Страница 47 из 166
– Что ты печален, духовное мое чадо?
Он же, обливаясь слезами, отвечал:
– Нагим я вышел из чрева матери моей, нагим должен отойти и в могилу. Ничего я из временного богатства и из суетной славы не унесу с собою. Давид сказал: «собирает и не знает, кому достанется то» (Пс.38:7), «не пойдет за ним слава его» (Пс.48:18). Человек оставляет свое богатство чужим и иначе быть не может. И апостол говорит: «проходит образ мира сего» (1Кор.7:31). Слышу как и Христос Спаситель наш восклицает: «кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником» (Лк.14:33), и еще: «кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф.10:38). Поэтому, отче, я хочу всё оставить по любви к Богу и жену, и детей, и имение, и жить для Одного Господа, приведшего меня из небытия в бытие. Ты же дай мне свое отеческое благословение и один хлеб из твоей келлии и помолись за меня!
Я подивился словам его и сказал ему:
– Доброе у тебя, я вижу, намерение, но ты берешь на себя великий подвиг. Спасется тот, кто претерпит до конца (Мф.24:13), поэтому смотри, чадо мое, как бы тебе напоследок не раскаяться. Лучше вовсе не давать обета, чем, давши обет, не исполнить его. Но если ты исполнишь, то, конечно, блажен будешь, переменив временное на вечное.
Он же сказал:
– Да будет воля Господня!
После этого я помолился о нем и, давши ему один хлеб, отпустил его. А он, убежавши из мятежного мира как из темницы, прибыл в Иерусалим и помолившись усердно у гроба Христова и побывав во всех святых местах, ушел в лавру святого Саввы и принял иноческий чин, будучи переименован из Адера в Афанасия. Он проводил жизнь истинного инока, угодил Богу и отошел к Нему. Добродетельная же супруга его, по удалении его, долгое время оплакивала свое одиночество и нередко при этом обращалась к нему как бы видя его пред собою:
– О, господин мой, – говорила она, – ты старался о том, чтобы спасти душу свою, а на меня одну возложил заботу о детях твоих. Да видит это Всевидящий Бог и пусть рассудит между мною и тобою!
Чрез некоторое время однажды ночью ей предстал в сновидении муж ее, с просветленным лицом в белой блестящей одежде, и сказал ей:
– Перестань плакать и жаловаться на меня. Вот я беру детей к себе, ты же старайся спасти душу свою. И мне в том же виде явился этот человек и сказал:
– В монастыре, находящемся близ тебя, старейшая безмолвница через три дня отойдет ко Господу; ты устрой туда вместо нее мою супругу, чтобы она жила в ее келлии, постясь и в полном уединении. Пусть останется при ней и младший ребенок, пока не возрастет. Он будет следовать по моим стопам и войдет на апостольский престол в Иерусалиме.
После этого явления на третий день преставилась в том монастыре старая безмолвница, а потом скончались и двое детей Адеровых. Остался только один, самый маленький ребенок, который также был болен при смерти. Мать же, огорчаясь и лишением мужа и смертью двоих детей, видя, что и последнее ее чадо находится при смерти, в своей великой печали плакала горько, а потом, взявши на руки младенца, побежала ко мне, недостойному. На половине пути младенец на руках матери умер, и мать не знала, что делать в таком печальном положении. Случайно или, лучше сказать, по Божественному промышлению, ее встретила одна блудница, и мать, тотчас положив к ней на руки мертвого ребенка, сама бросилась к ногам ее, умоляя ее со слезами, чтобы она помолилась за ребенка Богу. Блудница же, приведенная в изумление такою просьбою, сказала, что она явная грешница, повинна во многих преступных и скверных делах и потому не смеет обратиться к Богу с ходатайством, и не может даже поднять глаза свои на небо и открыть уста для молитвы. Мать же, как бы лишившаяся ума от печали, продолжала, обнимая ее ноги, просить ее. Тогда блудница, ставши лицом к востоку, вздохнула из глубины сердца и ударивши себя в перси и обливаясь слезами, начала молиться так:
– Недостойна я, Господи, по множеству грехов моих воззреть на высоту небесную и своими скверными устами именовать Твое святое имя, но, подобно древней блуднице, плакавшей у ног Твоих (Лк.7:36–50), умоляю Твое человеколюбие – излей ныне на нас от Твоего благоутробия Твое милосердие! Та грешница просила прощения своих грехов, а я, не дерзая просить прощения своим бесчисленным беззакониям, молю об этом непорочном младенце, о чем просит меня с настойчивостью эта целомудренная раба Твоя. Жизнодавец, Спаситель всех! даруй жизнь этому отроку. Если я, женщина с жестким и немилостивым сердцем, сожалею о нем, насколько более Ты, по самой природе Своей милостивый и человеколюбивый, милосердствуешь о Твоем создании!
О, неизреченное благоутробие Божие! Когда грешница помолилась таким образом, ребенок ожил. Явно грешную женщину, помолившуюся с сердечным сокрушением и смиренно исповедавшую грехи свои, Бог услышал и, по ее молитвам, воскресил умершего, предвидя ее будущее обращение и святую жизнь в будущем. Мать, увидя ребенка живым, чрезвычайно обрадовалась и воздала хвалу Богу, а грешница, при виде такого чуда, пришла в ужас и, не будучи в силах сказать ни одного слова, упала ниц на землю, испуская струи слез. Так дивен в делах Своих Бог! Он воскресил ребенка, утешил огорченную мать, блудницу расположил к искреннему раскаянию и приготовил Себе достойного Раба для святительского служения. – Этот воскрешенный ребенок стал потом патриархом Иерусалимским.
