Страница 76 из 79
Несмотря на творившийся бардак в моей голове, тело уже действовало само. Я атаковал серой мглой, которая несильно отставая, последовала за магией Тани. Сразу после этого настала очередь алых шаров, корней тьмы, чёрной порчи и остальных проклятий. Я, не сдерживаясь и не экономя силы, швырялся заклинаниями в древнего мага, пользуясь всем доступным арсеналом. Мои инстинкты трубили во весь голос, что с таким противником нельзя терять инициативу и близость смерти, казалось, открыла во мне второе дыхание. Всю усталость от преодоления лабиринта и последней схватки с Эгидой сняло как будто рукой.
Похоже, наша совместная с колдуньей атака оказалась для врага неожиданностью, иначе я не понимаю, почему он не успел защититься. Весь шквал наших проклятий обрушился на беззащитное тело, сжигая его в местах попадания и сдирая с тела целые куски мяса.
Мага отбросило назад, он грохнулся прямо на свёрток, за которым мы сюда изначально спустились, но даже после этого мы не собирались останавливаться и продолжали насылать во врага проклятье за проклятьем.
Капюшон давно слетел с головы, а его лицо напоминало обожженную маску. Его тело терзали корни тьмы, одна из рук была оторвана и, вертясь в воздухе, улетела куда-то в сторону. Я раздробил его грудь той же магией, что разрушила потолок. Превращённые в кровавый фарш внутренности разлетелись по округе, а переломанные рёбра торчали из всех мест, в которых их физически не могло быть.
Его левый глаз вытек, правый свисал на нерве, челюсть была вырвана с корнем, а лицо превратилось в месиво.
Вскоре мы выдохлись и прекратили непрерывную атаку, тяжело дыша, словно пробежали кросс в суровых погодных условиях.
— Мы завалили его? — с надеждой спросил я у Тани. Ощущение всеподавляющей мощи, исходившей от древнего мага, ушло, стоило мне только придти в себя и начать атаку.
— Не знаю. — неуверенно произнесла она. Мы с ней одновременно переглянулись и сделали шаг в сторону лежавшей на полу книги, которая на удивление совершенно не пострадала в этом шквале заклятий.
Вдруг наше сознание сотряс жуткий хохот.
— Вы что, и правда надеялись, что это будет настолько просто?
Я не поверил своим глазам, когда изувеченное тело стало подниматься.
— Думали, что сможете так просто убить того, чьё имя Бессмертный? Ничтожные наивные мыши!
Теперь, когда древний чародей предстал перед нами во всей красе, стало видно, как его многочисленные несовместимые с жизнью раны просто затягивались на наших глазах.
Я хотел бы не дать ему восстановиться, но уже истратил все силы и не мог воспользоваться даже своим телекинезом, не то, что проклятьями.
— Что же, — тем временем продолжал древний, — теперь настал мой черёд.
Мне показалось, что колдун исчез. Но через мгновение я уже видел, как он сжимал Таню за горло, с лёгкостью приподняв её тело всего одной рукой. Она пыталась сопротивляться, но тысячелетнему волшебнику было наплевать на её трепыхания. Он просто швырнул её в стену, словно ребёнок сломанную куклу и повернулся ко мне.
— Женщин я всегда предпочитал оставлять напоследок. — прокомментировал он то, почему не убил колдунью сразу же. Словно перещёлкать нас для него было всё равно, что прибить парочку мух. Да, назойлевы, но абсолютно безобидны.
Я попытался наскрести хотя бы крохи сил, чтобы использовать их против этой твари, но не успел ничего сделать.
Мою шею сдавила невидимая удавка, перехватив дыхание, ноги оторвались от пола и я беспомощно полетел прямо к древнему магу. Левая ладонь рефлекторно стала хвататься за горло, пытаясь содрать с него хватку, которой не было.
Я беспомощно повис перед его пугающей рожей. Многочисленные увечья регенерировали прямо на моих глазах. В его ужасающе-оранжевом взгляде не было ни тени милосердия. Казалось, я взглянул в лицо самому фатуму.
— Какая жалость. — издевался надо мной маг. — А ведь я надеялся, что вы ещё сможете повеселить меня.
В следующее мгновение он нанёс удар своей единственной рукой, буквально пробив мой живот навылет. Испытывая невероятную боль и истинный ужас от того, что он со мной сделал, я захрипел. Стыда за такой позор совсем не было, в моих мыслях бились лишь мучение и страх.
Вытащив из моего живота всю измазанную кровью вперемешку с моими потрохами, руку, Кощей выбросил моё агонизирующее тело, словно мусор. Упав в грязь, я ещё и проскользил по нему, теряя собственные кишки и застонав в бессилии и боли.
— Какими бы могущественным ты не был, — в очередной раз заговорил древний, — со временем все умирают. Ничто не может противиться неотвратимости смерти. От моей руки пали куда более великие маги и вы им даже в подмётки не годитесь!
Кощей продолжал издеваться над нами, в открытую наслаждаясь своим величием. Его высокомерие, любовь к болтовне и собственный нарциссизм начинали пробуждать во мне злобу. Всё это напоминало мою собственную сущность, а потому вызывало негодование. Как уже говорилось мной ранее, такие люди как я не терпят тех, кто был сильно схож с ними.
Во мне разгоралась ненависть, которая сжигала весь страх. Древнего колдуна было невозможно победить, по крайней мере, сейчас, и тем более в том состоянии, в котором я находился.
Но страх перед смертью стал исчезать, когда я осознал, что это был вызов. И моё самолюбие ни за что не могло позволить мне уступить. Всё-таки гордость мой ужаснейший грех и моя главная сила.
Мой дар ослаб, не получалось соскрести даже крупицы силы. В животе зияла кошмарная рана, я стремительно терял кровь и то, что всё ещё находился в сознании, было не иначе как чудом. Моя воля держалась на одном лишь желании выжить, чтобы прикончить ненавистную тварь, стереть в порошок и втаптывать в грязь до тех пор, пока не исчезнет его последний атом.
Всё что у меня осталось, это до сих пор сжимаемый в правой ладони кинжал и связь с заключённой внутри него сущностью. За то время, что он был у меня, злой дух успел скопить много энергии. И я собирался использовать на полную свою власть над ним.
Безжалостно набросившись на демона, которого некогда запечатал в артефакте, я стал поглощать его силу. Во мне откликнулось наследие предков — кровь владык Даратара, тем самым пробудив бесконечную жадность. Сметая жалкие попытки сопротивления злого духа, я стал буквально пожирать его сущность, фактически абсорбируя саму потустороннюю тварь.