Любовь без имени

Убедившись, что зелье подействовало на императора, Жени пригласила в комнату остальных участников ритуала. Она, как и лорд Эвернер, считала: сначала нужно попробовать получившуюся формулу на ком-то еще, однако на ком? Да и сам Эден и слышать не желал об отсрочке. Женевьева понимала его, но все равно внутри все сжималось от страха. А если все пойдет не так?

Бледный Коршун замер рядом с ней. О том, что ему придется принять участие в излечении императора, Жени давно ему рассказала, и сейчас мальчик не задавал лишних вопросов, только едва заметно вздрагивал от волнения.

— Не бойся, — мягко сказала ему Анна Эвернер. — Ты должен просто находиться рядом и в нужный момент позволить нам взять немного твоей силы.

— А если… если не получится? — пробормотал Коршун.

— Все получится, — уверенно ответила Женевьева и посмотрела на своих помощников.

Лорд Нокс замер в дверях, чтобы никто им не помешал. Ректор и его супруга сели на стулья у постели, Коршун разместился на небольшом пуфе, а Жени замерла над Эденом.

— Приступаем, — скомандовала она и начала читать заклинания, создавая целительный полог, который должен был защитить императора от любых неожиданностей.

Затем целительница сосредоточилась и увидела занозу — предельно ясно, куда яснее, чем в первый раз.

— Вот она, — проговорила Женевьева. — Ректор Эвернер, вы видите?

Дерек прошептал формулу имени и откликнулся:

— Да. Да, я ее вижу.

— А я чувствую, — призналась Анна. — Будто что-то темное исходит от Сокола. И как мы могли не разглядеть раньше?

— Теперь дело за вами, Анна, Дерек.

— Шейд, поставь полог тишины, — попросил Эвернер. — Я буду использовать истинное имя Эдена.

Нокс кивнул, и Дерек заговорил нараспев:

— Аш-ша-илет-те-Эйдинар-де-иэ.

Эден вдруг выгнулся, тяжело задышал.

— Что это за формула? — склонилась над ним Жени.

— Она позволит магии Коршуна провзаимодействовать с магией Эдена, — ответил ректор, а сам мальчик даже не пошевелился. И лишь теперь Женевьева догадалась, что Коршун их не слышит, как и лорд Нокс, так и стоявший у двери.

Дерек протянул руку, кивнул Корушун, и над ладонью ректора медленно появился крохотный черный сгусток.

— Теперь ты, Анна, — сказал он жене.

— Им-ме-Аурелианна-и-рре-Эйдинар-иш, — произнесла молодая женщина и сосредоточилась.

Жени видела, как темный шар обволакивает занозу, проникает под нее, окутывает со всех сторон. Лоб императора покрыла испарина. Эден дышал все быстрее, его вдохи были рваными, словно их силой вытягивали из груди. Его тело задрожало, а Жени сказала:

— Сейчас.

Она коснулась магией занозы. Подождала… Чужое заклинание не отреагировало, изолированное тьмой. И лишь тогда Женевьева потянула занозу на себя. Медленно, боясь навредить, не призывая целительскую магию, чтобы тьма не среагировала на свет. Прошло около минуты, а казалось, не меньше часа. Еще немного… Совсем чуть-чуть…

Эден вдруг резко дернулся, и Жени выпустила занозу. Тело императора затряслось в конвульсиях. Облегчить его страдания — значит, упустить единственную возможность помочь. Слишком уж долго заноза была в его теле, вряд ли удастся обмануть заклинание снова. А вытащить занозу — Эден может этого не пережить. Что делать? Что выбрал бы сам Эден? Увы, Жени знала ответ.

— Дерек, зафиксируйте тело императора, — попросила она, и Эдена будто пригнуло к кровати, а Женевьева снова взялась за занозу и медленно потащила на себя. Затем недоверчиво посмотрела на черный осколок, и он вдруг вспыхнул тьмой, а затем растворился без следа.

Жени тут же принялась читать заклинания исцеления. Дерек помог ей открыть рот императора, и она заставила Эдена проглотить несколько глотков зелья. Он задышал ровнее, судороги прекратились, а Женевьева читала одно заклинание за другим, окутывая тело жениха светом. Она твердила магические формулы, пока не поняла, что в ней сейчас и капли магии не осталось. Все, что смогла Жени — удостовериться, что Эден будет жить, а заноза точно в прошлом, и никакая ее частица не сможет отравить императора снова. Жени в изнеможении опустилась на край кровати.

— Как он? — только сейчас раздался робкий голос Анны.

— Спит, — ответила Женевьева. — Проспит еще минимум сутки, но его жизни ничто не угрожает.

А затем закрыла лицо руками и сидела, чувствуя, как кружится мир, и до конца не веря: у них все получилось!

— Вам нужно отдохнуть, ваше высочество, — вмешался лорд Нокс.

— Я останусь здесь! — решительно ответила Женевьева. — Тут может понадобиться помощь. Идите, как только будут какие-то новости, я сообщу.

Никто не шевельнулся, даже Коршун.

— Идите же! — настаивала принцесса, и постепенно комната опустела, остались только они с Эденом. Тогда Жени прилегла рядом с императором и закрыла глаза. Все равно ее никто не видит, а даже добрести до кресла не осталось сил. Она слишком устала…

Спать Женевьева не собиралась, лишь немного полежать, однако, когда полчаса спустя Шейд Нокс заглянул в комнату, принцесса спала, свесив голову на плечо Эдена.

Глава 24

Известия, которых ждали и не ждали

Рейм и не подозревал, что происходит во дворце. Он проводил вечер в своей гостиной, читал книгу о фамильярах. Знания, полученные в академии, — это одно, а необходимость постоянно совершенствоваться — совсем другое. Десять фамильяров. Он и так упустил много времени, прекратив тренировки. Пора было их возобновить. Наверное, стоило позвать Вики и вместе провести время в тренировочном зале. Рейм даже успел подняться и направиться к двери, когда услышал шум.

— Что происходит? — пробормотал он и вышел в коридор.

Громкие голоса доносились откуда-то издалека. Похоже, из комнат матери, располагавшихся в соседнем коридоре. Рейм ускорил шаг. Для императрицы Марии вообще не было свойственно повышать голос, значит, причина должна быть очень весомой.

Уже подойдя к гостиной, принц услышал:

— А если бы все пошло не так, Шейд? О чем вы вообще думали? Почему не позвали целителей для подстраховки? Речь идет о жизни императора!

— Это и был приказ императора, Мари, — ответил ей лорд Нокс. — Эден не желал ждать. И посвящать посторонних тоже не хотел.

— Эден готов на все ради возвращения магии, но ты-то! Ты должен понимать, насколько это опасно!

Рейм решил, что дальше слушать невежливо, и постучал в двери. Спор тут же затих.

— Входите, — раздался голос его матери.

Мария сидела на диванчике и выглядела до того бледной, что Рейм забеспокоился. Его матушка не была склонна раздувать из мухи слона, а сейчас вела себя так, будто случилось страшное. Лорд Нокс, наоборот, казался спокойным. Он стоял перед императрицей и лишь обернулся, когда ее сын вошел в комнату.

— Матушка? — Рейм внимательно посмотрел на Марию.

— Присаживайся, родной. — Императрица протянула сыну обе руки и усадила на диван рядом с собой. — Твой брат окончательно лишился рассудка. Ты знаешь, что он натворил?

— Что же?

— Позволил невесте провести ритуал, чтобы вернуть ему магию. Очень сомнительный, никак не опробованный, и даже без магической поддержки других целителей.

Да уж, ситуация…

— Но, раз лорд Нокс здесь, и во дворце не поднялся шум, значит, все в порядке? — уточнил Рейм.

— В порядке, — вздохнула Мария. — Эден спит, Женевьева следит за его состоянием. Есть шансы, что теперь он выздоровеет.

— Значит, следует порадоваться и поблагодарить Жени, — улыбнулся Рейм. — И ждать, пока проснется брат. Лорд Нокс прав — уж извини, я слышал часть вашего разговора. Эден сам принимает решения, и нам остается порою только смириться с ними. Здесь речь шла о его здоровье. Разве можем мы запретить ему попытки вернуть магию, если у них есть шанс на успех?

— Не можем, — признала императрица. — Но вот так, Рейм! Ничего не проверив! А если бы не удалось?