Когда всё это совершалось на пути, я смотрел со столпа и, по божественному откровению, увидел яркий свет, сошедший с неба и осиявший молящуюся грешницу, умершего ребенка и плачущую мать. Призвав к себе ученика, я послал его за обеими теми женщинами и они, пришедши, рассказали мне на мои вопросы всё в подробностях, согласно с тем, что открыто было мне Господом. Супруга же Адерова говорила:
– Рассуди, честный отче, между мною и супругом моим, твоим духовным сыном. Я вышла за него замуж, будучи непорочна, стала матерью троих детей, а он, без всякой вины с моей стороны, ушел неизвестно куда. Когда я много времени провела в слезах, он однажды явился мне во сне, будучи одет в светлое одеяние и сказал:
– Вот, я беру младенцев к себе, а ты, если хочешь, спаси душу свою!
После этого видения двое детей моих умерли, а теперь он хочет взять и последнего и оставить меня умирать от тоски и сожаления. Если он делает так по твоему повелению, то пусть Бог рассудит между вами и мною!
Я же сказал ей:
– Дочь, не печалься; твой сын не умрет, но останется жив и сподобится великой славы. Ты же, по совету твоего супруга, позаботься о спасении души твоей. Вот тебе приготовлена уединенная келлия в монастыре близ меня. Одна богоугодная раба Христова, состарившаяся в постничестве, скончалась, – будь ее заместительницей и подражай ее житию.
На мое предложение женщина тотчас же согласилась, а потом и грешница со слезами стала умолять, чтобы и ее приняли как кающуюся и причислили к святым постницам.
Чрез некоторое время обе те женщины, раздавши нищим все свои имения, вступили в монастырь святых постниц, стали очень усердными инокинями и своими подвигами угодили Богу. Ребенок же воскресший, придя в возраст, отправился в Палестину и бывши в лавре святого Саввы узнал, что там проводил иноческую жизнь его отец. Он сам постригся здесь в иноки и, испросив себе отцовскую келлию, долговременными постническими подвигами снискал себе уважение среди палестинских отцов. По Божию изволению, он возведен был на патриарший Иерусалимский престол, в течении семи лет управлял мудро Церковью Христовою, а потом, совершив в непорочности путь свой, переселился в вечные обители.
Этот рассказ дивного столпника доставил большое утешение святителю Христову Феодору и он спросил у столпника:
– Скажи мне, отец духовный, сколько времени ты живешь на этом столпе и вообще, прошу тебя, скажи, ничего не скрывая, Господа ради, всё о своей жизни.
Старец же, вздохнув из глубины сердца и прослезившись, сказал:
– Ради имени Господня и по истинной любви скажу я всё тебе, добрый пастырь словесного стада Христова, а ты сохрани в тайне это, доколе Господь не возьмет меня из этой жизни. Во дни юности моей я со своим старшим братом Иоанном отрекся от мира. Три года мы трудились в монастыре, а потом в нас пробудилось желание вести уединенную жизнь в пустыне. По совету своего духовного отца, мы ушли в лежащую около Вавилона пустыню и найдя там две, недалеко одна от другой расположенные пещеры, стали жить в них в уединении, каждый в своей пещере. Пищу нашу составляли зелень и древесные плоды, какие можно находить в пустыне, а в субботу и в воскресенье мы вместе совершали молитвы и пели псалмы; вкусивши вместе обычной пустыннической пищи, мы снова расходились по своим пещерам, наедине молясь и размышляя о Боге. Ходя по пустыне, мы также старались не встречаться друг с другом и только ангел Господень часто посещал и утешал нас в нашем уединении. Однажды, когда мы врозь ходили по пустыне, собирая растения, я увидел вдали своего брата, который идя, вдруг остановился с удивлением, а потом, немного постояв на месте, оградил себя крестным знамением и перепрыгнул чрез находившееся перед ним место как бы через какую-нибудь сеть и быстро убежал в свою пещеру. Удивился и я такому поступку брата и пошел посмотреть, что заставило брата обратиться в бегство. Подойдя к тому месту, я увидел большое количество просыпанного золота и, сотворивши молитву и снявши мантию, я собрал в нее просыпанное золото и едва донес его до пещеры, ничего не сказавши об этом брату. Потом я отправился в город и купил хороший, крепкий дом, с большими комнатами и с источником чистой воды. Там и устроил церковь и монастырь, собрал сорок монахов, завел странноприимный дом и больницу для успокоения странников и больных и купил для монастыря довольное количество земли. Устроив всё, я нашел мудрого человека, которого поставил игуменом того монастыря. За покрытием всех расходов по устройству монастыря у меня осталось еще две тысячи златниц, из которых тысячу я отдал игумену на нужды монастыря, а другую тысячу раздал нищим, себе не оставивши ни одной златницы. Потом, простясь с игуменом и братией, я вернулся опять в пустыню отыскать брата своего. Когда я шел в пустыню, то в сердце моем явилась горделивая мысль: вот брат мой не сумел воспользоваться найденным золотом для доброго дела, а я совершил нечто великое и богоугодное. Размышляя так, я приблизился к тому месту, где жил брат, и горделивый помысл о моем превосходстве перед братом не оставлял меня. И вот мне вышел навстречу ангел Господень, посещавший меня раньше и, грозно взглянув на меня, сказал гневно: