: наслаждаюсь тишиной и упрямым кряхтением дочери.

Часа через полтора приедут в гости родственники Марата — мама и сестра с семьей. Неожиданно раздаётся звонкий хлопок, а затем тихое шуршание.

Опускаю инвестиционный журнал, взгляд мой выхватывает премилую сцену: доченька, подтягиваясь на руках, очень медленно, но уверенно приближается к лежащей в метре от неё любимой погремушке с прорезывателем.

Эмилия злится, что не может быстро добраться до игрушки, и раздраженно отталкивает в сторону книжечку с шуршащими страничками.

— Ну что ты, моя маленькая, ты уже почти у цели. Настырная, как папа!

Доченька отвечает мне возмущённым возгласом, бьет ладошкой по полу и упрямо устремляется вперёд. При этом забавно кряхтит. Такая смешная роднулька моя. Далась мне Эмилия весьма непросто. Постоянные уколы, таблетки, наблюдение… на сохранении я лежала три раза, и каждый из них просто неимоверно долго. Иногда казалось, что время, проведённое в стационаре, можно приравнять к трети жизни. Марат ходил очень встревоженный. Говорят, кусался. Больно. Но со мной этот тигр всегда превращается в ручного котёнка. Кстати, имя дочери выбирал он. Я лишь хитренько отметала «ненужные» варианты.

Моя гусеничка со счастливым писком подползает к любимой игрушке и тут же хватает ее ручками, отправляя в рот. Облизывает.

— Скоро гости приедут. Ты пойдёшь прихорашиваться? — склоняю голову набок, любуясь моей малышкой. Она молчит, смачно обсасывая рукоятку погремушки.

— Ну само собой. Какие гости, когда тут такое дело важное, — поддразниваю доченьку. И тут же недоуменно перевожу взгляд в сторону коридора.

Потому что оживает динамик домофонной трубки. Как?! Уже приехали?!

Поскорее бегу к двери.

— Кто там?

— Это мы! — прихожая наполняется воодушевлённым голосом Амины.

Я чуть ли не уточняю, почему так рано, но настроение прекрасное, ни к чему эти распри.

Переодеться я, конечно же, уже не успеваю, но да ладно. Распахиваю дверь с широкой улыбкой, впуская гостей.

Амина бросается ко мне, обнимает, как родную, Тимурка тоже подлетает, разводя руки в стороны. После жарких объятий я сдержанно здороваюсь с зятем и в самую последнюю очередь отвечаю спокойным приветствием на прохладный, слегка отстранённый взор свекрови.

— Вы проходите, не стесняйтесь, — в гостях у нас родственники были только один раз, когда меня выписывали из роддома. А вот племянника Марат привозил чаще. — Тимурка, тебе тут можно всё, — заговорщицки подмигиваю племяшу. Люблю этого сорванца. Его хлебом не корми — дай только набедокурить. Дома все его пытаются заставить ходить по струнке. А я его всегда балую. Как и Марат. Тимур знает, что с нами можно все, мы почти никогда его не ругаем, но нужно отдать ему должное: рядом с нами он и ведёт себя прилично.

— Эмилька! Привет! — Тимур подлетает к сестрёнке и рядышком плюхается на пол, чем вызывает дикий восторг дочурки. — Ты меня подожди, я только руки помою! Никуда не уползай! Ладно?

Малышка долго смотрит в лицо брату и начинает недоуменно оглядываться, когда он убегает.

— Ну что она у тебя на полу лежит? Сквозняк же! Простудится, — раздаётся первое ворчание свекрови.

У Марата в начале недели был день рождения. Отметили мы его по-семейному, а в выходные к нам пригрозили приехать гости и, надо признать, угрозу свою выполнили — приехали! Ну Амину с мужем я всегда рада видеть. Тимурку ещё с детского сада готова к себе навсегда забрать. А вот с мамой Марата, уж извините… так и не срослось. Но ничего, как-нибудь переживем. Видимся теперь мы крайне редко. Что же, я ее пару дней не потерплю? Тем более что я уже особо и не заморачиваюсь.

— Даже если и заболеет, все равно лечить ее мне. Так что пусть лежит где хочет.

— Ещё и с пола вот всякую гадость в рот тянет! — не унимается свекровь. — Точно живот заболит.

— Это не гадость, это игрушка, которую как раз и надо тянуть в рот и чесать об неё десна.

— Бабушка, а ябедничать плохо! — голосит вернувшийся из ванны Тимурка, а я уже готова руку ему пожать. Племяш укладывается на живот и с улыбкой приближает лицо ближе к Эмилии. — А мы тебе подарки привезли!

Малышка проводит пальчиками по ресничкам брата и начинает тихонько смеяться.

Амина осторожно присаживается рядом, боится напугать мою девочку.

— А вы почему так рано? — удивляюсь вслух: время прибытия вроде не менялось. Прохожусь ладонью по спинке дочери.

— А что, очень помешали, да? — «незаметно» огрызается свекровь.

— Ну что вы, всего лишь на стол будем накрывать все вместе.

— Одной большой дружной семьей, — улыбаюсь, видя, как свекровь скрипит зубами. Чего она опять недовольна? Хотя мне уже без разницы, она к сыну приехала. Мне все равно. — Я вам достану скатерть. И кстати, можно ещё стаканы протереть.

— Конечно! — тут же реагирует Амина. — Мы сейчас быстренько тебе поможем!

Я киваю с благодарностью.

И сдержанно наблюдаю, как свекровь молчаливо отворачивается. А потом медленно, зажимая трость в руке, ковыляет к внучке. Кажется, ноги болят сильнее…

— Эмилия, здравствуй, я твоя бабушка.

Малышка задирает голову наверх, а потом жадным взглядом облепляет палку, расплываясь в мечтательной улыбке. Пытается ухватиться ручками.

— Нет, Эмилька, это не надо брать! — вмешивается Тимур, осторожно отодвигая сестрёнку в сторону. — Это грязная палка.

— Мама, давай я пойду ее ополосну, — соглашается с сыном Амина, кидая в меня извиняющийся взгляд, и помогает усесться старушке на диван.

Свекровь царственно соглашается, ровно держа спину, и не теряет упорства:

— А что это она у тебя почти раздетая? На полу все-таки.

— Я тоже на полу сидела. И почти раздетая. Мне это никак не навредило.

— Быть почти раздетой женщину не красит, — вставляет очередное веское слово.

— Ну это смотря какая женщина, — мы с Аминой переглядываемся и обе прыскаем со смеху. Свекровь недовольно продолжает смотреть на внучку.

— Эмилия совсем ещё дитя. Вообще шапочку ей надо. Застудится же!

— Ей уже прикорм скоро вводить. Обойдётся без шапочки, — возражаю спокойно. Я сегодня как удав.

Малышка визжит от удовольствия: Тимурка ее щекочет и осторожно дёргает за ножки, муж Амины тоже усаживается на ковер и улыбается, когда Эмилия начинает строить им глазки.

Я быстренько отправляю Марату фотографию с подписью:

Я: «Вся семья в сборе. Тебя когда ждать?»

Марат: «Ох, ё-моё, я ещё даже не выехал. Как обстановка?»

Я: «Укусы не смертельны:) не переживай».

Получаю в ответ веселый смайлик. С припиской:

Марат: «Я возмещу».

Я: «Ой, сомневаюсь… если только чем-то очень весомым».

Блокирую экран и подхватываю дочурку на руки.

— А мне хоть подержать ее можно? — вызывается свекровь.